Послание. Для меня. Он хотел, чтобы я зашла сюда и увидела надпись. Вот почему дверь была открыта. Он заманил меня сюда.
Не знаю, что это значит… Нет, погодите. Знаю! Да, я знаю!
Он видел, как Джейк целовал меня в шею. Видел нас в машине. Он стоял у окна и наблюдал. В этом дело? Он знал, чем мы собираемся заняться в машине. И он не хотел, чтобы мы занимались сексом? В этом дело? Впереди на полу еще что-то написано: «Теперь остались только я и ты. Осталось решить только один вопрос».
Меня переполняет ужас. Полный ужас. Никто не знает, что это такое. Не может знать. Этого нельзя понять, пока не окажешься в таком одиночестве. Как я сейчас. И я не понимала – до последней минуты.
Откуда он знает? Откуда он знает про вопрос? Он не может знать, о чем я сейчас думаю. Невозможно! Никто не может по-настоящему знать, о чем думает другой!
Не может быть, чтобы все происходило на самом деле. Голова болит все сильнее. Я подношу ко лбу дрожащую руку. Я так устала! Мне нехорошо. Но я не могу здесь оставаться. Я должна двигаться дальше. Я должна спрятаться, убраться отсюда. Откуда он всегда знает, где я, куда иду? Он вернется.
Я знаю.
Жаль, что все не настолько сверхъестественно. Как, например, истории с привидениями. Не что-то сюрреалистичное. Не плод воображения, больного или не очень. Тогда было бы не так страшно. Если бы это сложнее было почувствовать или понять, если бы осталось больше места для сомнений, я бы не так испугалась. То, что происходит, – реально. Слишком реально. В большой, совершенно пустой школе – человек с опасными намерениями; последствия того, что он задумал, необратимы. И во всем виновата я сама. Мне вообще не надо было заходить сюда.
Это не кошмар. Жаль, что это не кошмар. Очень хотелось бы просто проснуться. Я бы что угодно отдала, чтобы очутиться в моей старой постели, в моей старой комнате. Я одна, и кто-то хочет причинить мне вред или охотится на меня. С Джейком он уже что-то сделал. Что-то нехорошее. Я знаю.
Больше не хочу ни о чем думать. Если мне удастся пробраться в спортивный зал, там наверняка есть черный ход или какой-то другой выход отсюда. Вот что я придумала. Мне нужно выбраться на дорогу, даже если на улице слишком холодно. Может быть, я долго не протяну. С другой стороны, здесь я, скорее всего, тоже долго не протяну.
Глаза постепенно привыкают к темноте. Через какое-то время к темноте привыкаешь. Но не к тишине. Металлический привкус во рту все хуже. Он в моей слюне или глубже. Не знаю. И пот кажется здесь другим. Все как-то разладилось.
Я уже давно грызу ногти. Жую их. Ем. Мне нехорошо.
А еще у меня выпадают волосы. Может, от стресса? Провожу рукой по голове; когда подношу ладонь к лицу, у меня между пальцами пряди волос. Я поправляю волосы пальцами, и снова вылезает большой клок. Волосы вылезают еще не прядями, но почти. Должно быть, это какая-то реакция. Физический побочный эффект.
Молчи. Сохраняй спокойствие. В этом коридоре кирпичи покрашены. Потолок сделан из больших прямоугольных плиток, они вынимаются. Можно ли спрятаться там, наверху? Если бы можно было забраться туда!
Не останавливаюсь. Двигаюсь медленно. По спине течет пот. Спортзал в конце коридора. Должен быть там. Я помню. Помню? Откуда я могу помнить такие вещи? Вижу двойные двери с металлическими ручками. Вот моя цель. Надо добраться туда. Войти быстро и бесшумно.
На ходу я держусь левой рукой за стену, веду по ней пальцами. Шаг за шагом. Осторожно, медленно, тихо. Если я могу себя слышать, он тоже может. Если я могу, он тоже может. Если я, то и он. Если. Тогда. Я. Он.
