Ну, хоть какое-то движение в этом мертвом царстве! Настроение поднялось. Ушла утренняя угрюмость от болезненного безмолвия, прерываемого работой кондиционера. Пожалуй, в костюме здесь действительно быстро сваришься. Василий с завистью посмотрел на короткие штаны и футболки играющих детей. Обязательно надо купить что-нибудь легкое.
За недолгое время пребывания в Америке, он обратил внимание, что все детишки и некоторые мужчины носят здесь штаны типа бриджей, только широкие. Такие он видел по телевизору у профессиональных боксёров и баскетболистов. Представить себя в этих обрубках от брюк он не мог. Будет похож в них на какого-то переростка. Или недоростка…
Огромный универсам оказался рядом на противоположной стороне улицы. Обменник стоял внутри у выхода. Похож на большой заводской станок с численно-программным управлением. Состоял из небольшого монитора с несколькими кнопками и воронкой по центру.
Пока Василий читал надписи на кнопках, Даниил нажал одну из них. Послышался тихий рокот и на дне воронки мотор закрутил диск. Внук показал пальцем на мешок, а потом на воронку. Василий сообразил, высыпал туда мелочь. Она стала раскручиваться, постепенно исчезая в щели на дне. Через пару минут приемник опустел. Даниил нажал на другую кнопку, и мотор затих, из узкой щели показался кусочек белой бумажки. Чек. Даниил взял деда за руку и повел к ближайшей кассе, показывая пальцем на сидевшую за ней женщину. Маневр внука был понятен, и Василий передал чек женщине.
Она что-то спросила, стала показывать цветные карточки с английскими надписями, буклеты. Василий отрицательно мотал головой. Она вынимала из-под прилавка всё новые, пытаясь в чём-то убедить.
Василию это надоело. Решил изобразить немого — поднял к лицу руки, как это делали сурдопереводчики. Нахмурив брови, движением пальцев попытался воспроизвести нечто похожее, при этом периодически открывая рот.
Кассирша с изумлением вытаращилась, и часто-часто закивала. Не отрывая взгляда от клиентов, вынула из ящика кассы несколько купюр и передала их Василию. Тот еле сдерживался от смеха.
Зажав деньги в кулаке, он прижал внука к себе и поспешил на выход. Как только за ними сошлись прозрачные стеклянные двери, он посмотрел на Данилу. Тот показал вскинутый вверх большой палец — молодец! Их желание совпало — они шумно расхохотались.
— Ну вот, — обрадовался Василий, — мы с тобой уже нашли общий язык! Будем, как глухонемые — со всеми молчать! Ведь это естественно — мы же с тобой родственники! Пусть сами догадываются, что нам надо! Внук, хитро улыбаясь, согласно кивнул.
— Давай купим мне одежду позже, — предложил Василий, — не хочется болтаться с мешками по улице. Зайдем на обратном пути. Как ты на это смотришь?
Данила снова кивнул.
Василий поправил панамку на голове внука и, взяв за руку, весело повел его по улице мимо небольших магазинов, примыкающих друг к другу. Сам с удовольствием подставлял голову под солнце. Чувствовал, как тепло проникает в организм, выпаривая вредные бациллы. Проникает дальше по туловищу к ноге и ласково гладит пораженное место, утихомиривая боль.
Солнце продолжало раскаляться. По шее стекали капли пота, и через двадцать минут он решил зайти в ближайший магазин с кондиционером. Все-таки надо бы слегка охладиться.
Открыв большие двери с изображением фруктов, они очутились в старинном погребе, заставленном бочками и стеллажами с лежащими на них бутылками. В центре — тумбы с аксессуарами для распития вина: штопоры в виде статуи свободы, фужеры различных размеров и конфигураций, пестрые салфетки, пробки…
Василий сразу хотел развернуться, поняв, что они зашли не туда. Но колокольчик на двери призывно звякнул, и откуда-то из глубины помещения появился мужчина. На ходу он стал размахивать руками, зазывая посетителя пройти внутрь. Видимо, из-за прилавков не видел Данилу, потому, подойдя ближе, с недоумением уставился на ребенка, не понимая, что ему надо в винном магазине.
Василий топтался с провинившимся видом, извиняющейся улыбкой на лице. Мужчина, сердито насупившись, стал что-то объяснять, показывая то на внука, то на бутылки вокруг. Василий смущенно кивал головой, надеясь на паузу в гневной речи продавца, чтобы вежливо раскланяться и уйти.
Дочка рассказывала о строгих американских законах, касающихся алкоголя и детей. Оставалось надеяться, что до полиции дело не дойдет.
Наконец, продавец сделал выжидательную паузу и вопросительно посмотрел на гостя. Этого было достаточно. Василий произнес заученное коронное «сори» и, схватив внука за руку, выскочил за порог. Не зная, смеяться ему или огорчаться — с интересом посмотрел на внука. Казалось, что случившееся его позабавило — он улыбался.
Теперь Василий стал внимательней рассматривать попадающиеся витрины, старался понять записи на дверях, прежде чем войти. Так они посетили магазин электроники, детский мир и чуть не зашли в женское белье, но вовремя разглядели на витрине интимные аксессуары.
«Странное дело, — думал Василий, — хожу по магазинам с удовольствием! Чего не скажешь о походах по торговым точкам Питера. Всё потому, что со мной внук. А значит, неважно, куда мы с ним пойдем. Нам везде будет интересно!»
Ничего не покупая, они ходили между прилавками. Василий пытался перевести этикетки на товарах и что-то рассказать внуку:
— Это, надо понимать, шампунь, — говорил он Даниле, снимая с полки красивую бутылочку и едва разбирая мелкий текст, — а это крем от загара. Или может для загара? Хрен его знает! Ты не в курсе?
Внук в ответ улыбался и отрицательно крутил головенкой. Ему тоже явно нравилось такое странное путешествие, но он продолжал безмолвствовать, несмотря на все попытки деда выжать из него хоть слово. Так они гуляли, пока Василий не почувствовал, что нога начинает ныть, а значит — скоро от боли придётся хромать.
— А давай где-нибудь перекусим? — предложил он.
Внук кивнул. Чуть левее дороги, ведущей к дому, стояло одноэтажное здание с широкими прозрачными стеклопакетами и рекламным щитом, на котором было изображено что-то съестное.
Даниил указал пальцем и посмотрел на деда. Василий не сопротивлялся, хотя разглядел на рисунке что-то типа хот-догов. Заведение быстрого питания, — с грустью определил он, когда с внуком оказались внутри. Ну что поделать — сам напросился!
Народу почти не было, как и в тех магазинах, куда они заходили. В одном углу старик со старушкой склонились над ноутбуком. Периодически нажимали на клавиши, параллельно поедая лежащую горой на пластиковой тарелке картошку фри. В другом углу тусовалась молодежь. Дюжина подростков разного пола и цвета кожи эмоционально общались, обнимались, вскакивали. Девицы норовили сесть на колени парням, а те в свою очередь с хохотом спихивали их. Стол был уставлен пустыми пластиковыми тарелками с остатками еды и большими стаканами из-под колы.
Подумалось, что поведение этих маленьких американцев совсем не отличается от манер их сверстников из России. Только одни прячутся в кафе от холода, а другие — от жары.
