Нравилось это московским политикам или нет, но факт оставался фактом: распад СССР обострил проблему миграции русскоязычного населения из Казахстана, считавшегося одной из самых благополучных в этом плане бывших республик, входивших в состав Советского Союза. При виде обезлюдевших заводских корпусов, являвшихся основным источником средств существования десятков тысяч людей, даже у самых стойких приверженцев коммунистической идеи закрадывалась крамольная мысль: а может, оппозиционеры правы? Может, вся эта гигантомания – обыкновенная ловушка, в которую заманили доверчивых казахов? Какой прок от простаивающих промышленных монстров – самых крупных в Союзе?
На бытовом уровне у казахов претензий к русскоязычному населению не было и нет. Они видели, что и русские заводчане страдали точно так же, как они сами. Все оказались в одинаковом положении, всем стало хуже жить. Все, независимо от национальности, в равной степени почувствовали, что значит оказаться в незавидной роли одного из пятнадцати кусков, на которые в один момент была разорвана страна. Всех затронуло растягивавшееся на месяцы ожидание зарплаты, вздорожавший проезд в транспорте, рвущий человеческие связи: чтобы повидать маму в Кузбассе, нужны были немалые деньги.
Можно по-разному относиться к прежнему режиму в Казахстане, сколько угодно иронизировать по поводу набившего оскомину идеологического штампа типа «рабочего братства» или «пролетарской сознательности», но усилия, приложенные под руководством Нурсултана Назарбаева по сплочению многонационального населения, привели к положительному результату. Он был особенно заметен в периоды кризиса. Общество не раскололось, не размежевалось по национальному признаку. Наверное, казахский народ и в самом деле впитал в себя такой огромный запас прочности и человеческого оптимизма, народных традиций и мудрости, что сумел устоять перед небывалым напором труднейших испытаний.
Хотя если и дальше следовать исторической правде, то надо отметить: рецидивы нестойкости все же были. И не только среди этнических русских и немцев, значительное число которых покинуло пределы Казахстана. Среди уехавших были и казахи.
Как дальше жить
Казахстан не случайно провозгласил свою государственную независимость 16 декабря 1991 года – последним из всех союзных республик. Назарбаев до конца отстаивал возможность сохранения СССР в каком-либо виде. Не сбылось: обстоятельства оказались сильнее.
И вот – независимость. А что с ней делать? Что дальше? Как в сказке: чем дальше, тем страшнее? Конечно, проще всего пообещать народу молочные реки с кисельными берегами, как это сделал российский президент Ельцин устами набиравшего силу и влияние первого заместителя председателя правительства Геннадия Бурбулиса.
В первый день нового, 1992 года тот выступил по телевидению и сообщил, что с сегодняшнего дня в России отпускаются цены и что после этого магазины станут напоминать музеи. Наверное, имел в виду, что там будет всё. А когда первые покупатели в тот же вечер посетили торговые точки, то подумали: будут приходить и смотреть. Как в музеях.
Запись в моем дневнике от 2 января 1992 года.
Со вчерашнего дня в России на свободу «отпущены» и цены. Началась их либерализация. В начале прошлого года минимальный уровень пенсий и зарплаты держался в пределах 100 рублей, а средняя зарплата была 200–250 рублей. Хлеб стоил 20–30 копеек за килограмм, молоко – 32 копейки за литр, масло и сметана – не дороже 3 рублей 50 копеек, картофель – 25 копеек (после подорожания с 10 копеек).
А как сейчас?
В магазины лучше не ходить. Хлеб подорожал в 10–15 раз, молоко – в 15–20 раз, масло и сметана – в 30 раз, картофель – в 10–20, а на рынке – в 80–100 раз.
Большинство промтоварных магазинов в Москве не работают – закрылись на переучет. Прилавки работающих пусты.
В три раза повышены цены на услуги междугородной телефонной связи. То же коснулось и международных телефонных разговоров. Теперь, прежде чем набрать междугородный или международный номер, поневоле задумаешься, стоит ли разговор той цены, которую нужно за него заплатить.
С сегодняшнего дня в среднем в пять раз повысились цены за проезд в электричках.
Снова между властью и народом глубокая пропасть.
6 января Казахстан тоже перешел на свободные цены. Но заверений, что жизнь в стране сразу же волшебным образом изменится, не последовало. Нурсултан Назарбаев знал, что чудес на свете не бывает, что в жизни все гораздо сложнее и запутаннее, чем потом излагают победившие.
Он не скрывал последствий «шокотерапии»: экономисты предполагали, что цены в Казахстане вырастут максимум в три раза, а они подскочили в 10–12 раз. Что было, то было. Но быльем не поросло.
Назарбаев не отказывается от своих оценок, которые он дал «шокотерапии» и ее авторам по горячим следам событий. Тогда Нурсултан Абишевич довольно резко отозвался о Егоре Гайдаре, занимавшем должность исполняющего обязанности председателя правительства России, назвав его больше ученым-теоретиком, не понимавшим психологии руководителей-промышленников.
Кстати, в окружении Ельцина не все разделяли политику «шокотерапии» Егора Гайдара. В конце 1991 года учинил бунт вице-президент России Александр Руцкой. Совершая поездку по Сибири, он назвал либерализацию цен авантюрой. С отпуском цен, по его словам, следовало повременить до осени 1992 года.
Впечатление от его слов было такое, будто бывший дерзкий офицер ВВС сбросил бомбу. На команду Ельцина и лично на него. Относительно Егора Гайдара сказал, что он был бы неплохим заместителем министра экономики или финансов, но уж никак не заместителем главы правительства. У 35-летнего Гайдара нет опыта практической хозяйственной работы, это типичный носитель кабинетных схем и абстракций, заявил Руцкой. А всю команду Гайдара вице-президент назвал мальчиками в красных штанишках, розовых рубашках и желтых башмаках – что-то вроде клоунады.
Запись в моем дневнике от 9 января 1992 года.
К вопросу о профессионализме правительства. Сегодня услышал веселую шутку. Будто бы приезжает Егор Гайдар на Нижнетагильский металлургический комбинат и видит там какое-то странное сооружение. «Что это?» – спрашивает он у сопровождающих. «Это доменная печь», – ответили ему. «Надо же! – удивился первый вице-премьер. – А я думал, силосная башня».
Нурсултан Абишевич автор многих книг, многочисленных статей, опубликованных в престижных, влиятельных изданиях, и почти в каждой публикации затрагивалась тема распада СССР и обстановка, в которой начинался новый курс Казахстана – от плановой экономики к рыночной и от однопартийной командно-административной системы к демократической.
Кто-то мудро заметил: Карл Маркс описал, как переходить от капитализма к социализму, но способа обратного перехода не описал никто.
Прежде всего возникает главный вопрос: потерял ли что-либо Казахстан при «дележе» Советского Союза в смысле территориальной целостности? Нет, не потерял. Республика обрела независимость, оставаясь в тех же границах, что и прежде.
