Нурсултан Абишевич высказал пожелание сам поработать над текстом.
– Если не получится, мы всегда успеем обратиться за помощью к нашим поэтам.
Получилось! Это признали и наследники умершего поэта Жумекена Нажимеденова, правообладатели его творчества. Они дали согласие на обновленный Нурсултаном Абишевичем текст гимна. С тех пор Назарбаев считается его соавтором.
К концу 1992 года Россия учредила свои посольства во всех республиках, ранее входивших в состав СССР. Дипломатические отношения с Казахстаном были установлены в октябре того же года.
В этой связи не могу не вспомнить занятный случай, который стал известен английскому биографу Назарбаева Джонатану Айткену и о котором он поведал в своей книге «Нурсултан Назарбаев и созидание Казахстана».
В декабре 1992 года с первым официальным визитом в Алма-Ату прибыл только что назначенный премьер-министром правительства России Виктор Степанович Черномырдин, прозванный журналистами «златоустом всея Руси».
Черномырдинские афоризмы пережили его самого. Кто не помнит его крылатых фраз: «Хотели как лучше, а получилось как всегда», «Тут у некоторых чешется, так чешите в другом месте», «Кто говорит, что правительство сидит на мешке с деньгами? Мы мужики и знаем, на чем сидим», «Я верю, что наше соломоново решение будет мудрым», «Я не хочу сказать, что Дума совсем уже там», «Не кто под кем, а все мы здесь депутаты» и множества других. Непревзойденный острослов.
Так вот, в аэропорту Алма-Аты Виктора Степановича среди встречавших высокого гостя был и незнакомый Черномырдину человек славянской внешности.
– Чрезвычайный и Полномочный посол Российской Федерации в Республике Казахстан Борис Анатольевич Красников, – представился он премьеру.
– Кто кто? – переспросил премьер.
Дипломат повторил свою должность. Черномырдин вроде бы не понял:
– Что вы имеете в виду? Кто вы?
Диалог продолжался несколько минут. Его слышали все, кто находился поблизости.
– Если Казахстан думает, что он иностранное государство, не зависящее от России, – сказал гость, – пусть подумает еще раз.
Зная Виктора Степановича, его манеру излагать мысли в непривычной для многих манере, осмелюсь высказать свое суждение. Оно сводится к тому, что Виктор Степанович имел в виду совсем не то, о чем подумали очевидцы, и потом каждый на свой лад интерпретировал его слова. Он хотел сказать: Казахстан и Россия настолько близки друг другу и едины в своих намерениях и действиях, что сам факт наличия дипломатической миссии России в братском Казахстане звучит как нонсенс. Неужели в отношениях между Черномырдиным и Назарбаевым нужен посредник?
Каждое государство должно иметь свои праздники. Есть они и в Казахстане – 9 государственных и один национальный. Государственные: Новый год (1–2 января), Международный женский день (8 марта), Наурыз мейрамы (21–23 марта), Праздник единства народа Казахстана (1 мая), День защитника Отечества (7 мая), День Победы (9 мая), День столицы (6 июля), День Конституции Республики Казахстан (30 августа), День первого президента Республики Казахстан (1 декабря). Национальный праздник: День независимости Казахстана (16–17 декабря).
Итак, подсчитаем, сколько из 10 праздников осталось от советских времен. Не густо, всего три: Новый год, Международный женский день, День Победы. Остальные – новые, связанные с историей Казахстана.
Кто главнее: министры или депутаты?
В череде постсоветских лет 1993 год занимает особое, рубежное, место.
В том, уже довольно далеком от сегодняшних, тоже не менее тревожных лет, году продолжалось, если так можно сказать, триумфальное шествие новой власти.
Весь 1992 год народы бывшего Советского Союза ошеломленно осмысливали происшедшее. Не сразу осознавали, что их страны переходят на капиталистический путь развития. Ведь еще действовали старые конституции, принятые в брежневские времена. Никто не отменял и многие советские институты управления.
В то же время возникали и новые. В Казахстане тоже волевым порядком были учреждены новые органы управления. Параллельно действовали и Советы народных депутатов. А ведь страна уже вошла в рыночную экономику, возникла частная собственность, приватизировались предприятия торговли и быта, граждане становились собственниками своего жилья и земельных участков.
Все это вызывало неразбериху, приходило в противоречие со старыми законами, и прежде всего с Конституцией, принятой еще в те времена, когда Казахстан был в составе СССР. Требовался новый Основной закон, в котором бы были отражены новые реалии.
Такие же тенденции существовали и в России. Вокруг них и развернулись баталии. В президентском проекте Конституции предусматривались революционные новации, в том числе роспуск Съезда народных депутатов и Верховного Совета. Их должен был заменить профессиональный двухпалатный парламент – Федеральное собрание, состоящее из Государственной думы и Совета Федерации.
Естественно, такой вариант не мог устроить ни Съезд народных депутатов, ни Верховный Совет. В их недрах был разработан свой проект Конституции. Главное его отличие от президентского варианта – сохранение системы Советов народных депутатов.
Сложилась парадоксальная ситуация. Верховный Совет, который все эти два года усиленно внедрял капиталистические отношения в жизнь россиян, одобрил указ Ельцина о запрете КПСС, ратифицировал Беловежские соглашения о роспуске СССР, вдруг выступил против дальнейшего реформирования политической системы страны.
Это не поддавалось никакому логическому осмыслению. Почему парламент восстал против отмены Советов? Ведь они были порождением КПСС, которая изобрела их для вывески, для отвода глаз. На самом деле все дела в стране вершила партия. Она и руководила Советами. Неужели депутаты, голосуя за указ Ельцина о роспуске КПСС, не понимали, что они голосуют и за отмену Советов? То есть самих себя. Ведь Советы без партии – ничто.
Наверное, не понимали. Даже самые умные из них пребывали в эйфории от реанимированного предреволюционного лозунга «Вся власть – Советам!». Но прошел всего лишь год, и в повестку дня был поставлен другой лозунг: «Вся власть – из Советов!»
Борьба сторонников двух антагонистических лозунгов характеризовала политическую жизнь страны весь 1992 год. В новом, 1993 году она еще больше усилилась. Весной и летом она еще носила более-менее мирный характер.
До вооруженной схватки в России оставалось совсем ничего. В Казахстане, слава богу, до этого не дошло. Хотя и погромыхивало.
Чем больше Назарбаев размышлял над сложившейся в стране ситуацией, тем сильнее убеждался в том, что высший законодательный орган – Верховный Совет – не способен принимать законы, отвечающие новым реалиям. Возникало ощущение, что депутаты блокировали разработку правовой базы экономических реформ, не понимали или даже боялись их сути.
В Москве тем временем назревали грозные события. 20 марта Ельцин выступил по телевидению. С тревогой сообщил: в стране как бы два правительства – одно конституционное, другое – в Верховном Совете. Объявил, что подписал указ «Об особом порядке управления до преодоления кризиса власти». Язвительные депутаты тут же окрестили «Особый порядок…» ОПУСом – по заглавным буквам слов указа.
