Однако уже в первой половине 1942 года наметились определенные сдвиги в позиции немецкого руководства. Прежде всего это оказалось связанным не с действиями непосредственно оккупационных властей, а с политикой, проводимой СС. Дело было в том, что к этому времени формирование новых соединений войск СС – любимого детища Генриха Гиммлера – застопорилось: добровольцев не хватало даже на пополнение потрепанных в боях дивизий, а отправке в войска СС призывников активно сопротивлялось высшее руководство вермахта, логично рассудив, что все мобилизационные ресурсы во время войны должны были быть в его распоряжении. И тогда начальник Главного управления СС группенфюрер и генерал-лейтенант войск СС Готтлоб Бергер выдвинул идею формирования частей войск СС из представителей германских народов – то есть не из немцев Германии, а из выходцев из народов, признанных авторами расовой теории «родственными» (сначала речь вообще шла лишь о фольксдойче, но и их вскоре стало не хватать). Через некоторое время Бергер обратил внимание и на страны Балтии – тем более что там активно действовало значительное число национальных военизированных формирований (как уже указывалось, в качестве вспомогательных полицейских соединений).
В июне 1942 года на встрече с командирами латышских полицейских формирований высший руководитель СС и полиции на Севере России (штаб-квартира которого размещалась как раз в Риге) обергруппенфюрер СС и генерал полиции Фридрих Еккельн
[168] заявил, что в скором будущем возможно формирование Латышского легиона СС. Эту свою идею Еккельн подкрепил довольно туманной фразой о том, что в будущем – после победоносного окончания войны – возможно, будет рассмотрен вопрос о латышской автономии. Правда, очень скоро выяснилось, что последнее заявление было личной инициативой Еккельна и санкции Берлина – со стороны Гиммлера или Бергера – на подобные обещания у него не было. Однако, как бы то ни было, сама идея была озвучена и начала постепенно овладевать умами руководителей латышского самоуправления.
В ноябре 1942 года коллаборационисты начали зондировать ситуацию, пытаясь выяснить, можно ли в обмен на формирование легиона получить хотя бы какой-то, хоть формальный, суверенитет. Особую активность развил генерал-директор юстиции Альфредас Вальдманис, который в своем меморандуме, который был направлен генеральному комиссару Дрехслеру, указал, что Латвия должна стать «свободным и независимым государством, участвующим в войне под верховным немецким командованием». Дрехслер хода меморандуму не дал и в декабре 1942-го генерал-директора повторили свою попытку, пообещав «при определенных условиях» (см. предложение Вальдманиса) в течение трех месяцев сформировать вооруженные силы Латвии, численностью до 100 000 человек. Наконец, была предложена совершенно конкретная сделка. Но принимать решение было не в компетенции Дрехслера. Руководство же СС решило просто сделать вид, что подобного меморандума не было, и 24 января 1943 года Гиммлер озвучил Еккельну решение о формировании Латышского легиона СС, ни словом не обмолвившись о политическом самоопределении Латвии. Через несколько дней эту информацию донес до генерал-директоров руководитель СС и полиции Латвии бригадефюрер СС и генерал-майор полиции Вальтер Шрёдер
[169]. В целом можно констатировать, что ни на какие уступки ни в 1942-м, ни позже латышскому самоуправлению немцы не пошли, ограничившись ничего не значившими обещаниями.
10 февраля 1943 года по Рижскому радио было объявлено о начале формирования Латышского легиона СС, причем указывалось, что в его состав включаются все военизированные латышские соединения. В срочном порядке латышские полицейские батальоны начали отправлять в учебные лагеря, где из них наскоро сколачивали более крупные воинские соединения. 26 февраля было объявлено о создании Латышской добровольческой дивизии СС (Lettische SS-Freiwilligen-Division)
[170]. Командиром ее был назначен не латыш, как рассчитывали генерал-директора, а немец – бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС Петер Ханзен. Одновременно в состав легиона было включено еще несколько более мелких латышских формирований.
Хотя легион и оказался под полным контролем немцев, генерал-директорам все же удалось добиться согласия руководства СС на то, что его главой официально будет латыш. Вальдманису, обладавшему большим влиянием в среде латышских коллаборационистов, удалось провести на этот пост своего референта Рудольфса Бангерскиса. Совет генерал-директоров рассчитывал, что Бангерскис станет «главнокомандующим» национальной латышской армией. Как очень скоро выяснилось – совершенно напрасно. 1 марта 1943 года рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер зачислил Багнерскиса в состав легиона со званием легион-бригадефюрера СС. Выбор подобного звания был обусловлен тем, что при вступлении в легионы СС (и не только латышский) за «новобранцами» сохранялось прежнее воинское звание. Бангерскис был генералом латышской армии, но, как уже упоминалось, в Латвии не было градации в генеральских званиях, то его и посчитали генерал-майором. Правда, довольно скоро Бангерскису удалось разъяснить своему немецкому руководству, что на самом-то деле он вот уже 23 года как является генерал-лейтенантом, и 31 августа 1943 года пришел приказ о присвоении ему нового звания – легион-группенфюрера СС и генерал-лейтенанта войск СС, причем старшинство в чине ему было установлено с 1 апреля 1943 года.
10 апреля 1943 года состоялось официальное назначение Бангерскиса генерал-инспектором Латышского добровольческого легиона СС (Generalinspekteur der lettischen SS-Freiwilligen-Legion), а через 20 дней в Риге была сформирована Генеральная инспекция Латышского легиона СС. После некоторых изменений она приобрела следующий состав:
генеральный инспектор: легион-группенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС Рудольфс Бангерскис;
заместитель генерального инспектора: легион-штандартенфюрер СС Александрс Ласманис;
начальник штаба: легион-штандартенфюрер СС Александрс Пленснерс
[171];
председатель Военно-полевого суда: Янис Палкавниекс;
в составе Генеральной инспекции действовали отделы: комплектования, инспекционный, культуры и социального обеспечения, административный и личного состава, юстиции, санитарный, ветеринарный, снабжения.
Правда, командных функций Бангерскис не получил – ему было приказано сосредоточиться на организации пропаганды для привлечения добровольцев, а также разрешено проводить инспекции латышских частей, в основном по линии боевой подготовки.
