Потом охранник на мотоцикле, по-видимому, решил не продолжать расспросы, так как в следующий миг мотоцикл с ревом умчался.
Звук шагов стих. Колонна пленных прошла. Теперь Ллойд свободен?
Раздался скрежет, и грузовик тронулся с места. Ллойд почувствовал, как он поворачивает за угол и набирает скорость. Он лежал смирно, ему было страшно пошевелиться.
Он смотрел, как проплывают мимо верхушки домов, и следил, не заметит ли его кто-нибудь еще, хотя, что он будет тогда делать, Ллойд не имел представления. С каждой секундой охранники все дальше, сказал он себе ободряюще.
К его разочарованию, грузовик довольно скоро остановился. Мотор замолк, потом открылась и захлопнулась водительская дверь. И все. Ллойд полежал еще немного, но водитель не возвращался.
Ллойд посмотрел на небо. Солнце стояло высоко: должно быть, время за полдень. Водитель наверняка обедает.
Беда в том, что Ллойд был по-прежнему виден из верхних окон домов по обеим сторонам улицы. Если он останется здесь, то рано или поздно его заметят. И потом неизвестно, что может случиться.
Он заметил движение занавески в окне верхнего этажа, и это помогло ему решиться.
Он поднялся и выглянул из-за бортика. Прохожий в деловом костюме взглянул на него с любопытством, но не остановился.
Ллойд перелез через бортик грузовика и спрыгнул на землю. Перед ним было бистро. Конечно, туда и пошел водитель. К ужасу Ллойда, у окна сидели за столиком, с бокалами пива в руках, двое в военной форме. По счастью, на Ллойда они не смотрели.
Он быстро пошел прочь.
На ходу он настороженно смотрел вокруг. Каждый встречный глядел на него во все глаза: они отлично понимали, кто он. Одна женщина вскрикнула и бросилась бежать. Он понял, что в ближайшие минуты ему необходимо сменить свои гимнастерку и брюки цвета хаки.
Его руки коснулся молодой парень.
– Идемте со мной, – сказал он по-английски с сильным акцентом. – Я помогу вам спрятаться.
Он повернул в переулок. У Ллойда не было причин доверять этому человеку, но решение надо было принимать за доли секунды, и он пошел с парнем.
– Сюда, – сказал парень и завел Ллойда в маленький домик.
В голой кухоньке сидела молодая женщина с ребенком на руках. Молодой человек представился как Морис, молодая женщина была его жена Марсель, а маленькую дочку звали Симон.
Ллойд позволил себе облегченно вздохнуть и на миг расслабиться. Он сбежал от немцев! Он был все еще в опасности, но уже не на улице, а в доме у друзей.
За время возвращения из Испании и особенно за те две недели, что Ллойд провел на уборке винограда в Бордо, его по-книжному правильная после школы и Кембриджа французская речь стала более разговорной.
– Вы очень добры, – сказал он. – Спасибо вам.
Морис, явно обрадовавшись, что не придется вспоминать английский, ответил по-французски:
– Я думаю, вы хотите есть.
– Очень.
Морис быстро отрезал от длинного батона несколько ломтей и положил на стол вместе с кружком сыра и бутылкой вина без этикетки. Ллойд сел за стол и принялся жадно есть.
– Я дам вам что-нибудь из старой одежды, – сказал Морис. – Но вам надо попробовать иначе ходить. Вы шли так разглядывая все вокруг, с таким вниманием и интересом – у вас словно было на лице написано: «турист из Англии». Лучше идите опустив глаза и шаркая ногами.
С полным ртом хлеба с сыром Ллойд ответил:
– Я запомню.
Он увидел маленькую полочку книг, среди которых были французские издания Маркса и Ленина. Морис, заметив, что Ллойд на них смотрит, сказал:
– Я был коммунистом – до пакта Гитлера – Сталина. Теперь с этим покончено, – он сделал ладонью рубящий жест. – Но все равно надо бороться с фашизмом.
– А я был в Испании, – сказал Ллойд. – До того я верил в объединенный фронт всех левых партий. Больше не верю.
Симон заплакала. Марсель достала тяжелую грудь из просторного платья и стала кормить малышку. Ллойд помнил, что француженки относились к этому более свободно, чем стыдливые англичанки.
Когда он поел, Морис повел его на второй этаж. Из гардероба, в котором было очень мало вещей, он вынул синий комбинезон, голубую рубашку, белье и носки – все поношенное, но чистое. Доброта этого явно бедного человека потрясла Ллойда, и он не знал, как выразить свою благодарность.
– Военную одежду просто оставьте на полу, – сказал Морис. – Я ее сожгу.
Ллойду хотелось помыться, но ванной не было. Он понял, что она на заднем дворе.
Он надел свежую одежду и изучил свое отражение в зеркале, висящем на стене. В синем рабочем костюме было гораздо лучше, но все равно он был похож на англичанина.
Он спустился вниз.
Марсель уже покормила ребенка и держала столбиком, чтобы вызвать отрыжку.
– Шляпу, – сказала она.
Морис достал обычный французский берет, темно-синий, и Ллойд надел его.
Потом Морис озабоченно посмотрел на крепкие армейские ботинки Ллойда черной кожи, явно английские, пыльные, но несомненно хорошие.
– Они вас выдадут, – сказал он.
Расставаться с ботинками Ллойд не хотел. Ему придется далеко идти.
– Может быть, у нас получится сделать их более старыми на вид? – сказал он.
Морис посмотрел с сомнением.
– Как?
– У вас есть острый нож?
Морис вынул из кармана складной нож.
Ллойд снял ботинки. Он сделал дырки в носках, исковырял пятки. Потом вынул шнурки и зашнуровал неаккуратно. Теперь они были похожи на обувь бедняка, но при этом они были Ллойду по ноге и с толстыми подошвами, что продержатся много миль.
– А куда вы поедете? – спросил Морис.
– У меня есть два варианта, – ответил Ллойд. – Я могу направиться на север, на побережье, и надеяться, что получится уговорить каких-нибудь рыбаков перевезти меня через Ла-Манш. Или я могу пойти на юго-запад, через границу в Испанию. – Испания была нейтральной, и в больших городах все еще были консулы Британии. – Как добраться в Испанию, я знаю, я проделал этот путь уже дважды.
– Ла-Манш намного ближе, чем Испания, – сказал Морис. – Но я думаю, немцы закроют все порты и гавани.
– А где сейчас передовая?
– Немцы взяли Париж.
Ллойд пережил ужасный миг – Париж уже пал!
– Французское правительство переехало в Бордо… – Морис пожал плечами. – Но мы разбиты. Теперь ничто не сможет спасти Францию.
– Вся Европа станет фашистской, – сказал Ллойд.
– Кроме Великобритании. Поэтому вы должны ехать домой.
Ллойд задумался. На север или на юго-запад? Он не знал, какой вариант лучше.
