– Флот Тихого океана! – сказал он. – Прекрасная картина.
Чак был согласен.
– Есть на что посмотреть, правда? – сказал он. Корабли действительно красивы, а особенно военные корабли Соединенных Штатов: все выкрашено, отдраено, начищено до блеска. Чак обожал флот.
– И все корабли стоят ровно, как по линеечке, – восхитился Гас.
– Мы называем эту стоянку «ряд линкоров». У острова пришвартованы «Мэриленд», «Теннесси», «Аризона», «Невада», «Оклахома» и «Западная Виргиния», – линкоры получили имена в честь штатов. – Еще в бухте находятся «Калифорния» и «Пенсильвания», но отсюда их не видно.
Моряк, стоявший на часах у главных ворот верфи, узнал служебную машину базы и сделал им знак проезжать. Они подъехали к базе подводных лодок и остановились на автостоянке за старым зданием администрации, где располагался штаб. Чак повел отца в недавно открытое новое крыло.
Их ждал капитан Вандермейер.
Вандермейера Чак боялся больше всего. Тот Чака терпеть не мог, а о его тайне догадался. Он всегда звал Чака неженкой и размазней. При малейшей возможности он его выдаст.
Вандермейер был низкий и толстый, у него был скрипучий голос и плохо пахло изо рта. Он приветствовал Гаса и пожал ему руку.
– Добро пожаловать, сенатор, – сказал он. – Мне выпала честь показать вам отдел разведки связи 14-го военно-морского округа. – Для группы, следящей за радиосигналами флота Японской империи, специально было выбрано такое неопределенное название.
– Благодарю вас, капитан, – сказал Гас.
– Сначала, сэр, позвольте предупредить. Это неофициальная группа. Такой работой часто занимаются люди эксцентричные, и они не всегда одеты по уставу. Офицер, возглавляющий отдел – коммандер Рошфор, – ходит в красном бархатном пиджаке… – И Вандермейер усмехнулся, словно говоря «между нами, мужчинами». – Может показаться, что он выглядит как какой-нибудь чертов гомик.
Чак сделал над собой усилие, чтобы и глазом не моргнуть.
– Больше я ничего говорить не буду, пока мы не окажемся в безопасной зоне, – сказал Вандермейер.
– Хорошо, – сказал Гас.
Они спустились по лестнице в подвал, пройдя по дороге через две запирающиеся двери.
Станция «HYPO» представляла собой освещенный светом неоновых ламп подвал без окон, в котором находилось человек тридцать. Кроме обычных столов и стульев здесь были огромные морские карты, стойки экзотических принтеров, устройств для сортировки и машин для сверки данных; были и две койки, где спали криптаналитики во время своих марафонов дешифровки. Некоторые были аккуратно одеты по форме, но другие, как и предупреждал Вандермейер, носили потрепанную гражданскую одежду, были небриты, а судя по запаху – и немыты.
– Как у всех флотских, у японцев много разных шифров: для менее секретной информации – вроде прогноза погоды – самые простые, а самые сложные приберегают для информации, требующей высочайшего уровня секретности, – сказал Вандермейер. – Например, для позывных, чтобы опознать отправителя и получателя сообщения, используют самый примитивный шифр, даже если само послание зашифровано шифром высокой сложности. Шифр для позывных они недавно сменили, но мы раскололи новый за несколько дней.
– Очень впечатляет, – сказал Гас.
– Но определить, откуда идет сигнал, можно и с помощью триангуляции. Получив позывные и данные о расположении, мы можем воссоздать вполне хорошую картину, где именно находится большинство кораблей японского флота, даже если и окажемся не в состоянии прочитать их сообщения.
– Значит, мы знаем, где они и куда направляются, а какие у них приказы – нет? – сказал Гас.
– Зачастую бывает и так.
– Но если бы они захотели от нас спрятаться, им было бы достаточно молчать в эфире.
– Это правда, – сказал Вандермейер. – Если они будут идти молча, то вся наша работа здесь бесполезна и мы в глубокой заднице.
Подошел человек в смокинге и теплых домашних тапочках, и Вандермейер представил его как начальника отдела.
– Коммандер Рошфор отлично знает японский язык, а кроме того, он – прекрасный дешифровщик, – сказал Вандермейер.
– Мы успешно расшифровывали основной шифр японцев, – сказал Рошфор, – как вдруг несколько дней назад эти сволочи его сменили, и вся наша работа – псу под хвост.
– Капитан Вандермейер мне рассказывал, – сказал Гас, – что вы можете многое узнать даже без прочтения сообщений.
– Да, – и Рошфор подошел к карте, показывая. – В настоящее время большая часть японского флота покинула свои территориальные воды и направляется на юг.
– Плохой признак.
– Несомненно. Но скажите мне, сенатор, какими вам представляются намерения японцев?
– Я полагаю, что они объявят Соединенным Штатам войну. Наше эмбарго на нефть действительно приносит им большой вред. Англичане и датчане отказываются их снабжать, и в настоящее время они пытаются закупать нефть в Южной Америке. Однако они не смогут терпеть это бесконечно.
– Но чего они добьются, напав на нас? – сказал Вандермейер. – Не может же такая маленькая страна, как Япония, захватить США!
– Великобритания – тоже маленькая страна, – сказал Гас, – но они достигли мирового господства, утвердив свою власть на море. Японцам не обязательно захватывать Америку, им нужно лишь победить нас в войне на море, и если они будут господствовать в Тихом океане, больше никто не сможет помешать им торговать.
– Значит, по вашему мнению, к чему они могут готовиться, направляясь на юг?
– Должно быть, их наиболее вероятная цель – Филиппины.
Рошфор кивнул, соглашаясь.
– Мы уже укрепили нашу базу на Филиппинах. Но одно меня беспокоит: вот уже несколько дней командир японских авианосцев не получает никаких сигналов.
– Радиомолчание, – нахмурился Гас. – А раньше такое бывало?
– Да. Авианосцы идут в молчании, когда возвращаются в свои территориальные воды, поэтому мы полагаем, что и сейчас дело в этом.
Гас кивнул.
– Звучит разумно.
– Да, – сказал Рошфор. – Жаль только, что я не могу быть в этом уверенным.
III
В Гонолулу вся Форт-стрит сияла рождественскими огнями. Был субботний вечер, 6 декабря, и на улице было полно моряков в белой форме, принятой в тропиках, каждый – в круглой белой шапке и черном шарфе – все вышли развлечься.
Семья Дьюаров неторопливо шла, наслаждаясь праздничной атмосферой, Роза – под руку с Чаком, Гас и Вуди – по бокам от Джоан.
Вуди залатал трещину в их отношениях. Он извинился за свои неверные предположения о ее ожиданиях от брака. А Джоан признала, что потеряла контроль над собой. Ничего, по большому счету, решено не было, но этих взаимных уступок им было достаточно, чтобы сорвать с себя одежду и броситься в постель.
