– Ладно, я ведь просто так говорю. Я ничего не знаю. Может, кто-то кого-то подвозил, а машину оставил здесь… Да что угодно.
– Он там один и работает. Уборщик. Прибирает после школьников. Вот чем он занимается всю ночь, пока все спят. Чистит туалеты.
Выносит мешки с мусором. Подбирает объедки. Мальчишки часто писают на пол развлечения ради. Задумайся об этом.
Я отворачиваюсь от Джейка и смотрю в свое окошко на школу. Наверное, тяжело содержать в чистоте такое огромное здание. После того как куча школьников провела здесь день, школа буквально утопает в грязи. Особенно туалеты и столовая. Неужели убирать здесь приходится одному человеку? Всего за несколько часов?
– Да ладно, кому какое дело? Поехали. Мы и так задержались. Тебе завтра на работу.
И моя голова… она снова разламывается. Впервые после того, как мы вышли из «Дейри куин», Джейк вынимает ключ из замка зажигания и кладет в карман. А я и забыла, что мотор все время работал на холостых оборотах. Иногда чего-то не замечаешь до того, как это не заканчивается.
– К чему вдруг такая спешка? Сейчас еще даже полночь не наступила.
– Что?
– Не так сейчас и поздно. Да еще метель. Раз уж мы здесь… Смотри, как красиво… уединенно. Давай немного подождем.
Я не хочу спорить. Не сейчас, не здесь. Особенно когда я уже приняла решение насчет Джейка… насчет нас. Я снова отворачиваюсь и смотрю в окошко. Как я здесь оказалась? Я громко смеюсь.
– Что? – спрашивает он.
– Ничего, просто…
– Что «просто»?
– В самом деле ничего. Я вспомнила кое-что забавное, что было на работе.
Он смотрит на меня так, словно не может поверить, что я способна на такую откровенную ложь.
– Что ты думаешь о ферме? О моих родителях?
Неужели он только сейчас решил меня расспросить? Прошло столько времени… Не знаю, что сказать.
– Забавно было посмотреть, где ты рос. Я тебе уже говорила.
– Ты думала, что все окажется именно таким? Ты так все себе представляла?
– Я не знаю, что я думала. Мне нечасто приходилось бывать за городом или на ферме. На самом деле я понятия не имела, как все выглядит. Ну да, примерно так я все и представляла.
– Ты удивилась?
Я ерзаю на сиденье, смещаюсь влево, ближе к Джейку. Странные вопросы. Совершенно ему не свойственные. Конечно, на самом деле я вовсе не думала, что все окажется именно таким.
– Почему, собственно, я должна была удивиться? Почему?
– Мне просто любопытно, что ты подумала. Как по-твоему, там подходящее место для ребенка?
– Твои родители очень славные. Спасибо, что они меня пригласили. Мне понравился шнурок для очков у твоего отца. Такой милый, старомодный. Он хотел, чтобы мы у них заночевали.
– В самом деле?
– Да. Обещал утром сварить кофе.
– Они показались тебе счастливыми?
– Твои предки?
– Да, мне любопытно. Последнее время я часто о них думаю. Счастливы ли они? Им пришлось много пережить. Я беспокоюсь за них.
– По-моему, они неплохо справляются. Твоей маме определенно досталось, но отец ее всегда поддерживает.
Были ли они счастливы? Я не уверена. Его родители не показались мне откровенно несчастными. Правда, они ссорились – отчасти я их подслушала. И немного пикировались после ужина. Трудно сказать, что такое счастье. Мне показалось, что у них в самом деле что-то не так. Может быть, все связано с братом Джейка. Не знаю. Он сам говорил, что они испытывают сильный стресс.
Он дотрагивается до моей ноги:
– Я рад, что ты поехала со мной.
– Я тоже, – говорю я.
– Правда, для меня это много значит. Я давно уже хотел, чтобы ты увидела ферму.
Неожиданно он целует меня в шею. Я инстинктивно напрягаюсь, откидываюсь на спинку сиденья. Он склоняется ко мне, привлекает меня к себе. Его рука у меня под рубашкой, он гладит меня по груди поверх бюстгальтера – снизу вверх, сверху вниз. Гладит меня по голому животу, по боку, по пояснице.
Левой рукой он гладит меня по лицу, по щеке. Кладет ладонь мне на затылок, заправляет за ухо прядь волос. Моя голова падает на подголовник. Он целует меня в мочку уха, за ухом.
– Джейк, – говорю я.
Джейк отбрасывает мою куртку, задирает на мне рубашку. Мы останавливаемся, рубашка нам мешает. Он сдирает ее через голову, рубашка падает к моим ногам. Мне хорошо с ним. Его руки. Его лицо. Не надо бы мне… Особенно когда я думаю, как все закончить. Но сейчас мне хорошо с ним. Очень хорошо.
Он целует меня в шею над ключицей…
Может быть, сейчас еще рано. Не важно. Боже… Хочу только одного – чтобы он продолжал делать то, что он делает. Я хочу его поцеловать.
– Стеф… – шепчет он.
– Что?! – Я замираю.
Он стонет, целует меня в шею.
– Что ты сейчас сказал?
– Ничего.
Неужели он назвал меня «Стеф»? В самом деле? Я отстраняюсь, когда он начинает целовать меня в грудь. Закрываю глаза.
– Какого хрена?! – вдруг восклицает он.
Джейк напрягается, отшатывается от меня, а затем снова прижимается ко мне, закрывая меня собой. Меня пробирает дрожь. Он проводит ладонью по стеклу, стирая конденсат.
– Какого хрена? – громче повторяет он.
– Что? – Я нагибаюсь за рубашкой. – Что случилось?
– Ч-черт, – говорит он, по-прежнему прикрывая меня собой. – Как я и говорил, в школе кто-то есть. Сядь. Быстро! Надень рубашку. Скорее!
– Что?
– Не хочу тебя пугать. Одевайся! Он нас видит. Он подсматривал.
– Джейк, о чем ты говоришь?
– Он смотрит на нас!
Мне не по себе. У меня сосет под ложечкой.
– Не могу найти рубашку. Она где-то там, на полу.
– Когда я поднял голову и посмотрел поверх твоего плеча, я кое-кого увидел. Мужчину.
– Мужчину?
– Да. Он стоял у того окошка, вон там, не двигался, ничего не делал, просто смотрел прямо на машину, на нас. Он нас видел!
– Джейк, ты меня до смерти пугаешь. Мне это не нравится. Зачем он на нас смотрел?
– Не знаю, но это как-то неправильно. – Джейк ошеломлен и расстроен.
– Ты уверен, что там кто-то стоял? Я никого не вижу. – Я разворачиваюсь лицом к школе. Стараюсь сохранять спокойствие. Не хочу еще больше его расстраивать. Вижу окна, о которых он говорит. Но там никого нет. Никого и ничего. Если там кто-то и стоял, оттуда нас, конечно, видно.
– Я убежден! Я его видел! Он… пялился на нас. Наслаждался тем, что следил за нами. Извращенец!
