Мария Федоровна отдавала предпочтение в призрении лицам, находившимся в прошлом на государственной службе, либо их ближайшим родственникам. Такой подход к выбору кандидатов на призрение сохранялся во многих богадельнях ведомства и позже. Правила содержания призреваемых в этих учреждениях напоминали монастырские или казарменные. Во вдовьих домах, например, «пансионерки испрашивали у настоятельницы разрешения практически на все: они отлучались только по „билету“, выданному ею, по возвращении, не позже вечернего „стола“, обязаны были являться к ней. Она же давала разрешение ночевать у родных. Принимать гостей можно было только до ужина»[305]. Та – кую строгость можно объяснить тем, что заведение брало на себя ответственность за жизнь и быт призреваемых. Однако главной причиной введения столь строгих порядков было стремление не допускать прошения милостыни постояльцами за стенами заведения. Это могло его дискредитировать. Подобные порядки существовали практически во всех богаделенных заведениях Ведомства императрицы Марии, как в первой половине XIX столетия, так и во второй.
Наряду с богадельнями, при Марии Федоровне получили развитие медицинские стационарные заведения для призрения неимущих. В 1801 г. в ведение императрицы перешла старейшая Павловская больница, предназначенная для лечения бедных. Она была основана Екатериной II в 1763 г. и названа в честь наследника престола Павла Петровича. На содержание больницы Мария Федоровна ежегодно отчисляла из своих средств 3000 руб. В феврале 1803 г. по инициативе и на средства Марии Федоровны были открыты две (по одной в Петербурге и Москве) больницы для бедных, каждая на двести кроватей. В память о скончавшейся императрице 28 октября 1828 г. они получили название «Мариинских». В 1816 г. Мария Федоровна приняла под покровительство Голицынскую больницу в Москве, созданную в 1794 г. В 1828 г. в числе заведений Санкт-Петербургского приказа общественного призрения в ведение императрицы перешла Обуховская больница с домом умалишенных. Марией Федоровной были созданы также «родовспомогательные заведения» при Санкт-Петербургском и московском воспитательных домах. Организационно они входили в структуру воспитательных домов, но их можно рассматривать как самостоятельные заведения для призрения взрослых бедных. В 1811 г. императрица учредила Повивальный институт, по существу являвшийся родовспомогательным заведением. Он предназначался не только для помощи бедным роженицам, но и для обучения повивальных бабок. Источниками обеспечения богаделен, клиник и больниц Марии Федоровны являлись благотворительные пожертвования, в том числе от членов императорской фамилии, пансионерская плата за призреваемых, проценты с основных капиталов. Основные или неприкосновенные капиталы богаделенных и больничных заведений были сформированы, главным образом, из сумм, пожертвованных лично Марией Федоровной.
В николаевское царствование, после преобразования учреждений Марии Федоровны в IV отделение собственной канцелярии, богадельни и больницы не претерпели существенных изменений. До середины XIX в. в ведомство императрицы вошли еще несколько таких учреждений. В частности, Петропавловская больница (открылась в 1831 г.). В 1829 г. к ведомству были присоединены Калинкинская градская больница и состоявшее при ней суворовское училище повивальных бабок. В 1832 г. от Обуховской больницы был отделен дом умалишенных, преобразованный в больницу всех скорбящих. Она осталась в числе учреждений императрицы Марии. В 1839 г. ее передали из Попечительного совета заведений общественного призрения в опекунский совет. В 1856 г. больница была закрыта. В 1847 г. в состав IV отделения вошли одни из старейших в России Волковские богадельни, возникшие еще в 1772 г. как и градские, Волковские богадельни организационно представляли собой одно заведение, называвшееся во множественном числе по традиции. В 1849 году в ведомстве императрицы Марии были созданы дом призрения бедных девиц благородного звания и больница св. Ольги, а в 1854 г. – николаевская детская больница. Все эти заведения располагались в Петербурге. Кроме того, в северной столице ведомство императрицы располагало женской и детской лечебницей при детском приюте цесаревича Николая Александровича и рядом других мелких лечебниц. В Москве в николаевское время в составе ведомства были созданы Алексеевская больница и три лечебницы для приходящих. Из губернских богаделен в число учреждений императрицы в 1854 г. вошли Белевский вдовий дом и тульский дом призрения бедных.
В середине XIX столетия в ведомстве учреждений императрицы Марии начала осуществляться новая форма призрения взрослых бедных – трудовая помощь. Ее оказывал Демидовский дом призрения трудящихся, открытый в марте 1833 г. и находившийся под непосредственным покровительством супруги Николая I Александры Федоровны. В 1854 г. после кончины статс-секретаря Лонгинова, управлявшего учреждениями Александры Федоровны, Демидовский дом в их числе был присоединен к IV отделению. Заведение создавалось на средства известного благотворителя и мецената Анатолия Николаевича Демидова. Сумма пожертвования составляла 142 817 руб. серебром, или 500 000 рублей ассигнациями. И это было не единственное крупное пожертвование, сделанное А. Н. Демидовым в первой половине XIX столетия. В начале 1830-х гг. он совместно с братом – Павлом Николаевичем Демидовым – пожертвовал 57 142 руб. серебром, или 200 тыс. руб. ассигнациями, на покупку домов для николаевской детской больницы в Петербурге[306].
В соответствии с замыслом создателя цель Демидовского дома состояла в «доставлении бедным жителям столицы средств приобретать все нужное для их содержания, работами простыми, не требующими умения или искусства»[307]. Дом предназначался для оказания помощи трудоспособным лицам, в силу различных жизненных обстоятельств оказавшимся без средств к существованию, но не желавшим стоять на паперти.
Заведение брало на себя организацию трудового процесса и выплату вознаграждения. Вскоре после его открытия выяснилось, что новая форма помощи бедным интереса у них не вызывает. Желавших воспользоваться ею было так мало, что первое время он почти пустовал. В отчете, посвященном двадцатипятилетию Демидовского дома, это объяснялось тем, что «бедные, не имевшие семейств, находили для себя выгоды заниматься работой на стороне», так как никакой иной помощи от заведения не получали, а «обремененные семействами не могли оставлять своих детей на целые дни без надзора»[308]. В 1835 г. желавшим трудиться в Демидовском доме начали предоставлять жилье и питание. Комплект призреваемых установили в 50 человек «благородных» и 20 разночинцев. Прибыль как таковая не была целью деятельности заведения, но оно стремилось хотя бы частично окупить содержание призреваемых. В 1836 г. при заведении открылся магазин для сбыта изделий постояльцев дома.
Призрение взрослых в Демидовском доме сочеталось с призрением детей. В том же 1836 г. при нем открылась школа для неимущих детей обоего пола, позже преобразованная в женскую. С 1837 г. при доме начали создавать детские приюты. Постепенно Демидовский дом превращался в многопрофильное учреждение призрения. Это мешало четко определить цели и задачи заведения и превышало его финансовые возможности. Поэтому в 1839 г. детские приюты были отделены от него и составили особое ведомство, входившее в учреждения императрицы Марии. С 1835 г. Демидовский дом начал также предоставлять бедным бесплатное питание. Для этого при заведении было создано отделение снабжения бедных пищей. Оно представляло собой столовую, еда в которой выдавалась по талонам, раздававшимся бедным вместо милостыни в разных частях Петербурга. В 1843 г. в составе Демидовского дома было открыто отделение для призрения малолетних девочек, рассчитанное на 50 мест.
