Долгое время я считал, что Петра Николаевича и Лидию Федоровну свела судьба посредством помещенных рядом афиш на Литейном и Невском, как это описывается в романе «Единая-Неделимая», где певица Тверская поет любимый романс Лидии Федоровны «Северная звезда».
Афиши были помещены следующим образом: «Concours hippique. Концерт Надежды Алексеевны Тверской».
Супруги сильно влияли на интересы и занятия друг друга. Кавалерист увлек Лидию Федоровну выездкой лошадей, и она всюду стала сопровождать его верхом, разделять его увлечения и познания. А Петр Николаевич стал большим знатоком опер и начал в своих статьях помещать развернутые суждения о них [93].
На своем прославленном Граде вплоть до 1897 г. Краснов постоянно скакал на конных состязаниях между офицерами в Михайловском манеже и не раз брал призы. На стоверстных пробегах Краснов бывал вторым, а на скачках последним, такие были особенности Града. Зато Град великолепно прыгал и запоминался даже без конкурсов на парадах, маневрах и смотрах своим золотым отливом. Когда Краснов клал на Града золотой из своего жалования, монета полностью сливалась с шерстью. За это Града знал весь Петербург и знал Государь Николай II, посещавший Михайловский манеж много раз еще до воцарения и Коронации, и после тоже. Из дневника Николая И, 25 февраля 1896, воскресенье: «Встали, как всегда, в 8 1/4 ч. Читал. В 11 ч. поехали в Аничков к обедне и завтраку. Затем в два часа отправились в Михайлов[ский] манеж на concour hippique; после полуторачасового сидения вернулись на каток». Государь был «замечательным кавалеристом» (A.A. Мосолов) и мог по достоинству оценить Краснова-конника.
Из особой любви к своей лошади Краснов даже возьмет ее имя за основной псевдоним: «Гр. А.Д.». Краснов стал постоянным сотрудником «Русского Инвалида», вошел в редакцию «Вестника русской конницы», печатался в «Военном сборнике» и «Разведчике» (первый частный военный журнал). Из гражданских изданий: «Петербургский листок», «Петербургскаягазета», «Новоевремя», «Новоеслово», «Новый мир», «Биржевые Ведомости» и журнал «Нива» с приложениями.
В романе «Единая-Неделимая» наездник, взявший приз на скачках, знакомится со знаменитой певицей Тверской.
Отдавая хвалу этому литературному персонажу, Краснов раз сравнил ее с Бакмансон (которая давно не поет), а потом ввернул, что в исполнении «Барно» Гуно Бакмансон пела лучше Тверской, которой не хватило силы голоса. Другие роли Лидии Федоровны перечислены в справке: «арт. оперы (меццо-сопрано), камерная певица. В 1890–1892 гг. солистка моек. Большого т-ра. Партии: Полина и Миловзор («Пиковая дама»); Зибелъ, Паж Урбан, Азучена, Нэнси. С 1893 выступала в камерных и симф. концертах в Петербурге, Киеве (1899–1900), Харькове (1901), Казани (1910) и др. городах. В ее камерном репертуаре — произв. А. Алябьева, А. Варламова, А. Гурилева, М. Глинки, А. Даргомыжского, М. Мусоргского, А. Бородина, Ц. Кюи, М. Балакирева, А. Рубинштейна, Н. Римского-Корсакова, П. Чайковского, А. Аренского, А. Гречанинова, А. Скарлатти, Дж. Перголези, Ф. Шуберта, Р. Шумана, Ф. Листа, И. Брамса, Э. Грига, Ж. Бизе, Ж. Массне, Г. Берлиоза, К. Сен-Санса, а также рус., укр., франц., итал., испан., нем., норе. нар. песни». Можно специально выделить датские народные песни — Лидия Федоровна пела романсы и песни Ц. А. Кюи Вдовствующей Императрице Марии Федоровне. Цезарь Кюи был не только профессором столичной Военно-инженерной Академии, специалистом по фортификации, преподававшим Цесаревичу Николаю Александровичу, но и композитором, автором многочисленных опер и романсов.
