– Нет в жизни совершенства, – сказал Гас. – Но Кобб поддержал рузвельтовский «новый курс».
– Из этого еще не следует, что я должна приглашать его на свою свадьбу.
– Папа, я тоже не хочу, чтобы он был, – вставил Вуди. – У него руки в крови.
– Это несправедливо.
– Мы считаем так.
– Но решение зависит не только от вас. Праздник будет устраивать мама Джоан, и я думаю, что, если мы разделим расходы, это позволит мне сказать свое слово при составлении списка гостей.
Вуди откинулся назад.
– Но это же наша свадьба, в конце концов!
Джоан посмотрела на Вуди.
– Может быть, нам просто расписаться в муниципалитете без всякого шума, позвав лишь нескольких близких друзей?
– Мне это подходит, – пожал плечами Вуди.
– Многие будут недовольны! – сурово сказал Гас.
– Ну а мы – нет, – сказал Вуди. – На свадьбе главная фигура – невеста. Я просто хочу, чтобы было так, как ей нравится.
– Послушайте все меня, – заговорила Роза. – Давайте не будем заходить так далеко. Гас, дорогой, может быть, тебе придется отвести Питера Кобба в сторонку и мягко объяснить ему, что у тебя, к счастью, сын-идеалист и он женится на чудесной девушке – такой же идеалистке, как он сам. И они, несмотря на все твои уговоры, отказались пригласить на свадьбу конгрессмена Кобба. Ты сожалеешь, но можешь следовать в этом деле своему желанию не больше, чем он, когда был вынужден голосовать против закона, запрещающего суд Линча. Он улыбнется и скажет, что он понимает и ты ему всегда нравился именно тем, что ты прямой, как стрела.
Гас надолго задумался, потом великодушно решил уступить.
– Думаю, ты права, дорогая, – сказал он и улыбнулся Джоан. – Как бы там ни было, а мне глупо ссориться из-за Питера Кобба с моей восхитительной невесткой.
– Благодарю вас, – сказала Джоан. – Можно мне уже называть вас «папа»?
Вуди чуть не раскрыл рот от удивления. Ничего лучше сказать сейчас было невозможно. Черт, какая же она умная!
– Я был бы очень рад, – сказал Гас.
Вуди показалось, что у отца на глазах блеснули слезы.
– Спасибо, папа, – сказала Джоан.
Как вам это нравится, подумал Вуди. Она пошла наперекор его отцу – и победила.
Что за девчонка!
IV
В воскресенье утром Эдди захотел поехать в гостиницу за Дьюарами вместе с Чаком.
– Не знаю, милый… – произнес Чак. – Надо создать впечатление, что мы дружим, а не неразлучны.
Начинало светать, и они лежали в постели в маленьком мотеле. До восхода солнца надо было вернуться в казармы.
– Тебе за меня стыдно! – сказал Эдди.
– Как ты можешь так говорить! Я же повел тебя обедать с моей семьей!
– Но это была идея твоей мамы, а не твоя. Однако твоему папе я вроде понравился, правда?
– Они все от тебя в восторге. Да и кому бы ты не понравился? Но они не знают, что ты вонючий гомик.
– А я не вонючий. Я очень чистый гомик.
– Это правда.
– Пожалуйста, возьми меня с собой. Я хочу получше с ними познакомиться. Для меня это действительно важно.
– Ладно, – вздохнул Чак.
– Спасибо! – и Эдди поцеловал его. – А может, мы успеем…
– Ну если только быстро, – усмехнулся Чак.
Через два часа они в служебном «паккарде» были возле гостиницы. Их четверо пассажиров появились в семь часов тридцать минут. Роза и Джоан были в шляпках и перчатках, Гас и Вуди – в белых льняных костюмах. Вуди был с фотоаппаратом.
Вуди и Джоан держались за руки.
– Посмотри на моего брата, – шепнул Чак Эдди. – Он так счастлив!
– Она очень красивая девочка.
Они распахнули дверцы лимузина, и Дьюары прошли назад. Вуди и Джоан опустили поднимающиеся сиденья. Машина тронулась с места и направилась к военно-морской базе.
Утро было прекрасное. По включенному в машине радио на станции KGMB (Гонолулу) передавали гимны. Над бухтой сияло солнце, отражаясь в стеклянных иллюминаторах и начищенных медных поручнях сотен кораблей.
– Какой прекрасный вид, правда? – сказал Чак.
Они въехали на территорию базы и направились к верфи, где дюжины кораблей стояли в плавучих и сухих доках, ожидая ремонта, техобслуживания и заправки. Чак поставил машину на офицерской стоянке. Все вышли и посмотрели через бухту на могучие военные корабли, горделиво стоящие в утреннем свете. Вуди сделал кадр.
Было без нескольких минут восемь. Чак услышал звон колоколов церкви находящегося неподалеку городка Перл. На кораблях звучал сигнал отправляться на завтрак утренней вахте, и ровно в восемь флаговые команды готовились к подъему знамен. Оркестр на борту «Невады» играл «Звездно-полосатый флаг».
Они подошли к пристани, где была привязана ожидавшая их моторная лодка. Она была достаточно большой, чтобы на ней свободно могла поместиться и дюжина пассажиров; на корме у нее был закрытый кожухом мотор. Пока Чак помогал пассажирам перебраться на борт, Эдди завел моторку. Маленький двигатель бодро заурчал, Чак перешел на нос, а Эдди направил лодку от пристани и повернул в сторону кораблей. Лодка стала набирать скорость, и нос приподнялся, разводя в стороны пенные дуги, как крылья чайки.
Чак услышал звук самолета и посмотрел вверх. Самолет шел с запада, так низко, что казалось – ему грозит катастрофа. Чак предположил, что самолет собирается сесть на полосу острова Форд.
Вуди, сидевший на носу рядом с Чаком, нахмурился и сказал:
– Это что за самолет?
Чак знал все самолеты армии и флота, но определить этот ему оказалось трудно.
– Выглядит чуть ли не как «тип 97», – сказал он. Это был палубный торпедоносец японской императорской авиации.
Вуди направил на него фотоаппарат.
Когда самолет приблизился, Чак увидел, что на его крыльях нарисованы большие красные солнца.
– Это японский самолет! – сказал он.
Эдди, управлявщий моторкой с кормы, услышал его слова.
– Наверное, это устроили для тренировки, – сказал он. – Внезапная учебная тревога, чтобы испортить всем воскресное утро.
– Я тоже так думаю, – сказал Чак.
Потом за первым самолетом он увидел второй.
И еще.
Он услышал, как отец встревоженно сказал:
– Что за чертовщина творится?
Самолеты заложили вираж над верфью и низко прошли над их лодкой; шум моторов был похож на рев Ниагарского водопада. Их было, наверное, около десятка, подумал Чак. Нет, двадцать… нет, больше!