Добираюсь до дверей. Заглядываю внутрь через высокие, узкие стеклянные панели. Да, там спортзал. Хватаюсь за ручку. Я знаю эти двери. Когда их открывают и закрывают, они звякают, как ковбойские шпоры. Громко звякает холодный металл. Приоткрываю двери совсем чуть-чуть, только чтобы протиснуться между ними.
Висят канаты. В углу на металлической стойке лежат оранжевые баскетбольные мячи. Резкий химический запах. Едкий. У меня слезятся глаза. Катятся слезы.
Я слышу… Какие-то звуки из раздевалки для мальчиков. Мне все труднее дышать.
Раздевалка. Здесь не так темно, как в спортзале. Под потолком горят две лампочки. Теперь я узнаю звук – шум льющейся воды. Похоже, какой-то кран выкручен до конца. Я пока его не вижу, но знаю.
Можно помыть руки, смыть с них краску. Может быть, попить. Прохладная, успокаивающая вода во рту; она бежит по горлу. Переворачиваю руки, смотрю на ладони. Они в красных полосах. Дрожат. Ногтя на правом большом пальце нет.
Впереди слева ниша. Вот где льется вода! Я обо что-то спотыкаюсь. Поднимаю то, обо что спотыкаюсь. Ботинок. Ботинок Джейка. Я хочу закричать, позвать Джейка. Но не могу. Зажимаю рот ладонью. Надо вести себя тихо.
Смотрю вниз и вижу другой ботинок Джейка. Поднимаю его. Иду к нише. Заглядываю за угол. Никого. Нагибаюсь, заглядываю под трибуны. Ног не видно. В каждой руке держу по ботинку. Делаю еще шаг вперед.
Теперь я вижу раковины. Вода ни в одной не включена. Я иду к душам.
Одна головка выкручена на полную мощность. Только одна. Много пара. Должно быть, вода горячая, очень горячая.
– Джейк, – шепчу я.
Мне нужно подумать, но здесь так жарко и влажно. Вокруг меня пар. Мне нужно понять, как можно выбраться отсюда. Нет смысла гадать, почему он так поступает и кто это – «он». Это не важно. Ничего не важно.
Если мне удастся как-нибудь выбраться из школы, я побегу к дороге. Если я доберусь до дороги, я побегу. Не останавливаясь. Легкие будут гореть, ноги превратятся в желе, но я не остановлюсь. Обещаю. Я не буду останавливаться. Побегу как можно быстрее и как можно дальше. Убегу отсюда в другое место – все равно куда. Туда, где все по-другому. Где возможна жизнь. Где все не такое старое.
А может быть, я и продержусь здесь в одиночку. Может быть, дольше, чем я думаю. Может, мне удастся найти новые укромные места, где можно спрятаться, слиться со стенами. Может быть, здесь можно остаться и жить… В углу. Под столом. В раздевалке.
Кто-то там есть. В дальнем конце душевой. Пол скользкий. Влажные плитки, везде пар. Хочется встать под струю обжигающе горячей воды. Просто стоять. Но я этого не делаю.
Его одежда. У последней кабинки. Я подбираю ее. Штаны, рубашка – скомканные, мокрые. Одежда Джейка. Это одежда Джейка! Я бросаю ее. Почему его одежда здесь? И где он сам?
Пожарный выход. Мне нужен пожарный выход. Срочно!
Выйдя из раздевалки, я снова слышу музыку. Та же песня. Сначала. В раздевалке, в классах, в коридорах. Динамики повсюду, но я их не вижу. Прекратится ли она когда-нибудь? Да, наверное, но больше я ни в чем не уверена. Может быть, та же песня звучала здесь все время.
Знаю, все любят рассуждать о том, что противоположно правде и что противоположно любви.
А что противоположно страху? Противоположно беспокойству, тревоге, сожалению? Я так и не узнаю, зачем мы сюда приехали, как я очутилась здесь, почему я в одиночестве. Все не должно было быть так. Почему я?
