Если бы Бинго произнес фразу: «Я хочу освободиться», Штучка перевернула бы его желание наоборот — то есть он больше не хотел бы на свободу, а был бы рад своему плену и судьбе, которую приготовили для него пауки. Если бы соддит сказал: «Я хочу остаться схваченным», то ничего бы не изменилось. Устройство наверняка узнало бы, что Бинго не хочет быть пленником, и инвертировало это глубинное желание, «оставив его схваченным». К счастью, он обладал достаточной мудростью, чтобы следовать совету Торри и произносить через Штучку лишь краткие заявления, а не заветные желания. Но давайте предположим, что он произнес бы фразу: «Мы пленники». Тогда Штучка могла бы освободить его, колдуна и гномов. В то же время она могла — причем, с большей вероятностью — обобщить смысл «мы» (включавший в себя только пленников) на всех существ в мире или только на группу путешественников и пауков (в зависимости от того, что лучше соответствовало злобной магии устройства). Кстати, эта истина верна не только для Штучек, но и для любого магического устройства! Поэтому, используя подобные предметы, всегда выражайте желания очень осторожно.
В данном случае ум Бинго отказался работать в самый важный момент. Он видел подходивших пауков. Он напрягал мозги, стараясь придумать фразу, которая могла бы задержать насекомых. Но все умные мысли облетали его голову стороной. А твари уже были почти рядом с ними.
— Что ты медлишь? — крикнул Торри.
Бинго вздрогнул и впопыхах произнес:
— Пауки восьминогие существа.
Внезапно насекомые рухнули вниз. Многие из них упали с деревьев на землю. Другим посчастливилось свалиться на сплетение ветвей и паутину. Однако никто из пауков не мог подняться.
После нескольких секунд изумления Бинго понял, что произошло. Огромные пауки, схватившие их в плен, больше не были «восьминогими существами». Они теперь стали одноногими существами с восемью телами. Эти восемь тел соединялись друг с другом шеями и брюшками, но в то же время обладали собственными животами, кровеносными системами и другими внутренними органами. Существа выглядели как монументальные виноградные гроздья и лежали на спинах, беспомощно подергивая своими единственными крючковатыми ногами.
Вот как работала магия Штучки.
— Уррра! — закричали гномы.
Бинго засмеялся.
— Теперь, браток, используй это устройство и освободи нас от пут, — сказал Мори.
— Только будь озтогожен, — добавил Торри. — Езди ты дашь Штучке хотя бы одну возможнозть для увегтки или дгугого вагианта в интегпетации, она тут же возпользуется этим и нанезет нам непопгавимый вьед. Это жутко опазная везщь!
— Почему бы мне, к примеру, не сказать: «Мы связаны»? — сжав устройство в кулаке, спросил Бинго. — Возможно, это освободит нас от нитей?
— Или дело закончитьзя тем, что мы окажемзя пьивязанными дгуг к дгугу, — возразил Торри. — Нет. Лучше так: «Нити кьепко звязывают меня, этих гномов и колдуна».
— Нити крепко связывают меня, шесть гномов и колдуна, — повторил соддит, произнося слова через Штучку.
Путы спали с пленников, словно их разорвала какая-то мощная сила. Она была такой свирепой, что несколько гномов пострадали от ожогов, когда шелковые нити скользнули по их телам. Петли, с помощью которых коконы крепились к ветви, с треском лопнули, и бедные путешественники полетели вниз через листву к подножию стволов. Большинство из них упало на лежащих восьмительных пауков. Отпружинив от мягких животов, они быстро поднялись на ноги. Три гнома вонзились в мшистые лесные кочки. Но гномы крепкие существа. Никто из них не получил ранений при падении, кроме Фрили, который вывихнул лодыжку. Гэндеф спал сном младенца. Его обмякшее тело ничуть не пострадало от удара о землю, хотя он не на шутку рассердился. Бинго упал на кучу сухих листьев.
Восьмительные пауки выпустили в бывших пленников несколько пучков клейких нитей. Одно насекомое попыталось дотянуться до них единственной оставшейся ногой. Однако удача была не на их стороне. Отряд путешественников построился в походную колонну и быстро поспешил прочь с паучьей территории, таща за собой хныкавшего Фрили.
Они проходили мимо многих видоизмененных пауков, лежавших на земле. Время от времени им приходилось огибать целые кучи деформированных насекомых. Некоторые твари жалобно взывали к ним странными восьмитональными голосами:
— Поммммммогите! На поммммощь!
Однако отряд торопливо двигался дальше. В конце концов они оставили паучью коммуну далеко позади и решили сделать привал для отдыха.
* * *
— Бинго, дай мне Штучку! — попросил гном Фрили. — Дай ее... Хотя бы на минутку.
— Зачем она тебе понадобилась?
— Я воспользуюсь ею, чтобы унять боль в моей вывихнутой лодыжке.
К тому времени соддит уже неплохо разбирался в вопросах применения магического устройства.
— И как ты сделаешь это?
— Я скажу: «Моя лодыжка болит», — огрызнулся гном. — Ничего, кроме правды, понимаешь?
— Да, тогда твоя лодыжка перестанет болеть, — согласился Бинго. — Но, возможно, заболит что-нибудь другое.
Фрили тихо выругался, но возражать не стал.
— Я зчитаю, что гисковать с большими фъазами вообще не зтоит, — сказал Торри. — При габоте с магичезкими узтройзтвами лучше опигатьзя на кгаткозть и пгозтоту. Чем больше злов, тем больше недогазумений может получитьзя.
— Хм, дайте-ка подумать, — вмешался Мори. — Слушайте! А почему бы нам не сказать что-нибудь типа: «Мы в лесу». Все просто и коротко. Штучка выпустит свою магию, и мы больше не будем в лесу.
— Кажется, я разобрался, как она работает, — сказал Бинго, рассматривая устройство. — Да, Штучка может перенести нас за край леса. Но из паскудства она отправит наш отряд к началу лесной тропы, и мы снова окажемся у заколдованной протоки. Или она перевернет выражение таким образом, что не мы будем в лесу, а лес будет в нас.
— Ух ты! — фыркнул Мори. — Но это же невозможно, парень.
— Да? А если она разорвет нас на миллионы кровавых кусочков и разложит их по периметру леса?
Все притихли на минуту.
— Мы должны использовать Штучку только в самом крайнем случае, — сказал Бинго. — Как самое последнее средство.
— Отлично зказано, — похвалил его Торри.
Между прочим, Бинго был прав. Хотя он и не знал этого, Штучка растратила большую часть своего магического потенциала. Когда соддит сказал: «Пауки восьминогие существа», она превратила всех пауков в этом регионе мира — больших и малых, лесных и домашних — в восьмительные одноногие существа. Такое действие потребовало огромного количества магии и вызвало ужасные последствия, от которых Верхнее Средиземье страдало многие-многие годы. Это касалось бесконтрольного размножения мух, нескончаемых набегов саранчи на фермерские поля и повсеместных болезней, переносимых паразитами. Однако все вышеназванные беды проявили себя позже — в недалеком будущем. Поэтому они никак не связаны с моим рассказом.
