Они уже стояли на крыльце, когда Кеша деликатно поинтересовался:
– Елизавета, как ваше самочувствие? Я ведь в некотором смысле ваш товарищ по несчастью, на меня тоже было совершено нападение. Думаю, даже теми же самыми людьми.
– Тоже на дороге? – В затылке снова заныло.
– Нет, здесь, в усадьбе.
– Кеша… – Взгляд Демьяна был красноречивее слов. Из них двоих именно товарищ милиционер не хотел посвящать ее во все тонкости расследования. Про дела давно минувших дней – сколько пожелаете, а о проблемах настоящего – ни-ни!
– Спасибо, Иннокентий, – сказала Лиза церемонно. – Со мной все хорошо, кроме памяти. Но Илья Лаврентьевич обещает, что память тоже в скором времени вернется.
– Очень на это надеюсь! – Вместо того чтобы пожать протянутую руку, после секундной заминки Кеша ее поцеловал. Вот какой галантный, не то что некоторые. – Вы приезжайте в клуб, Лиза! У нас тут имеется замечательная библиотека!
– Обязательно! – пообещала она и первой, не дожидаясь Демьяна, спрыгнула с крыльца в снег.
* * *
Выбравшись из пропахшего пылью и нафталином будуара с дурацкой, игрушечной какой-то мебелью, Демьян первым делом вдохнул полной грудью. Вот и съездили на экскурсию! Вот и приобщились к местному фольклору! До сих пор сердце екает.
Демьяну хотелось думать, что екает оно от злости, а не от страха. Но с полученными фактами все равно как-то предстояло мириться и разбираться. Старуха, которую он видел в сарае на острове, словно бы сошла с картинки этого чокнутого гения! Если бы сам Демьян умел рисовать, то нарисовал бы ее именно такой… достоверной. А Лизавете история про ведьму и оборотней понравилась, особенно про оборотней. Глупая, наивная девица! Чему ее там учили в ее Перми? Сказкам верить?!
Закипающую злость Демьян придушил на корню. Девчонка не виновата, что такой уродилась. Да и вообще, может быть, не уродилась, а стала после нападения. Кстати, о нападении: неплохо бы было заглянуть на ту лесную дорогу. Пусть осмотрится, вдруг что-нибудь припомнит. А он покурит, пока она будет осматриваться. Потому что сил его нет терпеть все это!
После визита к Кеше Лиза повеселела, в седле уже не сидела деревянным истуканом, а с любопытством вертела по сторонам головой. Хорошо хоть, что с расспросами не лезла. Не до расспросов ему…
Заговорила она, лишь когда с аллеи Демьян свернул на ту самую лесную дорогу.
– Мы заедем куда-то еще? – спросила едва ли не с надеждой.
– Заглянем на место преступления, – сказал он.
– Какого преступления? – Она обернулась, глянула на Демьяна своими ярко-серыми глазищами. А он и не знал, что они у нее такие…
– Недавнего. Доктор Палий считает, что память может вернуться к вам, если вы окажетесь на том самом месте, где было совершено нападение. Я собираюсь проверить его гипотезу. Вы не станете возражать, Елизавета?
Не стала, лишь пожала плечами и больше не оборачивалась, сидела ровненько, снова как истукан. А ее пуховый платок щекотал Демьяну нос, стоило лишь наклониться немного вперед.
До места добрались с первыми сумерками, окрасившими снег розовым. Глядя на это розовое, Демьян запоздало подумал, что с позапрошлого дня не было снега и вид крови, что осталась на дороге, может окончательно выбить Лизавету из колеи. Но давать задний ход было уже поздно, да и не в его это правилах. Захотелось доктору Палию эксперимента, так вот ему эксперимент! Только бы барышня не бухнулась в обморок от увиденного.
Не бухнулась. Оказавшись на земле, деловито притопнула ногой. Или не деловито, а от холода? Сапожки на ней не для дальних прогулок. Может, валенки купить? И шубейку какую, чтобы уж совсем по-человечески?.. Мысли эти отвлекли и успокоили. Пока Лизавета осторожными шажками приближалась к кровавому пятну на дороге, пока держалась молодцом и не собиралась падать без чувств, Демьян решился закурить. Идея доктора казалась ему все глупее и глупее, особенно когда Лизавета начала задавать вопросы.
– Это моя кровь? – спросила она, останавливаясь аккурат напротив того места, где Демьян ее и нашел.
– Ваша. – Табачный дым застрял в горле, рвался на волю кашлем. Демьян отшвырнул сигарету, прислушался.
Что-то было не так. Ему понадобилось время, чтобы понять, что именно.
Тишина. Глубокая, не свойственная наполненному всякой крупной и мелкой живностью лесу. Из звуков, пожалуй, лишь едва различимое потрескивание на морозе старых сосен да поскрипывание снега по чьими-то…
– Лизавета, – позвал Демьян шепотом, доставая из кобуры пистолет.
– А это чья кровь? – Она указала пальцем туда, где раньше лежал застреленный Демьяном волк. И он только сейчас заметил, что с момента его прошлого осмотра волчьих следов на этом лесном пятачке заметно прибавилось.
– Лиза, идите ко мне. – Не хотелось ее пугать без лишней нужды, но все его инстинкты криком кричали, что они в опасности. Или она в опасности. И место это… Дорога, небольшой пятачок чистого пространства и густой подлесок, подступающий почти вплотную, а еще пугающая, противоестественная тишина…
– Это все как-то странно… – Она стояла в задумчивости и совершенно его не слышала. А вот вороной слышал. Вороной вскинул голову и тихонько, предупреждающе заржал. И Демьян наконец увидел серую, стелющуюся по земле тень. Стелющуюся, но уже изготовившуюся к прыжку…
– Лиза!!! – заорал он во все горло, одновременно вскидывая пистолет. – Лиза, падай!!!
Не упала. Не поняла, какая опасность крадется к ней из подлеска. Даже не закричала, когда матерый волчище, ломая ветки широкой грудью, выскочил на лесную дорогу, взвился в воздух, готовый напасть, разорвать в клочья.
Выстрел прозвучал оглушительно, отозвался эхом, сбил волка на лету, швырнул на Лизу, вдавил в сугроб обоих, а сверху припорошил просыпавшимся с сосновых лап снегом. И снова наступила тишина. После грохота выстрела она была по-особенному звонкой, даже болезненной. Демьян бросился вперед, к лежащим посреди дороги телам: волчьему и человеческому.
– Лиза! – Сделалось вдруг так страшно, как не было никогда в жизни. Что, если он опоздал? Или, наоборот, волк успел, дотянулся в самый последний момент… – Лиза, ты меня слышишь?
И не дожидаясь ответа, вцепился в волчий загривок, потянул на себя.
– Он мертвый, да? – Голос ее был едва слышен даже в этой тишине. – Ты его убил?
Она обхватила зверя руками за шею, словно не желала отпускать, словно не понимала, насколько этот зверь опасен.
– Он мертвый. – Демьян осторожно разжал ее пальцы, оттолкнул наконец в сторону мертвого волка. – А как ты?
На ней была кровь, и от вида этой крови Демьян на мгновение зажмурился. Задел… Или волк когтями, или он сам пулей. Нет, сам он не мог, стрелял он метко, без промахов. Значит, волк…
– Я хорошо, спасибо, – ответила она вежливо, как и должны отвечать благовоспитанные девицы. Вот только благовоспитанные девицы не валяются посреди дороги, залитые кровью. – Это его кровь… – Она провела ладонью по своей окровавленной щеке, посмотрела на пальцы. – А со мной все в порядке.