Офицер Порфирий Чеботарев (не тот с казачьим шатром, пока не полковник) посылал художника Бакмансона после его развода в Болгарию для написания картины. Сын этого Чеботарева раскрыл, как познакомились супруги Красновы: встретились в Санкт-Петербургской Академии искусств, где Краснов посещал какие-то курсы. Но я уверен, где-нибудь, да не обошлось без совпадения афиш.
История любви Краснова и его супруги поражает исключительной верностью и по ней может сравниться с подлинно великой историей любви Николая Александровича и Алисы Гессенской. Важно, что Цесаревич, согласно Основным Законам, мог жениться только на православной Высоконареченной Невесте. Это было обязательным требованием, чтобы Их Дети и Наследник в особенности, воспитывались в православной вере и смогли соответствовать нравственно-религиозному идеалу Монархии. В Русской Монархии неправославный Государь был невозможен, и этот же закон означал, что Наследник должен обеспечивать охрану веры носителей Верховной Власти, и если он не может переубедить принцессу принять православие до брака, то он недостаточно силен в вере и не соответствует требованиям православного правосознания, а значит: или не может жениться, или теряет права на Престол [28].
Менее важно сохранение Лидией Федоровной лютеранского вероисповедания, все же Петр Краснов не престолонаследник, и его супружество имеет сугубо личное, а не общегосударственное значение. То же самое касается печального факта, что у Красновых не было детей.
Чтобы Краснов мог положить на Града золотой, уже на 1897 г. приходится первая крупная реформа Императора, проведенная Его министром финансов — С. Ю. Витте. Тем меньше есть оснований называть ее реформой Витте, что подготавливалась она еще позапрошлым министром финансов Н. Х. Бунге, затем И. А. Вышнеградским (им же продвигалась идея винной монополии, см. его записку «О задачах…», 1886). Противников денежной реформы было достаточно много: в общем собрании Государственного Совета, в заседаниях Императорского Вольно-экономического общества; посол и премьер-министр Франции пытались разубедить Государя насчет целесообразности ее проведения. Так называемое общественное мнение страны, печатные издания склонялись к критике проекта. Однако Николай II2 января 1897 г. в качестве председателя особого заседания финансового Комитета повелел начать осуществление реформы. Спустя 15 лет, уже будучи политическим противником Царя, Витте написал в своих злобных мемуарах: «В сущности, я имел за себя только одну силу, но силу, которая выше всех остальных — это доверие Императора, а потому я вновь повторяю, что Россия металлическим золотым обращением обязана исключительно Императору Николаю II». Неустойчивость валютного курса вызывала повышенную плату за иностранные товары и капиталы, а также зависимость получаемых при экспорте прибылей от спекуляций. По проведению реформы значительно упрочилось внутреннее и внешнее финансовое положение. Как и всякая реформа, и эта вызвала первоначальные потери, обусловленные затратами на переход к новой системе, но главное заключалось в перспективном значительном воздействии на всю государственную экономическую структуру, создавшую всесторонний подъем, названный русским экономическим чудом.
После Священного Коронования Их Императорских Величеств негус Абиссинии (иначе — император Эфиопии) Менелик II выслал письмо и подарки Николаю II. Абиссинский посол добрался до Петербурга в августе и 22 числа в 14 ч. был принят Государем. В следующем году было принято послать в Абиссинию чрезвычайную миссию, во главе которой был поставлен Петр Михайлович Власов. Действительный статский советник Власов много лет исполнял должность консула в Иране и Иерусалиме, считался специалистом по Востоку. Желая произвести впечатление на Менелика, П. М. Власов ходатайствовал о включении в посольство представителей офицерского корпуса. О возможности попасть на другой континент Краснов узнал только 23 сентября, но успел добиться своего. Военный министр Куропаткин прикомандировал к миссии начальником конвоя в 20 казаков Лейб-Гвардии Атаманского полка сотника Краснова, а также Лейб-Гвардии Измайловского полка поручика К. Н. Арнольди, Лейб-Гвардии стрелкового батальона поручика Ю. В. Каховского, полковника Генерального штаба Л. К. Артамонова. Последний должен был составить военно-статистическое описание Абиссинии.
