Он не был уверен, хороша ли идея с плащом. День был такой солнечный, что сотрудники гестапо могли заметить несоответствие и понять, что тут что-то не так. Но они оказались не настолько умны, и после того как он быстро переоделся в туалете, никто не пошел за ним от бара.
То, что он собирался сделать, было очень опасно. Если бы увидели, что он встретился с немецким диссидентом, то в самом лучшем случае его ждала депортация назад в Москву и крах карьеры; если же ему не так повезет – и он и диссидент исчезли бы в подвалах главного управления гестапо на Принц-Альбрехт-штрассе, и больше никто никогда бы их не увидел. Советский Союз заявил бы, что пропал один из его дипломатов, и немецкая полиция сделала бы вид, что начала поиски – но они, увы, оказались безуспешными.
Володя, разумеется, никогда не был в главном управлении гестапо, но он знал, как там все устроено. У НКВД в Советском торговом представительстве на Литценбургенштрассе, 11, помещения были оборудованы подобным же образом: стальные двери, кабинет для допросов с выложенными плиткой стенами, чтобы легче было смывать кровь, таз для расчленения и электрическая печь для сжигания частей тел.
Володю отправили в Берлин расширять сеть советских шпионов. Фашизм в Европе побеждал, и Германия больше чем когда-либо представляла собой угрозу для СССР. Сталин уволил своего министра иностранных дел Литвинова и поставил вместо него Вячеслава Молотова. Но что мог Молотов? Казалось, остановить фашистов невозможно. Кремль преследовали унизительные воспоминания о Великой войне, в которой Германия победила шестимиллионную русскую армию. Сталин предпринял шаги к заключению пакта с Францией и Великобританией, чтобы держать Германию в рамках, но стороны не смогли договориться, и на днях переговоры были прерваны.
Раньше или позже, но между Германией и Советским Союзом должна была начаться война. И делом Володи было добывать военные сведения, которые помогут Советскому Союзу победить в этой войне.
Он сошел с поезда в Веддинге, бедном рабочем районе на север от центра Берлина. Выйдя со станции, он остановился и стал ждать, рассматривая выходящих пассажиров и делая вид, что изучает наклеенное на стену расписание. И не двинулся дальше, пока не убедился, что не привел сюда слежку.
Потом он направился к дешевой забегаловке, где у него была назначена встреча. По своему обыкновению, он не вошел сразу, но остановился на автобусной остановке через дорогу и стал наблюдать за входом. Он был уверен, что если за ним и был «хвост», то ему удалось уйти, но нужно было еще удостовериться, что не следят за Вернером.
Он был не уверен, что узнает Вернера Франка, которого видел в последний раз четырнадцатилетним мальчишкой, теперь-то ему было двадцать. Вернер тоже боялся его не узнать, и они договорились, что у каждого будет сегодняшний номер «Берлинер Моргенпост», раскрытый на новостях спорта. В ожидании Володя читал предварительный обзор нового футбольного сезона, каждые несколько секунд поднимая взгляд от газеты, чтобы посмотреть, не идет ли Вернер. Еще школьником в Берлине Володя болел за лучшую футбольную команду города, «Херту». Он часто скандировал со всеми: «Херта» – чем-пи-он!» Прогнозы, касающиеся любимой команды, интересовали его, но из-за беспокойства он не мог сосредоточиться и читал одну и ту же статью снова и снова, не воспринимая прочитанное.
Два года в Испании не помогли ему продвинуться по службе, как он надеялся, – скорее наоборот. Володя выявил среди немецких добровольцев множество нацистских шпионов вроде Хайнца Бауэра. Но потом НКВД воспользовалось этим как предлогом для ареста искренних антифашистов, которые просто были не вполне согласны с коммунистической линией. Сотни юных идеалистов были замучены и убиты в тюрьмах НКВД. Временами казалось, что коммунистов больше интересует борьба с союзниками-анархистами, чем с врагами-фашистами.
И все оказалось напрасно. Политика Сталина потерпела полное поражение. В результате – жесткая диктатура правых, худшего итога для Советского Союза нельзя было себе представить. Но вину возложили на тех русских, что были в Испании, хоть они и выполняли добросовестно приказы Кремля. Вскоре после возвращения в Москву кое-кто из них пропал.
Когда Мадрид пал, Володя вернулся в Москву. Он обнаружил, что многое изменилось. В тридцать седьмом и тридцать восьмом Сталин провел «чистку» Красной Армии. Тысячи командиров пропали, в их числе – многие жильцы «дома правительства», в котором жили и Володины родители. Но на место тех, кого «зачистили», ставили других – тех, на кого прежде не обращали внимания, таких, как Григорий Пешков. Карьера Григория получила новый толчок. Он теперь отвечал за защиту Москвы от воздушных атак и ушел в работу с головой. Наверняка именно благодаря его изменившемуся служебному положению Володя не попал в число тех, кому пришлось расплачиваться за провал сталинской политики в Испании.
Этот неприятный Илья Дворкин тоже как-то избежал наказания. Он вернулся в Москву и женился на Ане, сестре Володи, к большому Володиному сожалению. В таких вопросах женщин иногда невозможно понять. Она была уже беременна, и Володя не мог избавиться от кошмарного видения: ему представлялась сестра с ребенком на руках – и у ребенка голова крысы.
После короткого отпуска Володю направили в Берлин, где ему снова пришлось показывать, чего он стоит.
Он поднял голову от газеты и увидел идущего по улице Вернера.
Тот не сильно изменился. Он стал немного выше и шире в плечах, но все так же падали на лоб его клюквенные волосы, неотразимо привлекательные для девушек, и его голубые глаза смотрели все так же – терпеливо и чуть насмешливо. На нем был элегантный летний костюм голубого цвета, на рукавах поблескивали золотые запонки.
«Хвоста» за ним не было.
Володя перешел дорогу и перехватил его прежде, чем тот дошел до кафе. Вернер широко улыбнулся, показав белые зубы.
– Я бы тебя не узнал с этой армейской стрижкой, – сказал он. – Как я рад тебя видеть – через столько лет!
Володя подумал, что Вернер остался таким же душевным и обаятельным.
– Давай зайдем внутрь, – сказал он.
– Ты что, действительно собираешься идти в эту дыру? – сказал Вернер. – Там же будет полно водопроводчиков, жующих сосиски с горчицей.
– Я хочу убраться с улицы. Здесь нас видят все, кто проходит мимо.
– Через три дома есть переулок.
– Хорошо.
Они прошли немного и повернули в узкий проход между угольным складом и бакалейной лавкой.
– Ну, чем ты занимаешься? – сказал Вернер.
– Тем же, чем и ты, – борьбой против фашистов, – ответил Володя, не решаясь сказать больше. Потом добавил: – Я был в Испании. – Это тайной не было.
– И у вас там получилось не лучше, чем у нас здесь, в Германии.
– Однако борьба еще не окончена.
– Можно, я спрошу тебя кое о чем? – сказал Вернер, прислонившись к стене. – Если бы ты считал, что коммунизм – зло, стал бы ты шпионить против Советского Союза?
