Тем настойчиво внушал тридцати участникам совещания (представлявшим татар, башкир, чувашей, мордву, марийцев и русских, населявших весьма неопределённый пока по территории регион, ядром которого, бесспорно, являлись Казанская и Уфимская губернии), предельно простую мысль.
Российскую Федерацию образуют областные объединения, идентичные по конструкции власти подчинённому отношению к Центру. Лишь некоторые из них выделяются преобладанием нерусского населения. Населения, пока ещё не знающего русского языка, с более отсталыми, по сравнению с другими регионами, формами ведения хозяйства, порождающими особый быт. И до тех пор, пока такие различия существуют, не преодолены, приходится мириться с ними, создавая в предельно узких рамках то, что и следует называть национальной автономией. Автономией временной, преходящей.
Последовавшая за выступлением Сталина дискуссия показала, что далеко не все участники совещания разделяют взгляды и предложения наркома.
Егошин – русский (Уфимский губсовет): «К организации Татаро-Башкирского Штата рабочие и крестьяне относятся равнодушно».
Шамигулов – башкир (Оренбургский мусульманский комитет): губернский крестьянский съезд «высказался против Татаро-Башкирской Республики. Съезд протестовал против положения /о республике, разработанный Наркомнацем и утверждённый им 22 марта – Ю.Ж./, ибо благодаря ему создаётся разделение по национальностям… Мы против положения, ибо мы принадлежим к Уральскому /областному – Ю.Ж./ Совету».
Гафуров – татарин (Симбирский губсовет): зачитал данный ему наказ высказаться против «национальных республик».
Тунтул – латыш (Уральский облсовет): «Мы думали, что Федеративную Советскую Республику можно строить только по принципу экономическому, по принципу сильных, экономически связанных и сплочёных областей. Постройка по принципу национальному несёт с собой расстройство, гибель всего народного хозяйства, а вместе с тем и пролетариата, опекаемого всякими шовинистами».
Вахитов – татарин (Наркомнац): зачитал телеграммы, поступившие в адрес совещания от «трудящихся мусульман» Уфы. Оренбурга, Казани, других городов, одобряющих создание Татаро-Башкирской Республики.
Ибрагимов – татарин (Уфимский губернский мусульманский комиссариат): «Вопрос о Татаро-Башкирской Республике поднят низами».
Якубов – татарин (Казанский губернский мусульманский комиссариат): высказывается в поддержку создания национальных автономных республик.
Динмухаммедов – татарин (Пермский губернский мусульманский комиссариат): «Отношение пермского татарского пролетариата к объявлению Татаро-Башкирский Республики положительно».
Мухин – представитель чувашей: высказался за образование Урало-Волжского Штата, так как Татаро-Башкирская Республика «оставляет за бортом мелкие национальности».91
Весьма показательным стало то, что очень многие участники совещания вспоминали (как положительное явление) попытку создать в декабре 1917 – январе 1918 годов Урало-Волжский Штат – как многонациональное областное объединение, схожее с Туркестанской Республикой. Исключающее какие бы то ни было преимущества для татар и башкир. Напоминали о разгоне, как антисоветского, правительства «Башкурдистана» /Башкирии/, образованного в виде национального придатка к режиму атамана Дутова; ликвидации «Забулачной республики», провозглашённой татарскими националистами в Казани. И сходились в одном – Татаро-Башкирская Республика должна стать автономией национальностей, а не национальной.
На седьмой день работы совещания, завершая дискуссию, снова, с очень короткой речью, выступил Сталин.
«Национализм, – сказал он, – это та последняя позиция, с которой надо сбросить буржуазию, чтобы окончательно победить её… Чтобы разбить национализм, нужно, прежде всего, поставить и разрешить национальный вопрос. Но чтобы разрешить национальный вопрос открыто и социалистически, нужно его поставить на советские рельсы, подчинив его целиком и окончательно интересам организованных в Советы трудовых масс. Так, и только так можно выбить у буржуазии её последнее духовное оружие. Создаваемая ныне Автономная Республика татаро-башкир является практическим разрешением этого общего и важного для всей нашей революции вопроса».92
Итогом работы совещания, которому Сталин всё же навязал своё предложение, стало решение, предусматривавшее дальнейшие практические шаги для созыва Учредительного съезда Татаро-Башкирской Республики. Оно указывало: «привлечь к выборам только оформленные Советы»; рамки территории, определённые положением, расширялись – в неё включались, помимо Казанской (Среднее Поволжье), Уфимской и Оренбургской (Южный Урал) губерний, уезды соседних – населённых чувашами, черемисами (марийцами), мордвой – Симбирской. Пермской, Вятской, Екатеринбургской; вопросы компетенции органов власти автономии, как и установление её административных границ, возлагались на предстоящий Учредительный съезд. Подготовить же всё перечисленное должна была комиссия, в которую избрали М. Вахитова – от Наркомнаца, Янбаева – от Центрального Татаро-Башкирского комиссариата, Довлетшина – от башкир, Якубова – от татар, Ельменева – от марийцев, Мухина – от чувашей, Егошина – от русских.93
Однако ни провести Учредительный съезд, дату созыва которого загодя не определили, ни провозгласить на нём первую национальную автономию так и не удалось. Та самая территория, где и предполагалось создать Татаро-Башкирскую Республику, два месяца спустя стала ареной ожесточённейших сражений, оказалась отрезанной от столицы и центральной части страны Восточным фронтом.
Но что бы ни произошло потом (летом), тогда (в мае) выглядело несколько странно, неожиданно. Могло сложиться впечатление, и весьма убедительное, что Сталин напрочь отказался от отстаивания унитарности России. Стал рьяным поборником раздела её на национальные образования, наделённые автономией, и всё же, не только можно, но и должно предположить иное. Сталин, предлагая создать Татаро-Башкирскую Республику, менее всего думал о какой-либо государственности народов Среднего Поволжья и Южного Урала. Тем более, что инициаторами того выступали Центральный и Губернские мусульманские комиссариаты.
Скорее всего, для Сталина более важным являлся поиск таких форм, которые помогли бы, позволили бы в близком или отдаленном будущем и без особого сопротивления привести в Российскую Федерацию Украину и Крым, Польшу и Закавказье, даже, возможно, Финляндию. Иначе, зачем было ему даже в апреле упоминать именно эти края как вполне сложившиеся областные объединения, то есть субъекты федерации.
Ну, а средство для воссоединения у Сталина давно имелось, не раз упоминалось им в статьях, интервью, выступлениях и докладах – советская власть. Нельзя исключить, что такого рода представления и заставили Сталина (а вслед за ним и других руководителей страны) ни в одном из вариантов проекта Конституции ни разу не указать границы России, её пределы. О том же свидетельствует в тех же документах и отсутствие перечисления тех самых областных объединений, из которых уже практически складывалась Советская Федерация.
