Авианосец устремился на встречу, которая должна была состояться к северо-востоку от Мидуэя. Его приваренные заплаты скрипели, как новые ботинки. На корабле было кафе с названием «Десерт», где подавали свежеприготовленное мороженое. Там в первый же день Чак столкнулся с Трикси Пэксменом, которого видел в последний раз в «Ленточке на шляпе». Он был рад встретить на борту приятеля.
В среду, 3 июня, накануне предсказанной атаки патрульный гидроплан заметил к западу от Мидуэя процессию японских транспортных судов – по-видимому, с оккупационными войсками, которые должны были высадиться на остров после сражения. Новость была передана на все корабли США, и Чак в радиорубке «Йорктауна» узнал ее одним из первых. Это было верное доказательство, что его друзья в подвале были правы, и он почувствовал облегчение, получив подтверждение их правоты. Хоть и увидел иронию в этой ситуации: если бы они не оказались правы и японцы были где угодно в другом месте, ему не угрожала бы такая опасность.
Он был во флоте уже полтора года, но до сих пор никогда не участвовал в сражениях. Наскоро залатанный «Йорктаун» скоро станет мишенью японских торпед и бомб. Он двигался навстречу людям, которые сделают все, что в их силах, чтобы потопить его – и Чака тоже. Странное это было чувство. Большую часть времени он был удивительно спокоен, но иногда испытывал искушение прыгнуть за борт и отправиться вплавь назад на Гавайи.
В тот вечер он написал письмо родителям. Если он завтра погибнет, то и он и письмо, вероятно, пойдут на дно, но он все равно его написал. Он ничего не стал рассказывать о причинах своего перевода. Ему пришло в голову признаться, что он нетрадиционной ориентации, но он тут же отказался от этой мысли. Он написал, что любит их и благодарен за все, что они для него сделали. «Если я умру за демократическую страну в бою против жестокой военной диктатуры, то моя жизнь будет прожита не зря», – написал он. Перечитывая, он подумал, что это выглядит несколько пафосно, но оставил как есть.
Ночь вышла короткая. Экипажи самолетов получили сигнал на завтрак в половине второго ночи. Чак пошел пожелать Трикси Пэксмену удачи. В качестве компенсации за ранний подъем на завтрак у летчиков были мясо и яйца.
Их самолеты уже подняли на огромных бортовых подъемниках из расположенных под палубой ангаров, а потом вручную откатили на положенные места на палубе – заправлять топливом и грузить боеприпасы. Несколько пилотов полетели искать врага. Остальные сидели в штурманской комнате, в летном снаряжении, ожидая новостей.
Чак отправился на дежурство в радиорубку. Без нескольких минут шесть он принял радиограмму от разведывательного гидросамолета:
К МИДУЭЮ НАПРАВЛЯЕТСЯ МНОГО ВРАЖЕСКИХ САМОЛЕТОВ
Через несколько минут он получил обрывок радиограммы:
Началось.
Когда через минуту пришла вся радиограмма, в ней сообщалось, что японская ударная группа авианосцев была почти точно там, где предсказали дешифровщики. Чак почувствовал гордость – и страх.
Все три авианосца – «Йорктаун», «Энтерпрайз» и «Хорнет» – взяли такой курс, чтобы японские корабли оказались в пределах досягаемости их самолетов.
На мостике стоял длинноносый адмирал Франк Флетчер, пятидесятисемилетний ветеран, получивший в Первую мировую орден «Военно-морской крест». Неся радиограмму на мостик, Чак услышал, как он сказал: «Мы до сих пор не видели японских самолетов. Значит, они не знают, что мы здесь».
Только это и работало в пользу американцев, подумал Чак, – преимущество, которое давала лучшая разведка.
Японцы, несомненно, надеялись, что застанут Мидуэй врасплох и повторят план действий, как в Перл-Харбор, но благодаря шифровальщикам этого не случится. Американские самолеты на Мидуэе уже не были неподвижными мишенями, стоящими на аэродромах, – к моменту прибытия японских бомбардировщиков они все поднялись в воздух и рвались в бой.
Напряженно прислушиваясь к звукам выстрелов на радиочастотах Мидуэя и японских кораблей, личный состав радиорубки «Йорк-тауна» понимал, что над крошечным островком, несомненно, идет ужасное воздушное сражение, но кто побеждает – они не знали.
Вскоре американские самолеты с Мидуэя направились в сторону вражеских судов и атаковали японские авианосцы.
В обоих сражениях, насколько Чак мог слышать, решающую роль сыграли зенитки. База Мидуэя была повреждена умеренно, и почти все бомбы и торпеды, нацеленные на японские суда, прошли мимо, но и в том и в другом бою было сбито множество самолетов.
Счет казался равным, но это беспокоило Чака, так как у японцев их было больше в резерве.
Незадолго до семи «Йорктаун», «Энтерпрайз» и «Хорнет» повернули на юго-восток. Следуя этим курсом, они, к несчастью, удалялись от неприятеля, но их самолеты должны были взлетать по ветру, а ветер был юго-восточный.
Каждый уголок могучего «Йорктауна» вибрировал от грохота, когда их моторы переходили на полную мощность и они проносились по палубе, один за другим, и взмывали в воздух. Чак заметил, что самолет «уайлдкэт», когда разгоняется на палубе, склонен приподнимать правое крыло и крениться влево – на эту особенность очень жаловались пилоты.
К половине девятого три авианосца отправили в бой сто пятьдесят пять американских самолетов, которые должны были атаковать ударную группу противника.
Первые самолеты прибыли в зону цели в то самое время, когда японцы были заняты заправкой и перевооружением самолетов, вернувшихся с Мидуэя. Взлетные палубы были загромождены ящиками с боеприпасами в змеиных гнездах топливных шлангов, все это было готово взорваться в любой момент. Должна была произойти бойня.
Но этого не случилось.
Почти все американские самолеты первой волны были уничтожены.
«Девастаторы» были устаревшими машинами. Сопровождавшие их «уайлдкэты» были получше, но не чета быстрым, маневренным японским «зеро». Те самолеты, которые смогли доставить свои боеприпасы к цели, были уничтожены разрушительным огнем зениток с авианосцев.
Сбросить бомбу с летящего самолета на движущийся корабль или же сбросить торпеду так, чтобы она поразила судно, чрезвычайно сложно, особенно для летчика, находящегося под огнем и сверху, и снизу.
Большинство авиаторов в попытке сделать это отдали жизнь.
И ни одна попытка не увенчалась успехом.
Ни одна из американских бомб или торпед не попала в цель. Первые три волны атакующих самолетов – по одной с каждого авианосца – не нанесли японской ударной группе никакого ущерба. Боезапас на палубах не взорвался, шланги с топливом не загорелись. Все осталось невредимым.
Слушая радиопереговоры, Чак пришел в отчаяние.
Он снова ясно понял, как гениальна была проведенная семь месяцев назад атака на Перл-Харбор. Американские корабли стояли на якоре, неподвижные цели были собраны в одном месте, и попасть в них было относительно легко. Истребители, которые могли бы их защитить, были уничтожены на аэродромах. А к тому времени, когда американцы подготовили к бою зенитки, атака была почти закончена.
