Мне показалось, или что-то мелькнуло в окне? Не знаю. Я определенно что-то слышала. Не сомневаюсь.
Снег повсюду. Он почти замел даже дорогу, по которой мы приехали. Дорога шагах в пятидесяти от школы. В машине очень холодно. Инстинктивно подношу руку к вентиляционной решетке. Джейк заглушил мотор, а ключи унес с собой. Он поступил так, не думая.
Снова громкий лязг. И еще. Сердце скачет – бьется быстрее, тяжелее. Я оборачиваюсь и снова выглядываю из окошка. Не хочу больше смотреть. Мне здесь не нравится. Я хочу уехать. Теперь я правда хочу уехать. Хочу, чтобы все закончилось. Где Джейк? Что он делает? Давно ли он ушел? Где мы?
Я – человек, который проводит много времени в одиночестве. Я высоко ценю свое уединение. Джейк считает, что я провожу в одиночестве слишком много времени. Возможно, он и прав. Но сейчас я не хочу быть одна. Особенно здесь. Как мы с Джейком говорили по пути сюда, контекст – это все.
Снова лязгающий удар. Он громче предыдущих и определенно доносится изнутри школы. Как глупо! Ведь это Джейку утром нужно на работу, а не мне. Я могу и поспать. Почему я на это согласилась? Я вообще не должна была с ним ехать. Надо было давным-давно все закончить.
Как я здесь оказалась? Я не должна была соглашаться ехать к его родителям, смотреть дом, в котором он вырос. Я поступила некрасиво. Но мне было любопытно. Сейчас мне положено сидеть дома, читать или спать. Не вовремя я здесь оказалась! Я должна лежать в постели. Я знала, что у нас с Джейком все не затянется. Знала! Знала с самого начала. И вот я сижу в этой дурацкой стынущей машине. Я распахиваю дверцу. Снаружи проникает больше холода.
– Дже-е-ейк!
Никакого ответа. Сколько прошло времени? Десять минут или больше? Ему давно пора вернуться… Все произошло так быстро. Он ничего не желал слушать; твердил, как одержимый, что должен найти того типа. Для чего? Для того, чтобы поговорить с ним, наорать на него, подраться или… в чем суть?
Похоже, Джейк расстроен из-за чего-то другого, о чем я даже не догадываюсь. Надо бы пойти и поискать его. Я не могу вечно торчать тут, в машине. Но он велел мне оставаться здесь. Такими были его последние слова.
Мне все равно, пусть злится. Он не должен был бросать меня здесь совсем одну. В темноте. На холоде. В то время, когда я думаю, как все закончить. Просто безумие. Мы забрались в какую-то самую настоящую глушь, глухомань. Так нечестно – бросать меня в полном дерьме! И сколько мне здесь торчать?!
Но что еще я могу делать? Вариантов у меня немного. Наверное, придется остаться. Пешком отсюда никуда не доберешься. И вообще слишком холодно и темно. И позвонить никому нельзя, потому что мой дурацкий телефон сел. Придется ждать. Но я не хочу просто сидеть на холоде. Тем более что холодает все сильнее. Я должна его найти.
Я оборачиваюсь и шарю рукой по полу за водительским сиденьем. Я ищу шерстяную шапку Джейка. Я видела, как он надевал ее, когда мы только садились в машину. Я нащупываю ее. Хотя она мне великовата, сейчас шапка очень пригодится. Я надеваю ее. Не очень-то она и велика. Сидит на мне лучше, чем ожидалось.
Я открываю дверцу, спускаю ноги на землю, вылезаю из машины. Осторожно, не хлопая, закрываю дверцу.
Медленно иду к школе. Меня пробирает дрожь. Слышу только хруст шагов, скрип снега. Ночь темная. Темно, хоть глаз выколи! Наверное, здесь всегда так темно. Вижу пар, который выходит у меня изо рта и рассеивается вокруг меня. Ветер несет снег под углом. Ненадолго задираю голову и смотрю на небо. Вижу звезды. Как странно, что здесь столько звезд. Можно подумать, что ветер нагонит облака. Но все небо усыпано звездами. Они повсюду!
