Она знала, что специалисты терпеть не могут такое любопытство стервятников, ведь она и сама была специалистом. Как она и ждала, первой реакцией полицейского было побыстрее их спровадить.
– Не ваше дело, – сказал он. – Не путайтесь под ногами!
И, повернувшись к ним спиной, он стал светить на разбитую машину.
На этой стороне дороги тротуар был чистый. Внезапно Карла приняла решение и пошла вперед. Они с Адой потащили шкаф с мертвецом прямо к месту аварии.
Она следила за группой работающих в маленьком кружке света. Они были полностью сосредоточены на своем деле, и никто не поднял головы, когда Карла и Ада проходили мимо разбитого автомобиля.
Казалось, длинный восьмиколесный самосвал не кончится никогда. Потом, когда она наконец дошла до конца грузовика, ее вдруг осенило.
Она остановилась.
– Ты что? – прошипела Ада.
– Сюда! – Карла шагнула на дорогу за грузовиком. – Ставь шкаф на землю, – прошептала она. – Тихо!
Они осторожно поставили гардероб на тротуар.
Ада прошептала:
– Мы что, оставим его здесь?
Карла вынула из кармана ключ и отперла шкаф. Она подняла голову: похоже, все по-прежнему находились около автомобиля, с другой стороны грузовика, в двадцати футах от них.
Она открыла дверцу шкафа.
Хоаким Кох смотрел вверх неподвижным взглядом, с окровавленным полотенцем вокруг головы.
– Вываливаем его, – сказала Карла. – У колес.
Они перевернули гардероб, и тело выкатилось и остановилось, ударившись о шину.
Карла размотала окровавленное полотенце и бросила в шкаф. Матерчатую сумку она оставила возле тела: она была рада от нее избавиться. Закрыла и заперла дверцу гардероба, потом они подняли его и пошли дальше.
Теперь нести шкаф было легко.
Когда они уже отошли в темноту футов на пятьдесят, Карла услышала, как вдали сказали:
– Господи, здесь еще жертва – похоже, пешехода сбили!
Карла и Ада повернули за угол, и Карла почувствовала, словно волну прилива, огромное облегчение. От трупа она избавилась. Если бы удалось вернуться домой, не привлекая больше внимания – и чтобы никто не заглянул в шкаф и не увидел окровавленного полотенца, – тогда все будет в порядке. Никакого расследования убийства не будет. Хоаким стал пешеходом, погибшим в аварии из-за затемнения. Если бы грузовик действительно зацепил его и протащил по булыжной мостовой, он мог бы получить травмы, похожие на те, что нанесли ему тяжелым котелком Ады. Может быть, умелый патологоанатом и заметил бы разницу – но никто не посчитает вскрытие необходимым.
Карла подумала, не бросить ли гардероб в реку, но отказалась от этой мысли. Даже без полотенца там были пятна крови, что само по себе могло стать поводом для полицейского расследования. Надо отнести его домой и дочиста отмыть.
Домой они вернулись, никого не встретив.
Они положили шкаф внизу, в прихожей. Ада вынула полотенце, бросила в кухонную раковину и включила холодную воду. Карла увидела картонную папку на столе, там, где оставила. Она взяла ее и убрала в ящик, туда, где лежали фотоаппарат и кассеты с пленкой. Она выкрала у нацистов план наступления, но убила при этом молодого парня, который был скорее глуп, чем зол. Может быть, она будет думать об этом много дней, а то и лет, прежде чем поймет, как относиться к этому. А сейчас она просто очень устала.
Она рассказала маме, что они сделали. У Мод так раздулась щека, что левый глаз едва открывался. И она все еще держалась за левый бок, словно чтобы облегчить боль. Выглядела она ужасно.
Карла сказала:
– Мама, ты вела себя очень храбро. Я просто восхищаюсь тобой за то, что ты сделала сегодня.
– Думаю, тут нечем восхищаться, – устало сказала Мод. – Мне так стыдно. Я себя презираю.
– Потому что ты его не любила? – спросила Карла.
– Нет, – ответила Мод. – Потому что любила.
Глава четырнадцатая
Октябрь – декабрь 1942 года
I
Грег Пешков окончил Гарвард с отличием. Он легко мог бы получить докторскую степень по физике, своему профилирующему предмету, и таким образом избежать военной службы. Но он не хотел быть ученым. Он стремился к другому виду власти. А когда война кончится, то участие в военных действиях будет большим плюсом для молодого многообещающего политика. Поэтому он пошел в армию.
С другой стороны, оказаться перед необходимостью действительно воевать ему не хотелось.
Он следил за Европейской войной с огромным интересом, но в то же время просил всех знакомых – а у него их было много в Вашингтоне – найти ему какую-нибудь бумажную должность в Военном министерстве.
Немцы начали летнее наступление 28 июня и стали быстро продвигаться на восток, встречая относительно слабое противодействие, пока не дошли до города Сталинграда, прежде носившего имя Царицын, где были остановлены жестоким сопротивлением русских. Теперь они застряли, с чрезмерно растянутыми линиями коммуникаций, и дело все больше выглядело так, будто русские загнали их в ловушку.
Не успел Грег пройти основной курс боевой подготовки, как его вызвали в кабинет полковника.
– Инженерному корпусу нужен молодой сообразительный офицер для работы в Вашингтоне, – сказал полковник. – Вы проходите обучение в Вашингтоне, но я бы отнюдь не выбрал в первую очередь вас – ведь посмотрите на себя, вы даже свою чертову форму не можете содержать в чистоте! – однако эта работа требует знания физики, а число отвечающих этому требованию, скажем так, ограничено.
– Благодарю вас, сэр! – сказал Грег.
– Только попробуйте проявить этот свой сарказм при своем новом начальстве – пожалеете. Вы будете помогать полковнику Гровсу. Я был с ним в Вест-Пойнте. И худшего сукина сына в жизни не встречал, ни в армии, ни среди гражданских. Удачи!
Грег позвонил Майку Пенфолду из пресс-службы Госдепартамента и выяснил, что до недавнего времени Лесли Гровс возглавлял строительство главных объектов для всей армии США и отвечал за постройку нового здания Военного министерства США – огромное пятистороннее здание, которое стали звать Пентагон. Но его перевели на другой проект, о котором мало было известно. Одни говорили, мол, он так часто оскорблял вышестоящих, что по сути дела это было увольнение; другие – что его новое назначение было еще более важное, но совершенно секретное. И все соглашались, что он – человек эгоистичный, надменный и беспощадный.
– Его что, вообще все ненавидят? – спросил Грег.
– Ну что ты, – сказал Майк. – Только те, кто с ним имел дело.
В кабинет Гровса, находившийся в потрясающем новом здании Военного министерства – светло-коричневом дворце в стиле ар-деко на углу 21-й улицы и Виргиния-авеню – лейтенант Грег Пешков явился с трепетом. Тут же он узнал, что входит в группу под названием «Манхэттенский инженерный район». Это намеренно неинформативное название маскировало организацию, которая работала над созданием бомбы нового типа, используя в качестве взрывчатого вещества уран.
