Что касается Малой бриллиантовой короны, возложенной Павлом I на голову императрицы Марии Федоровны, то ее заказала ювелиру Жану Франсуа Лубье еще Екатерина II в конце 1895 г. Ювелир закончил работу над короной после смерти императрицы, как раз к началу подготовки новой коронации. Затем эта Малая коронационная корона вплоть до 1828 г. хранилась в комнатах вдовствующей императрицы Марии Федоровны.
После смерти Марии Федоровны в ноябре 1828 г. ее корона поступила в Бриллиантовую комнату Зимнего дворца, где ее оценили в 48 750 руб. Корона хранилась вплоть до начала 1840-х гг., пока из нее по указанию Николая I не сделали бриллиантовый убор для великой княжны Ольги Николаевны (дочери Николая I).
В.Л. Боровиковский. Портрет Павла I. 1800 г. ГРМ
Следует отметить, что, став императором, Павел I изменил юридический статус коронных императорских регалий. Именно при Павле I они перестали быть расходным инвентарем и приобрели статус наследственных. С этого времени комплекс императорских регалий перестал кардинально обновляться от коронации к коронации, а стал передаваться по наследству, наращиваясь количественно. Этому способствовал и фактор династической устойчивости, обеспеченный как указом о престолонаследии 1797 г., так и достаточным количеством легитимных наследников мужского пола.
Поэтому накануне каждой последующей коронации придворные ювелиры не только перебирали и чистили камни короны, но и подгоняли нижний ободок Большой и Малой императорских корон по голове венчающихся на царство монархов. За подгонку Большой императорской короны Павла I его придворный ювелир Яков Дюваль 19 февраля 1797 г. получил 10 000 руб.
[281]
Тем не менее, для субтильного Павла I Большая императорская корона была даже внешне великовата. Это особенно хорошо заметно по парадному портрету кисти В.Л. Боровиковского, хранящемуся в экспозиции Русского музея. Современники, внимательно следившие за императором, отмечали, что он тяжело дышал после долгой церемонии и изнурительной тяжести своего коронационного убора. После парадного обеда в Грановитой палате император пожаловался старшему сыну Александру: «Что бы ни говорил Дюваль, эта корона очень тяжела»
[282].
Примечательно, что даже во время коронации монархи были едины в стремлении дисциплинировать не только придворных, но и самых близких им людей, не допуская малейшего отступления от установленных правил. Графиня В.Н. Головина вспоминала: «Все были при полном параде: в первый раз появились придворные платья, заменившие национальный костюм, принятый при Екатерине II. Великая княгиня Елисавета рядом с бриллиантовой брошью, бывшей у нее на груди, приколола несколько чудесных свежих роз. Когда перед началом церемонии она вошла к императрице, та смерила ее взглядом с головы до ног и, не сказав ни слова, грубо сорвала букет с ее платья и швырнула его на землю. – Это не годится при парадных туалетах, – сказала она». В этом эпизоде ярко проявились как особенности характера Марии Федоровны, так и особенности ее взаимоотношений с невесткой. Когда, в 1817 г. венчалась будущая императрица Александра Федоровна, история с цветком повторилась, но в этой ситуации Мария Федоровна промолчала.
Л.К. Пфанцельт. Портрет императора Петра III Федоровича. 1761 г.
Говоря о коротком царствовании Павла I, можно упомянуть и о весьма колоритном эпизоде, в котором задействовали императорские регалии. Дело в том, что Петр III, убитый вскоре после восшествия Екатерины II на престол, не был коронован. После его гибели «нежная» супруга похоронила Петра III не в Петропавловском соборе, где ему было положено лежать «по статусу», а на отшибе – в Благовещенском соборе Александро-Невской лавры.
В декабре 1796 г., после смерти Екатерины II, Павел I приказал вскрыть могилу своего отца и посмертно «короновал» его, прикоснувшись Большой императорской короной к черепу Петра III. Конечно, это была не более чем символическая коронация. Затем траурный кортеж с телом Петра III направился в Петропавловскую крепость, а траурную колесницу сопровождали участники переворота 1762 г. В результате Екатерину II и Петра III захоронили в Петропавловском соборе одновременно.
Как известно, царствование Павла I было непродолжительным, поскольку его убили в марте 1801 г. в ходе дворцового переворота. Во время похорон Павла I государственные регалии несли на подушках вслед за гробом императора. На графа Румянцева, впоследствии канцлера, а в то время гофмейстера, возложили обязанность нести скипетр. Он уронил его и заметил это, только пройдя двадцать шагов. Происшествие дало повод к множеству суеверных толкований. Трудно поверить, но бриллиант «Орлов», вделанный в скипетр, валялся на земле.
Перезахоронение Петра III 2 декабря 1796 г.
Коронация Александра I, который стал императором в трагическую ночь с 11 на 12 марта 1801 г., состоялась 15 сентября 1801 г. Эта коронация один в один копировала коронацию Павла I. Никаких изменений ни в сам церемониал коронации, ни в перечень коронационных регалий внесено не было. Однако по традиции для императрицы Елизаветы Алексеевны сделали новую корону. Ее изготовили ведущие ювелиры рубежа веков братья Дювали (по другой версии – Жан Франсуа Лубье). При коронации Александра I в его руках был «Скипетр золотой с тремя поясками, которые обсыпаны мелкими бриллиантами и яхонтами; на верху эмалевый двоеглавый орел, у коего на груди вензелевое под короною имя Государя Императора Павла I»
[283].
Как выглядела Малая императорская корона императрицы Елизаветы Алексеевны, не совсем ясно. Ряд авторов утверждает, что корона была необычной формы: в виде золотой древесной ветки, где каждый листок прикреплялся к сучку посредством крупного бриллианта, множество бриллиантов сияло по зубчикам листьев, а два огромных сапфира завершали убор
[284]. Не совсем ясна и посмертная судьба короны Елизаветы Алексеевны. По одной версии, эту корону уничтожили в 1826 г., сразу же после смерти Елизаветы Алексеевны
[285]. По другой версии, эта корона поступила в кладовые Камерального отделения в 1827 г., где ее оценили в 63 410 руб. В конце 1830-х гг., когда Николай I комплектовал бриллиантовое приданое для своей старшей дочери, великой княжны Марии Николаевны, коронационную корону Елизаветы Алексеевны сломали, чтобы изготовить бриллиантовый убор для царской дочери.
