– Что за чертовщина? – сказал он.
Милиционер отступил, и в квартиру вошел маленький, хлипкий человечек с лицом, похожим на крысиную морду. Это был шурин Володи, Илья Дворкин, работавший в НКВД. На руках у него были кожаные перчатки.
– Илья! – воскликнул Володя. – Ах ты хорек безмозглый!
– Я требую уважения, – заявил Илья.
Володя был не только в ярости, но и в смятении. Обычно НКВД не арестовывал гэрэушников, и наоборот. Иначе началась бы война ведомств.
– Какого черта вы выламываете дверь? Я бы открыл!
В прихожую вошли еще двое энкавэдэшников и встали рядом с Ильей. Они были в своих традиционных кожаных куртках, несмотря на теплую летнюю погоду.
Кроме ярости, Володя почувствовал страх. Что происходит?
– Володя, положи нож, – дрожащим голосом сказал Илья.
– Вам нечего бояться, – сказал Володя. – Я просто мыл посуду, – и он передал нож стоявшей за ним Зое. – Пожалуйста, пройдите в гостиную. Мы можем поговорить там, пока Зоя одевается.
– Ты что же, воображаешь, что это дружеский визит?
– Да какой бы ни был, вам вряд ли нужно чувствовать себя неловко оттого, что моя жена не одета.
– Я здесь при исполнении служебных обязанностей.
– Тогда почему послали тебя, моего родственника?
– Ты что, не понимаешь, – сказал Илья, понизив голос, – что, если бы пришел кто-то другой, было бы намного хуже?
Похоже, беда серьезная. Володя постарался не терять показной храбрости.
– Так что конкретно нужно тебе и твоим придуркам?
– Проект по ядерной физике теперь возглавляет товарищ Берия.
Володя это знал. Сталин создал новый комитет для управления работой ядерщиков и председателем сделал Берию. В физике Берия ничего не понимал и совершенно не годился на роль руководителя научного проекта. Но Сталин ему доверял. Это была обычная проблема советского правительства: некомпетентные, но верные люди получали посты, которые были им не по силам.
– И товарищу Берии нужно, чтобы моя жена была в своей лаборатории и работала над бомбой. Вы что, приехали, чтобы отвезти ее на работу?
– Американцы сделали бомбу раньше Советского Союза.
– Правда. Может, они считали эти исследования более важными, чем мы?
– Невозможно, чтобы наука капиталистов превосходила коммунистическую!
– Это банальность, – сказал Володя. Он был озадачен. К чему Илья клонит? – И какой вывод?
– Имел место саботаж.
НКВД все время придумывала подобные абсурдные измышления.
– Саботаж какого рода?
– Некоторые ученые намеренно замедляли работу над советской бомбой.
Володя начал понимать и почувствовал страх. Но он продолжал держаться воинственно: проявлять слабость с этими людьми было бы ошибкой.
– На кой черт стали бы они это делать?
– Да потому, что они предатели! В том числе и твоя жена!
– Лучше сделай вид, что пошутил, ты, кусок дерьма!
– Я пришел ее арестовать.
– Что? – потрясенно воскликнул Володя. – Это идиотизм!
– Это мнение моего начальства.
– Никаких доказательств нет!
– За доказательствами отправляйся в Хиросиму!
Заговорила Зоя – впервые с того момента, когда она закричала:
– Володя, мне придется пойти с ними. Смотри, чтобы и тебя не арестовали.
– У тебя, – Володя наставил палец на Илью, – будут огромные проблемы.
– Я выполняю приказ.
– С дороги! Моя жена пойдет в спальню и оденется.
– На это нет времени, – сказал Илья. – Ей придется пойти как есть.
– Но это же абсурд!
– Приличные советские граждане без одежды по квартире не ходят, – заявил Илья, задрав нос.
Володя мимоходом подумал, каково его сестре замужем за этим ублюдком.
– А что, НКВД осуждает наготу?
– Ее нагота – свидетельство ее морального разложения. Мы поведем ее так.
– Хрен вы ее так поведете!
– Отойди!
– Сам отойди. Она пойдет и оденется.
Володя шагнул в прихожую и встал перед тремя энкавэдэшниками, поставив перед собой руки, чтобы Зоя могла за ним пройти.
Когда она двинулась с места, Илья, дотянувшись мимо Володи, схватил ее за руку.
Володя ударил его в лицо, дважды. Илья вскрикнул и отшатнулся. На Володю надвинулись двое в кожанках. Одному Володя хотел тоже вмазать, но тот уклонился. Потом они заломили ему руки. Он вырывался, но они были крепкие, и, похоже, им это было не впервой. Они с размаху ударили его о стену.
Потом, пока они держали его, Илья кулаком в кожаной перчатке ударил его в лицо – и второй раз, третий и четвертый, потом в живот, и еще, и еще, пока у Володи не пошла горлом кровь. Зоя попыталась вмешаться, но Илья ударил и ее тоже, и она с воплем отлетела назад.
Володин банный халат распахнулся. Илья ударил ему по яйцам, потом по коленям. Володя, не в силах стоять, осел, но двое в кожанках удержали его, и Илья продолжил работать кулаками.
Наконец, потирая костяшки, он отошел. Двое отпустили Володю, и он свалился на пол. Он едва дышал и не мог пошевелиться, но был в сознании. Краем глаза он увидел, как два бугая схватили Зою и обнаженной вывели ее из квартиры. Илья вышел следом.
Через некоторое время пронзительная боль сменилась глубокой тупой ломотой, и Володя почувствовал, что дыхание приходит в норму.
Постепенно ему удалось восстановить контроль над своим телом, и он с трудом поднялся на ноги. Доковыляв до телефона, он набрал номер отца, надеясь, что тот еще не отправился на работу. И с облегчением услышал отцовский голос.
– Зою арестовали, – сказал он.
– Чертовы сволочи, – сказал Григорий. – Кто это был?
– За ней пришел Илья.
– Что?
– Позвони кому-нибудь, – сказал Володя. – Попробуй выяснить, что за чертовщина творится. А мне надо кровь смыть.
– Какую кровь?
Володя повесил трубку.
До ванной было всего пара шагов. Он скинул на пол халат в пятнах крови и встал под душ. Теплая вода давала хоть какое-то облегчение покрытому синяками телу. Илья был подлым, но сильным не был и ни одной кости не сломал.
Володя выключил воду. Он взглянул в зеркало. Лицо было все в синяках и кровоподтеках.
Он не дал себе труда вытереться. Одеться в красноармейскую форму стоило ему значительных усилий. Но ему нужен был символ власти.
Отец приехал, когда Володя пытался завязать шнурки ботинок.