Я подхожу к окну и заглядываю внутрь. Приставляю руку ко лбу в виде козырька. Изнутри окна закрыты жалюзи. В щелях между панелями почти ничего не видно. Судя по всему, там библиотека или канцелярия. Вижу стеллажи. Стучу по холодному стеклу. Оглядываюсь на машину. Я шагах в тридцати от нее. Снова стучу, сильнее.
Вижу зеленый контейнер. Подхожу к нему и снимаю крышку. Джейк был прав. Контейнер до половины заполнен противогололедным реагентом, технической солью. Кладу крышку на место. Крышка зазубренная, покореженная; она не ложится в пазы. Не могу больше сидеть в машине. Мне нужно поискать Джейка. Иду за угол, куда скрылся Джейк. Я еще различаю его следы, хотя и с трудом.
Я ожидала найти за школой игровую площадку. Правда, это старшая школа; скорее всего, там нет никакой площадки. Поворачиваю за угол, иду по следу Джейка. Я просила, умоляла его остаться в машине со мной. Нам здесь совсем не место!
Вижу впереди два зеленых мусорных бака, а за ними – огромное темное пространство поля. Должно быть, в эти мусорные баки он выкинул стаканы. Где он?
– Джейк! – кричу я, идя к бакам. Мне не по себе, все как-то зыбко. Мне здесь совсем не нравится. И еще больше не нравится, что я здесь одна. – Что ты там делаешь? Джейк! Дже-е-ейк! – Я ничего не слышу. Ветер. Слева от меня – баскетбольная площадка. На погнутых кольцах нет ни сетки, ни цепей. Впереди в поле футбольные ворота – тоже без сетки. Ржавые стойки по обе стороны поля.
Для чего мы сюда приехали? Неужели мне правда нужно какое-то оправдание для того, чтобы все закончить? Я намерена долгое время оставаться одинокой, возможно, вечно, и мне это нравится. В самом деле нравится. Наедине с собой я счастлива. Одинока, но довольна. Одиночество – не самое плохое. Быть одной совсем не плохо. С одиночеством я справляюсь. Мы не можем получить все. Я не могу получить все.
Впереди, сразу за мусорными баками, виднеется дверь. Должно быть, Джейк в школе.
За школой ветер сильнее. Дует как в аэродинамической трубе. Приходится придерживать ворот куртки. Быстро, опустив голову, подхожу к окну рядом с дверью.
У нас все равно ничего бы не получилось. Я знала. Знала с самого начала. Он очень ждал этой поездки, считая, что наши отношения развиваются. Вряд ли он захотел бы повезти меня к родителям, знай он все, о чем я думаю. Редко бывает, чтобы другие знали все, о чем мы думаем. Даже те, кто нам ближе всех, или считают, что ближе всех. Может быть, такое вообще невозможно. Может быть, даже в самых долгих, близких, самых успешных семейных союзах один партнер не всегда знает, о чем думает другой. Влезть в голову другому невозможно. Как невозможно узнать, о чем другой думает. Его мысли. А ведь мысли – самое главное. Мысль – это реальность. Поступки можно подделать.
Я подхожу к окнам, заглядываю внутрь. Длинный коридор – такой длинный, что конца не видно. Там темно. Я стучу в стекло. Хочу закричать, но понимаю, что это бесполезно.
Что-то движется в дальнем конце коридора. Джейк? Нет, вряд ли. Джейк был прав. Кто-то. Там действительно кто-то есть.
Я пригибаюсь, отхожу от окна. Сердце готово выскочить из груди. Приподнимаюсь, осторожно заглядываю внутрь. Ничего не слышу. Там кто-то есть! Это мужчина.
Он очень высокий. У него на руке что-то болтается. Он смотрит в мою сторону. Стоит не двигаясь. Вряд ли он меня видит. К тому же он очень далеко. Почему он не двигается? Что он делает? Просто стоит. Неподвижно.
