«Прощай и не забывай меня.
Твой Подарок,
Джеки».
Грег скомкал письмо и заплакал.
IX
– Ты выглядишь замечательно, – сказала Ева Ротман Дейзи Пешковой. – Была бы я мальчиком, сразу бы влюбилась.
Дейзи улыбнулась. Ева и так была немножко влюблена в нее. И Дейзи действительно выглядела замечательно в льдисто-голубом шелковом платье из органди, от которого ее голубые глаза казались еще ярче. Нижний край платья спереди был отделан оборочками, закрывавшими ноги ниже щиколоток, а сзади задорно приподнимался до лодыжек, давая соблазнительную возможность взглянуть на ножки в тонких чулках.
Дейзи надела сапфировое колье матери.
– Это купил мне твой отец, – сказала Ольга. – Еще в те времена, когда хорошо ко мне относился. – Но поторапливайся, Дейзи, из-за тебя мы все опоздаем.
Ольга была в приличествующем старшему возрасту темно-синем платье, а Ева – в красном, что очень шло к ее темным глазам и волосам.
Дейзи спустилась по лестнице словно на крыльях счастья.
Они вышли из дома. Садовник Генри, сегодня исполняющий роль шофера, открыл перед ними дверцы черного сверкающего старенького «стутца».
Для Дейзи это был великий вечер. Сегодня Чарли Фаркуарсон должен сделать ей официальное предложение. Он преподнесет ей алмазное кольцо из фамильных драгоценностей – она его видела и одобрила, и его уже подогнали по размеру ее пальца. Она примет его предложение, и они объявят о своей помолвке всем присутствующим на балу.
Она села в автомобиль, чувствуя себя Золушкой.
Только Еве не нравилось то, что должно было произойти.
– Я думала, ты найдешь кого-нибудь более подходящего, – сказала она.
– Ты хочешь сказать, такого, который не позволит мне вертеть им как хочу? – ответила Дейзи.
– Нет, но больше похожего на тебя – яркого, обаятельного, интересного.
Это было необычно резкое для Евы высказывание: подразумевалось, что Чарльз – невзрачен, лишен обаяния и скучен. От неожиданности Дейзи не нашла, что ответить.
Ее выручила мать.
– Я вот вышла замуж за яркого, обаятельного и интересного, – сказала она. – И он сделал меня совершенно несчастной.
На это Ева ничего не ответила.
Когда машина подъехала к яхт-клубу, Дейзи мысленно поклялась вести себя сдержанно. Она не должна показывать своего торжества. Когда маме предложат вступить в Общество леди Буффало, она должна вести себя так, будто ничего необычного не происходит. И показывая девчонкам кольцо с огромным бриллиантом, она мило заявит, что недостойна такого замечательного человека, как Чарли.
Она сделает его еще более замечательным. Как только закончится их медовый месяц, они с Чарли займутся созданием своего конного завода. Через пять лет их будут ждать самые знаменитые скачки всего мира: Саратога-Спрингс, Лонгшам, Роял Аскот.
Лето переходило в осень, и когда автомобиль подъехал к пристани, уже опускались сумерки.
– Боюсь, Генри, что мы можем сегодня задержаться допоздна, – радостно сказала Дейзи.
– Ничего страшного, мисс Дейзи, – ответил Генри. Он обожал ее. – У вас сейчас такое прекрасное время…
У дверей Дейзи заметила, что за ними в клуб идет Виктор Диксон. Чувствуя расположение ко всем вокруг, она сказала ему:
– Ну что, Виктор, твоя сестра встречалась с королем Англии? Поздравляю!
– М-м… да… – неловко сказал он.
Они вошли в клуб. Первой, кого они встретили, была Урсула Дьюар, согласившаяся принять Ольгу в свой элитарный клуб. Дейзи тепло ей улыбнулась и сказала:
– Добрый вечер, миссис Дьюар!
Урсула словно растерялась.
– Прошу прощения, одну минутку… – сказала она и метнулась прочь через вестибюль. «Считает себя королевой, – подумала Дейзи, – но разве это значит, что хорошие манеры уже не нужны?» Когда-нибудь буффальским обществом будет править Дейзи, но она будет относиться ко всем с неизменной благосклонностью, поклялась она.
Дейзи, ее мать и Ева вошли в дамскую комнату и осмотрели себя в зеркало – на случай какого-нибудь непорядка в одежде или прическе, возникшего за те двадцать минут, что они ехали из дома. Тут вошла Дот Реншоу, посмотрела на них и снова вышла.
– Дура, – сказала Дейзи.
Но ее мать забеспокоилась.
– Что происходит? – сказала она. – Мы здесь пять минут – а нас уже трижды проигнорировали.
– Дот ревнует, – сказала Дейзи. – Она хотела сама выйти замуж за Чарли.
– Думаю, на данный момент Дот Реншоу вышла бы замуж уже почти за кого угодно, – сказала Ольга.
– Ну давайте же, идемте развлекаться! – сказала Дейзи и первой направилась к выходу из комнаты.
Когда она вошла в бальный зал, ее приветствовал Вуди Дьюар.
– Ну наконец-то хоть один джентльмен! – сказала Дейзи.
Понизив голос, он сказал:
– Я только хотел сказать, что все не правы, обвиняя вас. Что бы ни совершил ваш отец, вы же ни при чем!
– Тем более что они сами покупали у него алкоголь! – ответила она.
Тут она увидела свою будущую свекровь – в розовом платье с рюшами, которое совершенно не смотрелось на ее угловатой фигуре. Нора Фаркуарсон была не в восторге от выбора сына, но приняла Дейзи и была любезна с Ольгой, когда они обменялись визитами.
– Миссис Фаркуарсон! – сказала Дейзи. – Какое чудесное платье!
Нора Фаркуарсон повернулась к ней спиной и отошла.
Ева ахнула.
Дейзи почувствовала ужас. Она снова обернулась к Вуди.
– Значит, дело не в том, что он был бутлегером?
– Нет.
– А в чем же?
– Вам надо спросить Чарли. Вот он идет.
По лицу Чарли катился пот, хотя было не жарко.
– Что происходит? – спросила его Дейзи. – Все меня обливают презрением!
Он страшно нервничал.
– Все возмущены вашей семьей, – сказал он.
– Почему? – вскричала она.
Несколько человек поблизости услышали ее и обернулись. Ей было все равно.
Чарли сказал:
– Твой отец разорил Дейва Рузрока.
– Ты что, говоришь о той истории в «Риц-Карлтоне»? А какое отношение все это имеет ко мне?
– Все хорошо относятся к Дейву, несмотря на его персидские корни и прочее. И никто не верит, что он мог кого-то изнасиловать.
– Я и не говорила, что он мог!
– Я знаю, – сказал Чарли. Было видно, что он страдает.
Теперь другие откровенно пялились на них: Виктор Диксон, Дот Реншоу, Чак Дьюар.
