Между тем ещё накануне объединённое заседание киевских Советов рабочих и солдатских депутатов заявило о своей полной поддержке Второго Всероссийского съезда Советов и для закрепления его власти на Украине сформировало революционный комитет. В ответ командующий войсками Киевского военного округа генерал Квецинский, оставшийся верным Временному правительству, вызвал для «умиротворения» города и «наведения порядка» в нём части Чехословацкого корпуса, расквартированные в губернии. Не дожидаясь их прибытия, решил ликвидировать угрозу большевистского переворота в зародыше и отдал приказ об аресте членов революционного комитета.
Однако арест привёл к иному, нежели ожидал Квецинский. К вооружённому восстанию сторонников Советов – красногвардейцев завода «Арсенал» и других предприятий Киева, солдат артиллерийского парка, понтонного батальона и даже двух рот украинского полка им. Хмельницкого. Не имея руководящего центра, не располагая хоть каким-нибудь планом действий, в течение трёх дней они сопротивлялись превосходящим силам гарнизона. Включавшим три юнкерских училища, школу прапорщиков и два полка донских казаков. Только слишком явное неравенство заставило повстанцев к концу 31 октября (13 ноября) сложить оружие.
Тем временем, воспользовавшись ситуацией, город незаметно заняли украинские части – полки им. Хмельницкого и им. Полуботка, батальон им. Шевченко и полк, срочно сформированный из делегатов Войскового съезда. Штаб округа, узнав о том и не без оснований опасаясь подхода выступившего из Жмеринки 2-го армейского корпуса неизвестной политической ориентации, отказался от борьбы. Передал Центральной Раде власть в Киеве.
Поначалу националисты не стали открыто проявлять свои намерения. 3(16) ноября Генеральный секретариат уведомил:
«Центральное правительство всей России не имеет возможности управлять государственной жизнью. Целые края остались без руководящих центров. Поэтому растёт разруха политическая, хозяйственная и общественная… Компетенция Генерального секретариата расширяется на все те губернии, где большинство населения составляют украинцы. Поэтому Херсонская, Екатеринославская и Таврическая губернии (без Крыма) включаются в территорию единой Украины…
Всякие слухи и толки о сепаратизме, об отделении Украины от России – это или контрреволюционная пропаганда, или обыкновенная обывательская неосведомлённость. Центральная Рада и Генеральный секретариат твёрдо и ясно заявили, что Украина должна быть в составе Российской Федеративной Республики как равноправное государственное тело. Современное политическое положение этого решения ничуть не меняет».43
А неделю спустя, 7(20) ноября, уже Центральная Рада выступила с точно таким же, по сути, заявлением, Третьим Универсалом. Практически ставившим Петроград перед свершившимся фактом – взятии ею всей полноты власти в пределах девяти губерний.
«Отныне Украина, – возглашал Универсал, – становится Украинской Народной Республикой. Не отделяясь от Российской Республики и сохраняя единство с нею /выделено мной – Ю.Ж./, мы твёрдо встаём на земле нашей, чтобы собственными силами помочь всей России стать федерацией равных и свободных народов.
До Учредительного собрания Украины вся власть – творить согласие на землях наших, устанавливать законы и руководить – принадлежит нам, Украинской Центральной Раде, и нашему правительству, Генеральному секретариату. Имея силу и власть на родной земле, мы этими силой и властью встанем на охране законности и революции не только в нашей земле, но и во всей России:
Также извещаем:
К территории Украинской Народной Республики относятся земли, населённые, в основном, украинцами – Киевская, Подольская, Волынская, Черниговская, Полтавская, Харьковская. Екатеринославская, Херсонская, Таврическая (без Крыма) губернии. Окончательно границы Украинской Народной Республики с присоединением частей Курской, Холмской, Воронежской губерний и других смежных областей, где большинство населения составляют украинцы, будут установлены после выражения организованной воли народа».
Тем самым, Рада претендовала уже не только на широчайшую автономию, да ещё и на не мыслимой ранее огромной территории, но и на ведущую, руководящую роль при формировании нового государственного устройства всей страны.
Ещё один раздел Универсала заставлял усомниться в том, что речь идёт всего лишь об автономии:
«Четвёртый год на фронтах льётся кровь, и понапрасну гибнут силы всех народов мира. Волей и именем Украинской Республики мы, Украинская Центральная Рада, твёрдо стоим на том, чтобы мир был восстановлен как можно скорее. И потому решительно настаиваем на том, чтобы центральное правительство заставило бы и союзников, и противников немедленно начать мирные переговоры».
Завершался же Третий Универсал установлением дат выборов в украинское Учредительное собрание – 27 декабря (9 января), и созывом его – 9(22) января 1918 года.44
… Сталин вернулся из Гельсингфорса в Петроград 15(28) ноября. Сразу же узнал не только о содержании «Уведомления» Генерального секретариата и Третьего Универсала. Узнал и о готовности наркома по просвещению А.В. Луначарского передать представителям Центральной Рады реликвий украинского народа – булав, полковых знамен, бунчуков, грамот, пушек. Словом, всего привезенного в столицу Российской Империи после упразднения Екатериной II гетманства. На следующий день Сталин поспешил сделать в Совнаркоме заявление. Предложил не торопиться с возвращением исторических ценностей, ибо оно стало бы фактическим признанием не только Центральной Рады, но и возникновения Украинской Народной Республики.
19 ноября (2 декабря) Сталин вновь выступил на заседании правительства. На этот раз – с аргументированным докладом, результатом которого стали три поручения, данные ему. Сформировать особую комиссию для переговоров с представителями Рады и ответа им – в неё, помимо Сталина, вошли нарком по иностранным делам Л.Д. Троцкий и Луначарский. Выяснить реальное положение дел на Украине, в случае необходимости воспользовавшись прямым проводом (телетайпом). И подыскать кандидата для поездки в Киев, как уполномоченного Совнаркома – наиболее подходящим для такой миссии сочли Г.Е. Зиновьева, уроженца Херсонской губернии.45
29 ноября (12 декабря) особая комиссия Сталина внесла на рассмотрение ВЦИКа проект сразу же утверждённого решения, практически отклонившего возвращение исторических реликвий.
«Представители Всеукраинской Рады, – отмечала преамбула декрета, – просили, чтобы передача была сделана в их руки, однако в мандатах этих представителей не была предусмотрена сама передача, и не было нового обращения к Совету Народных Комиссаров как к законной верховной власти в России… Ввиду этого, а также и резкой формы, в которой представители Рады вели дальнейшие переговоры с народными комиссарами, принята следующая резолюция:
Дальнейшие переговоры о сроке и порядке передачи реликвий вести с украинской фракцией Центрального Исполнительного Комитета, и официальную передачу совершить в руки доверенного лица этой фракции».46
Так стало окончательно понятно, что же имел в виду Сталин, выступая в Гельсингфорсе за две недели перед тем. Да, можно было согласиться с независимостью Польши, Финляндии. В конце концов они всегда являлись чужеродными для страны. Всегда стояли особняком, жили собственной жизнью, никогда не ощущая себя неотъемлемой частью России. Более того, всегда противились такому представлению. Но вот Украина…
