— Сэр Птица! — крикнул Бинго.
— Что такое?
— А про дымоход?
Он произнес это слово самым суровым голосом. Птица сконфузилась.
— Дымоход? Отверстие в шахту? Внутрь горной черноты?
— Ага, — подтвердили гномы и соддит.
Дрозд поманил их к себе и, прикрыв клюв крылом, заговорщицки спросил:
— Проход туда, где обитает дракон?
— Да-да, мы ищем именно его, — ответил Мори.
— Он жуткий жлоб, этот старый дракон, — сказал дрозд. — Просто чтобы вы знали.
— Я благодарен вам за ваши комментарии, — произнес гном. — Но если вы укажете нам местоположение прохода, мы будем у вас вечно в долгу.
— Легко, — ответила птица. — Дырка там.
Дрозд вспорхнул с камня и быстрыми взмахами крыльев одолел пространство, отделявшее отряд от склона горы. Гномы и Бинго поспешили за ним по неровному плато. В том месте, где отвесная скала начинала подъем под углом в сорок пять градусов, птица опустилась на валун и трижды
[43] постучала по каменной поверхности.
На валуне проявились очертания небольшого люка, в который мог протиснуться только маленький соддит. Под ударами клюва декоративная крышка подалась вниз на дюйм, а затем качнулась на скрипучих петлях и скрылась из виду, оставив вместо себя черное отверстие. Из него поднялся клуб дыма.
Гномы дружно закричали:
— Спасибо вам, сэр Др... сэр Ворон.
— Мы у вас в долгу, уважаемая птица, — добавил Мори. — Как вас зовут?
— Вы хотите знать мое реальное имя или уличную кличку? — спросил дрозд.
— Суть в том, что мы, гномы, никогда не забываем сделанных для нас услуг, — объяснил ему Мори. — Я спросил ваше имя для того, чтобы мы могли запомнить его и однажды в будущем воздать вам полной сторицей за доброе дело.
— Тогда я скажу вам мое реальное имя.
Дрозд смущенно почирикал и тихо произнес:
— Красивая птичка! Прекрасный плюмаж! Чашка чаю! Ё! Ё! Меня зовут Эми Нем. Я скучаю. Ё! Ё! Гнездо с видом на гору. Особнячок папули и мамули. Смотри в оба, чтобы тебя не обманули. Ё!
Он скромно откашлялся и добавил:
— Я тут собираюсь перелететь в свое собственное гнездышко. Когда это случится, то перешлю вам новый адрес.
Захлопав крыльями, он взлетел вверх и сделал несколько кругов над головами путешественников.
— Блинг-блинг! — крикнул дрозд. — Ка-аарг! Каждому по орешку!
А затем он скрылся из виду.
* * *
Гномы собрались вокруг отверстия, дымившего на склоне горы. Бинго растолкал их локтями и заглянул в непроницаемую тьму.
— Неужели вы думаете, что я спущусь туда? — спросил он. — Если из трубы идет дым, то внизу горит огонь. Это чистое самоубийство.
— С тобой ничего не случится, парень, — заверил его Мори. — Проход не отвесный. Он почти горизонтальный.
— Там очень тесно, — заметил соддит. — И наклон большой. Смотри, труба уходит вниз под острым углом.
— Не бери в голову углы и наклоны, — сказал Мори. — Давай-ка отойдем и поболтаем. Нам с тобой нужно обговорить дальнейшие действия, которые ты должен предпринять после того, как спустишься вниз.
— Это означает, что ты наконец расскажешь мне, зачем мы пришли сюда? — спросил Бинго. — Без всякого вранья о золоте?
— Терпение, парень, — ответил Мори и похлопал его по плечу.
То был легкий удар, но он вывел соддита из равновесия. Бинго поскользнулся и влетел в дыру. Он поднял руки вверх, пытаясь ухватиться за края отверстия, однако упустил момент и с огромной скоростью помчался вниз. Квадратик света над его головой стал быстро уменьшаться. Он погрузился в темноту — причем не фигурально, а буквально. Бедный соддит!
Глава девятая
ВНУТРИ
(формально)
Бинго скользил вниз, с руками, поднятыми над головой.
— О-о-ой! — для пробы крикнул он.
По мере спуска темный дымоход начал плавно сужаться, и вскоре гладкие стенки стали натирать живот и плечи соддита, нещадно царапая его колени, бедра и больные стопы.
— Ой-ой-ой! — повторил он. — А-а-аай! Ай! Ай!
Трение усилилось. Послышался звук порванной одежды. Затем спуск резко замедлился, и Бинго остановился. Кожа на его животе и мягких частях тела горела так, словно была содрана до мяса.
— Батюшки мои, — задыхаясь от страха, прошептал он в темноту.
А темнота была полной. Он застрял в дымоходе с поднятыми вверх руками. Над ним откуда-то издалека доносились слабые и неразборчивые оклики гномов.
— Батюшки мои, — повторил он еще раз.
Бинго втянул живот и сделал полный выдох. Затем он фривольно завилял ягодицами, словно какой-то «голубой» (в такой темноте вы все равно не разглядели бы его окраску). Это помогло ему соскользнуть вниз на дюйм, и еще на полдюйма, и еще, после чего он снова начал падать.
— Батюшки мои, — произнес он в третий раз.
На самом деле он сказал не эту фразу, а другую. Точнее, он хотел повторить выражение: «Батюшки мои», но во время внезапного падения прокричал слова иначе, и вместо «Батюшки мои» у него получилось «Матюшки бои», что, как вы сами понимаете, радикально отличалось от первого варианта.
Свалившись в камин, он с мягким шлепком упал на кучу старой золы, перемешанной с остатками сгоревших поленьев. Воздух затуманился от серого облака, и соддит начал кашлять. Он пополз на четвереньках, налетел на кочергу и испуганно отшатнулся, когда та звонко загремела на каменных плитах. Бинго поднялся на ноги. Пыль в глазах не позволяла ему видеть, но он услышал, как низкий грохочущий голос произнес:
— Забавно!
Соддит замер на месте. Он попытался протереть глаза, но его руки тоже были в золе, поэтому усилия по очистке лица привели к нулевому результату. Фактически, он внес в глаза столько же пыли, сколько удалил из них. К ошеломлению от падения в камин прибавился глубокий ужас. Бинго казалось, что его живот сжался в крохотный узел. Волосы на голове встали дыбом. Конечно, он знал, что низкий грохочущий голос исходил из пасти дракона. Но пока его глаза были закрыты, он убеждал себя, что с ним говорил кто-то другой (ведь зримых доказательств не существовало) — не жуткий огнедышащий дракон, а, скажем, какой-нибудь астматик или сильно простуженный человек. Даже зная мизерность такого шанса, он по-прежнему цеплялся за надежду.
