Безвозвратно уходило время, когда рядовые члены партии испытывали священный трепет, входя в здание обкома или райкома, когда на совещаниях царили тишь да благодать, покой и благолепие. Свою точку зрения, свою правду теперь предстояло отстаивать не в комфортных залах заседаний, не перед благоговейно внемлющими активистами, а на шумно бурлящих улицах, площадях, заводских территориях. Далеко не у всех это получалось. Они не были этому обучены.
Звали в Москву, а он отказывался
15 марта 1990 года. Совместное заседание Президиума Верховного Совета СССР и президиума Съезда народных депутатов СССР. В перерыве собрались, чтобы обсудить предложения по кандидатуре на пост председателя Верховного Совета СССР.
Кого Горбачев предложит, точно никто не знал. Предполагали, что Лукьянова. Все знали: Анатолий Иванович – однокурсник Михаила Сергеевича. Вместе учились на юридическом факультете МГУ им. Ломоносова, дружили семьями.
Так и произошло. Открыв заседание, Горбачев внес предложение – рекомендовать Лукьянова. Все единодушно поддержали.
Но на съезде были выдвинуты и другие кандидатуры. Одной из первых прозвучала фамилия Председателя Верховного Совета Казахской ССР Назарбаева. Наравне с такими общесоюзными известностями, как Примаков, Яковлев, Рыжков.
Нурсултан Абишевич снял свою кандидатуру с голосования. Почему? Это был не первый его самоотвод. И до того ему предлагали высокие должности в союзном Центре – и по партийной, и по государственной линии. Он вежливо благодарил за оказанное доверие, но каждый раз отказывался.
Назарбаев отклонял и другие предложения. На XXVIII съезде КПСС в июле 1990 года он, будучи первым секретарем ЦК Компартии Казахстана, тоже взял самоотвод, когда на заседании совета представителей делегаций его кандидатуру выдвинули на новую, только что утвержденную должность заместителя Генерального секретаря ЦК КПСС.
Но на заседании съезда снова был назван для избрания на эту должность. И снова взял самоотвод в пользу первого секретаря ЦК Компартии Украины Владимира Антоновича Ивашко. Заявил, что первым секретарем ЦК республики работает всего год, президентом избран два месяца назад, и ему надо оправдать надежды казахстанцев.
В том памятном и беспокойном году на Назарбаева сыпался прямо-таки золотой дождь заманчивых предложений. Помню точную дату: 26 декабря 1990 года и место: гостиница «Октябрьская». Там я вел пресс-конференцию секретаря ЦК Геннадия Ивановича Янаева и его коллег о работе IV съезда народных депутатов СССР.
Будущий вице-президент СССР сидел по правую руку от меня. В какой-то момент к нему подошел сотрудник охраны и тихо что-то прошептал на ухо. Геннадий Иванович повернулся ко мне, многозначительно поднял глаза вверх и сказал, что ему надо идти. Он уехал в Кремль, откуда вернулся вице-президентом СССР.
На эту новую должность, тоже только что введенную, рассматривалось несколько кандидатур, в том числе такие «тяжеловесы», как Е. М. Примаков и А. Н. Яковлев. Был в списке и Президент Казахской ССР Н. А. Назарбаев. Его выдвинула влиятельная группа делегатов от нескольких союзных и автономных республик. И снова повторилась та же картина, что и раньше: Нурсултан Абишевич поблагодарил за доверие и взял самоотвод.
Стенограмма съезда зафиксировала вопрос одного из депутатов Янаеву: «Когда вы шли к трибуне, мне показалось, что в ваших движениях некоторая заторможенность. Скажите, пожалуйста, Геннадий Иванович, как у вас со здоровьем? Нам небезразлично, какое здоровье у вице-президента».
Янаев: «Вы знаете, жена говорит, что у меня хорошее здоровье… (Смех в зале. Аплодисменты.) Я болею всеми теми болезнями, которыми болеют настоящие мужчины. Нормальный мужик, уверяю вас…»
Недобрал 31 голоса. Горбачев снова поставил на голосование. Обсуждение было острым. Избрали незначительным большинством.
Но это так, к слову. Хотя можно было бы привести и эпизод, когда Станислав Шушкевич, будущий беловежский «пущист», во время второго голосования поинтересовался, как называлась кандидатская диссертация кандидата в вице-президенты, и он не ответил на этот вопрос.
Что же касается Назарбаева, то на пост вице-президента СССР его выдвигали неоднократно, но он снимал свою кандидатуру.
Последний раз Горбачев и Ельцин предложили ему возглавить Советское правительство в конце июля 1991 года, за пару недель до августовского путча. Разговор происходил в Ново-Огареве. Уединившись, Михаил Сергеевич в присутствии Бориса Николаевича сказал Нурсултану Абишевичу: ему предлагается пост премьер-министра. Ельцин согласился.
А Назарбаев? Такое предложение он получил от Горбачева еще в декабре 1990 года после отставки Рыжкова.
Тогда Назарбаев заколебался: уезжать из Алма-Аты не хотелось. В Москве ощущалась предгрозовая обстановка – Ельцин отвоевывал у Горбачева одну позицию за другой, генсек-президент терял влияние. В Казахстане тоже было неспокойно.
– Ну что, решил? – нетерпеливо спросил у него Горбачев, который по комсомольской привычке обращался ко всем на «ты».
– Согласиться можно было бы… Но с двумя условиями…
– С условиями? Излагай…
– Мне бы хотелось, Михаил Сергеевич, посетить все республики, чтобы их парламенты обсудили мою кандидатуру и вынесли свое решение.
– Что ж, это было бы вполне демократично, – согласился Горбачев. – Ты руководитель одной из республик, а не назначенный из Центра. Для них ты свой. Это большой плюс. А второе условие?
– Вы не будете вмешиваться в дела правительства. Всю экономику я замкну на себе.
– А что прикажешь делать мне? – состроил недовольную гримасу Горбачев.
– Вы сосредоточитесь на международных отношениях… Это сейчас крайне важно.
– Хорошо, я подумаю.
Думал недолго, потому что остановился на кандидатуре Валентина Павлова, занимавшего тогда пост министра финансов. Наверное, Михаилу Сергеевичу не понравилась перспектива того, что на посту премьера будет сильная и независимая личность.
Что касается предложения, сделанного 29 июля 1991 года, то конфиденциальный разговор, который Горбачев вел на эту тему с Назарбаевым и Ельциным в Ново-Огареве, утыканном подслушивающей аппаратурой, стал известен тем, кого предполагалось заменить после подписания Союзного договора. Горбачев уехал в отпуск в Форос, и случилось то, что случилось.
Незавидные судьбы
За всю историю советского Казахстана, кроме Динмухамеда Кунаева, республику в Политбюро ЦК КПСС представлял еще один человек – Нурсултан Абишевич Назарбаев. У Кунаева карьера закончилась плачевно. И это в относительно спокойное время! А что ожидать в мутное?
Нет, Нурсултан Абишевич был чужд провинциального синдрома. Неведомо было ему и чувство «москвобоязни». Просто его потянуло к родным истокам.
В отличие от многих руководителей региональных партийных организаций, прошедших через существовавший до XXVIII съезда (1990 год) институт кандидатов в члены Политбюро ЦК, Назарбаев в состав «полных» членов Политбюро был избран, притом тайным голосованием, сразу. В ту пору он уже около года был первым секретарем ЦК Компартии Казахстана.
