– Всех до единого.
– Как только их привозят?
– В течение дня, ну двух дней, не позже.
Именно это Карла и подозревала, но все равно суровая правда оказалась слишком ужасна. Она почувствовала тошноту.
Помолчав, она спросила:
– А сейчас пациенты в больнице есть?
– Живых – нет. Мы делали инъекции сегодня днем. Потому фрау Шмит и была так испугана, когда вы вошли.
– А почему чужакам так легко попасть в здание?
– Считается, что, если бы вокруг больницы была колючая проволока и охрана, стало бы ясно, что там творится что-то нехорошее. Впрочем, до вас никто не пытался нас посетить.
– Сколько же людей сегодня умерло?
– Пятьдесят два.
У Карлы пошли мурашки по коже.
– Пятьдесят два человека, и их убивали, как раз когда мы пришли?
– Да.
– Значит, сейчас они все мертвы?
Ильза кивнула.
У Карлы созрело решение, и она решилась его высказать.
– Я хочу видеть, – сказала она.
– Вы о чем? – испуганно взглянула на нее Ильза.
– Я хочу попасть в больницу и увидеть их тела.
– Их уже сжигают.
– Значит, я хочу увидеть и это. Поможете нам пробраться?
– Сегодня?
– Прямо сейчас!
– О господи…
– Вы не обязаны это делать, – сказала Карла. – То, что вы нам рассказали все это, – уже смелый шаг. Не хотите нам еще помочь – не надо. Но если мы хотим прекратить все это, нам нужны доказательства.
– Доказательства?
– Да. Послушайте, правительство стыдится этого проекта, потому и держит его в тайне. Нацисты знают, что простые немцы не потерпят этого убийства детей. Но люди предпочитают верить, что этого не может быть, и поэтому им легко отмахнуться от слухов, особенно если им говорит об этом какая-то девчонка.
– Я понимаю… – на хорошеньком личике Ильзы появилось выражение мрачной решимости. – Тогда ладно. Я вас отведу.
Карла встала.
– Как вы обычно туда добираетесь?
– На велосипеде. Он снаружи.
– Значит, мы все поедем на велосипедах.
Они вышли. Было уже темно. На небе были облака, звезды светили слабо. Через город и вверх по склону холма они ехали при свете фар велосипедов. В зоне видимости больницы они выключили свет и пошли пешком, ведя велосипеды рядом. Ильза провела их лесной тропой, и они подошли к дому с тыльной стороны.
Карла почувствовала неприятный запах, немного напоминающий автомобильные выхлопы. Она потянула носом.
– Кремационная печь, – прошептала Ильза.
– О господи!
Они спрятали велосипеды в кустарнике и молча подошли к задней двери. Было не заперто. Они вошли.
В коридорах горел яркий свет. Никаких темных уголков не осталось. Освещение было как в больнице, на звание которой претендовало это заведение. Если бы они кого-нибудь повстречали, тот прекрасно бы их разглядел. Их одежда немедленно выдала бы в них посторонних. Что им тогда делать? Разве что бежать.
Ильза быстро прошла по коридору, повернула за угол и открыла дверь.
– Входите, – шепнула она.
Они вошли.
Фрида испуганно взвизгнула и прикрыла рот руками.
– Ох, боже мой! – прошептала Карла.
В большой холодной комнате лежало человек тридцать мертвецов, лицом вверх, на всех столах, без одежды. Одни были толстые, другие – худые; были старые и дряхлые, и были дети, один младенец – около года. Было несколько согнутых, скрюченных, но большинство казались физически нормальными.
И у каждого на левом предплечье был кусочек пластыря – там, куда вошла игла.
Карла услышала, что Фрида тихонько плачет.
Она собралась с силами.
– А где остальные? – прошептала она.
– Их уже отправили в печь, – ответила Ильза.
Они услышали голоса, звучащие из-за двойных дверей в дальнем конце комнаты.
– Назад, – сказала Ильза.
Они вышли в коридор. Карла прикрыла дверь, но оставила щелочку – смотреть. Она увидела господина Ремера и еще одного – они проталкивали в двери больничную каталку.
В сторону Карлы они не смотрели. Они спорили о футболе. Она услышала, как Ремер сказал:
– Всего девять лет назад мы победили в чемпионате на первенство страны! Мы разбили «Айнтрахт-Франкфурт» со счетом два – ноль!
– Да, но половина ваших лучших игроков были евреи, а их больше нет.
Карла поняла, что они говорят о мюнхенской команде «Байер».
– Прежние времена вернутся, – сказал Ремер, – надо только выбрать правильную тактику.
Все еще продолжая спорить, мужчины направились к столу, где лежала толстая мертвая женщина. Они взяли ее за плечи и колени, потом без церемоний закинули на каталку, покряхтывая от натуги.
Затем они передвинули тележку к другому столу и положили второе тело прямо на первое.
Погрузив третье, они повезли каталку к выходу.
Карла сказала:
– Я пойду за ними.
Она прошла через зал морга к двойным дверям, Фрида и Ильза последовали за ней. Помещение, в которое они попали, скорее могло принадлежать промышленному предприятию, чем больнице: стены выкрашены в коричневый цвет, пол бетонный, складские шкафы и стеллажи для инструментов.
Они заглянули за угол.
Они увидели просторную комнату, напоминающую гараж, с ярким светом и резкими тенями. Здесь было тепло и чувствовался слабый запах пищи. В центре комнаты стоял металлический ящик, такой большой, что на нем мог бы поместиться автомобиль. От верхней части ящика к крыше шла металлическая вытяжка. Карла поняла, что смотрит на печь.
Ремер и второй подняли с каталки первое тело и положили на металлическую конвейерную ленту. Ремер нажал кнопку на стене. Лента двинулась, дверца печи открылась, и тело исчезло внутри.
Они положили на конвейер следующее тело.
Карла уже увидела достаточно.
Она повернулась и сделала знак остальным двигаться назад. Фрида натолкнулась на Ильзу, и та невольно вскрикнула. Они замерли.
И услышали, как Ремер сказал:
– Что это было?
– Призраки, – ответил второй.
– Не шути такими вещами! – дрожащим голосом сказал Ремер.
– Ты будешь поднимать эту дохлятину или как?
– Ладно, ладно.
Девочки поспешно вернулись в морг. Когда Карла посмотрела на оставшиеся тела, ее захлестнула скорбь об Адином Курте. Он тоже здесь лежал, с пластырем на ручке, а потом его бросили на конвейер и сожгли, как мешок мусора… «Но мы тебя не забыли, Курт!» – подумала она.
