Через неделю кайзер подписал акт лишь о признании нового государства.
Сочтя достигнутое явно недостаточным, оккупационные власти собрали 12 апреля в Риге ещё один ландтаг На этот раз – из представителей дворянства Курляндии, Лифляндии, Эстляндии и острова Эзель (ныне Саарема). Земский совет, и прокламировавший отделение этих трёх губерний (немцы отказывались признавать образование Латвии и Эстонии) от Российской Республики, создание на их территории Балтийского герцогства. Заодно избрали и монарха – брата кайзера, принца Генриха Гогенцоллерна.
А чуть раньше, 23 марта, Вильгельм II утвердил, наконец, повторное обращение (первое последовало ещё 11 декабря 1917 года, но осталось без ответа) Литовского совета (тарибы). Включавшего представителей двух политических партий, христианских демократов и народников, возглавляемого А. Сметоной. О признании независимости Литовского государства, неразрывно связанного прочными узами с Германской Империей. (4 июня та же тариба провозгласила Литву королевством и пригласила на трон вюртембергского принца Вильгельма фон Ураха под именем Миндаугаса 11).
Но на том передел захваченных земель не кончился. 25 марта самозванная Белорусская Рада, проявившая себя прежде дважды (17–30 декабря 1917 года, когда собрала в Минске Всебелорусский съезд, и 9 марта), объявив об образовании Белорусской Народной Республики, с согласия оккупационных властей провозгласила независимость Белоруссии. Включающей территорию Минской, Могилевской, Гродненской губернии и уездов Виленской, Витебской, Смоленской и Черниговской.39
Одновременно направила Вильгельму II верноподданическую телеграмму с просьбой принять новосозданное государство под своё покровительство. Но на этот раз Берлин решительно выступил «против». Не только отклонил прошение, но и отказался признать существование Белоруссии. После войны её территория должна была быть поделена между Польшей, Литвой и Украиной.
Вслед за тем Берлин приступил к полной реорганизации существовавшей на Украине власти.
7 марта Рада, вернувшаяся в Киев в обозе командующего германской оккупационной армией генерал-фельдмаршала Г. фон Эйхгорна, обратилась к населению с оправдательным воззванием. Утверждала, что немецкие войска заняли Украину «на ограниченное время, как друзья и помощники, в трудный момент нашей жизни… У них нет намерений изменять наши законы и постановления». 40 Надеялись, что будет именно так, но просчитались.
На состоявшемся полтора месяца спустя, 24 апреля, в Киеве совещании послы Германии (Ф. Мумм) и Австро-Венгрии (А. Форгаш), при участии представителей военного командования, пришли к неутешительной мысли о невозможности дальнейшего сотрудничества с Радой. Не сумевшей в должной мере обеспечить поставки продовольствия. И потому пять дней спустя были приняты надлежащие меры. «Съезд украинских крестьян», подобранный также, как в своё время и «войсковые», единодушно провозгласил П.П. Скоропадского, генерал-лейтенанта царской службы, недавно смещённого с должности командира 1-го Украинского корпуса за попытку государственного переворота, гетманом Украины. По сути – диктатором, уже не связанным в своей деятельности даже видимостью контроля со стороны распущенной Рады.
А чуть ранее пришла очередь стать вассалом Германии и Финляндии. Страны, пережившей за время переговоров в Брест-Литовске серьёзнейшие политические изменения.
После признания Совнаркомом независимости бывшего Великого Княжества в Гельсингфорсе установилось некое подобие двоевластия. С одной стороны, все законные права на власть имели сейм, в котором большинством располагали правые партии, и образованный ими Сенат, правительство. Но с другой – столь же легально существовали и созданные оппозиционной социал-демократической партией вооружённые отряды Рабочей и Красной гвардии. Кроме того, в стране присутствовала ещё и третья сила – 62-й корпус русской армии, в задачу которого входило предотвращение высадки немецких войск.
Необоснованно предполагая, что русская армия намеревается, совместно с Рабочей и Красной гвардией, ликвидировать независимость Финляндии, правительство П. Свинхувуда решило заручиться поддержкой Германии. 8 января (26 декабря) направило в Берлин официальную просьбу позволить «заключить договоры с немецкими офицерами, техниками и моряками о поступлении на государственную службу Финляндии, а также… приобрести необходимые военные материалы, оружие, прочее».41
Одновременно Сенат назначил генерал-лейтенанта царской службы, шведа по крови К. Маннергейма главнокомандующим вооружёнными силами, которые ему ещё предстояло создать. Реорганизовать для того отряды шюцкора (охранного корпуса), возникшего летом 1917 года по инициативе правых партий, и крестьянских отрядов, так называемых лапуасцев. Располагая при этом довольно значительными запасами оружия – 7 тысячами винтовок, захваченных в арсеналах русской армии, и таким же их количеством, контрабандой полученным из Германии.
Готовясь к боевым действиям, Маннергейм свой штаб разместил на значительном отдалении от столицы. В портовом городе на побережье Ботнического залива Васа, что обеспечивало ему свободное сообщение морем и с Германией, и с нейтральной Швецией. Вскоре туда же перевезли золотой запас Финляндии, а несколько позже доставили и правительство.
Гражданскую войну развязал Маннергейм, отдав приказ 21(8) января о разоружении гарнизонов русской армии в окрестностях Васы. Вслед затем последовали нападения на русские части в Западной Карелии, в Выборге, Сортавале, других городах. Требование Центробалта (Центрального Комитета Балтийского флота) прекратить провокации не возымели действия, и тогда 62-й корпус вынужден был начать сопротивление. Руководство возникшим в те дни Западным фронтом взял на себя командир 106 пехотной дивизии, расквартированной в Тампере, полковник М.С. Свечников. Сумевший в считанные дни остановить продвижение отрядов шюцкора на линии севернее Пори – Тампере – Лахти.
Поставленное перед свершившимся фактом, руководство социал-демократической партии 27(14) января объявило о взятии власти, а 28(15) января образовало свое правительство – Совет Народных Уполномоченных, возглавляемый К. Маннером.
Далее события стали развиваться совсем не так, как представлялось Свинхувуду и руководству партии младофиннов. Тем, кто, безосновательно опасаясь утраты страной только что обретённой независимости, пошли на сговор с Германией.
Совнарком, большевики сохранили верность данному прежде обещанию. Нисколько не пытались вновь присоединить в той или иной форме бывшее Великое Княжество, использовав для того революционное правительство близких им идейно социал-демократов. Близость, выражавшуюся, среди прочего, даже в названии, данном государству – Финляндская Социалистическая Рабочая Республика.
Напротив, завершая цивилизованный развод, обусловленный актом от 18(31) декабря, Совнарком и Совет Народных Уполномоченных подписали 1 марта выгодный скорее Гельсингфорсу нежели Петрограду, договор. Согласно его 1-й и 5-й статьям. Финляндии передавались «все принадлежащие Российской Республике или российским государственным учреждениям, как по праву собственности, так и по праву пользования, недвижимые имущества», а также «реквизированные русским правительством до войны или во время оной корабли».
