Книга Неизвестный Есенин. В плену у Бениславской, страница 44. Автор книги Сергей Зинин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Неизвестный Есенин. В плену у Бениславской»

Cтраница 44

Бениславская выполняла это требование, передавала Сахарову для хранения в есенинском архиве скопившиеся рукописные и опубликованные материалы поэта.

Узнав, что Сахаров дома держит есенинские рукописи в незапертом месте, Бениславская научилась хитрить и под разными предлогами старалась не отдавать Сахарову ценный есенинский материал. Рассказала Есенину о небрежном хранении рукописей в квартире Александра и предложила забрать их у него и перевезти в Москву. Это еще больше усилило напряженность в отношениях Сахарова и Бениславской.

Первая неприязнь Сахарова к Бениславской проявилась после отъезда Есенина с Дункан в Европу. Александр уговорил поэта передать ему рукопись неопубликованной 6-й главы «Лунный парус над саратовской крепостной стеной» поэмы «Пугачев». Есенин 8 мая 1922 г., перед отъездом, написал Бениславской: «Милая Галя! Тысячу приветов Вам! Будьте добры, дайте т. Сахарову вариант шестой главы. Любящий Вас С. Есенин».

Не известно, почему Г. Бениславская не выполнила указания Есенина, но рукопись Сахаров не получил. Она осознавала ценность этой рукописи, которую Есенин не стал печатать, но и которую он же и не уничтожил. Интуиция ей подсказывала, что у поэта были веские причины, чтобы не включать эту главу в опубликованный текст «Пугачева». Решила, что пусть сам Есенин определит судьбу этой главы после возвращения в Россию.

Бениславская не отдала рукопись 6-й главы и А. Мариенгофу. 16 октября 1922 г. записала в дневнике: «Как он (Есенин) мне дорог. Опять и опять чувствую это. И дорого все, что дорого ему. Сегодня был назначен вечер Мариенгофа. Он подошел. Перед тем я от Златого знала, что ему что-то нужно от меня. Мелькнула мысль — а вдруг шестую главу, но только мелькнула и все. Сегодня спрашиваю: «В чем дело?» — «Мне нужна одна из глав «Пугачева»!» — Моментально понимаю: «Какая?» — «Да, знаете, шестая — вариант шестой». — «У меня ее нет !» — «Как нет?» (Я уже оправилась от изумления и возмущения): «Есенин ведь все взял обратно, у меня ничего нет, а что?» — «Раз нет — ничего!» (хамски, но зато со злостью). — «А что, Вы хотели напечатать?» — «Да».

Сейчас два чувства — одно: на деле доказала, что у меня не выудишь. Я никогда не отвечала так твердо».

Рукопись осталась у Г. Бениславской. Сахаров простить ей этого не мог, стал проявлять нескрываемую неприязнь. Изменилось и отношение Галины к Сахарову. Она по-иному стала оценивать его поступки.

«В отношении Сахарова к Сергею Александровичу было много непонятного, — считала Бениславская. — Много от Сальери. Он любил, и он же всеми мерами топил Сергея Александровича. Совершенно не считаясь с тем, что для Сергея Александровича было пагубно. В чем дело, точно определить не умею, но отдельные факты помню так же, как помню всегдашний непреодолимый страх за Сергея Александровича, когда на горизонте появлялся Сахаров. Страх был тем сильнее, что во мне против Сахарова отчетливых доводов не было. Он как будто не мог быть отнесен к числу нахлебников, он неглуп, а благодаря огромной, изумительной хитрости даже кажется умным, любит и чувствует литературу, язык. От Сергея Александровича слышала раньше только хорошее о Сахарове. И все же всегда при появлении Сахарова замирало сердце. Объясняла это себе тем, что Сахаров, как и другие, тянет Сергея Александровича пить, а он, как никто, умел всегда вытянуть Есенина куда-нибудь в пивную или ресторан».

Галина все больше и больше убеждалась, что Сахаров решил отстранить ее от Есенина, считая себя его единственным другом.

Заботу Бениславской о Есенине Сахаров связывал с какими-то ее корыстными целями. «Для себя, мол, цепляется и борется за Есенина, — предугадывала его мысли Галина, — рассчитывая вылечить и удержать потом около себя». Бениславская попыталась разубедить Сахарова. Такой разговор состоялся после возвращения Есенина из зарубежной поездки.

— Хоть бы женщина такая встретилась, чтобы закрутила ему голову как следует, подчинила его себе, может быть, это его спасет, — говорила она Сахарову, чтобы тот понял, что ей лично ничего не надо.

Неожиданно Сахаров стал объяснять, что женщинам лучше не встревать в эту историю, так как Есенин безумно любит Дункан и нужно делать все возможное, чтобы он вернулся к ней. У Есенина, дескать, такая натура: ломать свою и ее жизнь, он даже пьет сейчас из-за любви к Дункан.

Говорил Сахаров так убедительно, что заставил Бениславскую задуматься, а вдруг он прав. Не выдержала и спросила Есенина:

— Сергей Александрович, слушайте, скажите по-честному, не так ли это? Может быть, вы сами не понимаете, что безумно любите Дункан, поэтому и мучаетесь. Может быть, вам не стоит порывать с ней.

После некоторого обдумывания Есенин ответил:

— Нет, это вовсе не так. Там для меня конец. Совсем конец. К Дункан уже ничего нет и не может быть.

После этого разговора Галина поняла, что Сахаров ее специально провоцировал.

Бениславскую коробило, когда она видела проявление Сахаровым неуважительного отношения к Есенину. Так было при поездке С. Есенина в Петроград за Клюевым, когда Сахаров купил себе билет в мягкий вагон, а Есенину и Аксельроду приобрел сидячие места в жестком вагоне. При посадке Есенин это обнаружил. Провожавшие его Бениславская, Назарова и Приблудный стали объяснять, что Сахаров себе место в мягком вагоне купил раньше, а потом докупал для Есенина, когда в кассе уже не было мягких мест. «Надо было знать Сергея Александровича, — писала Г. Бениславская, — (а Сахаров знал его, быть может, лучше нас, так что это была не случайная оплошность, не случайное невнимание), чтобы понять, что это было огромным унижением, тем более, когда это делает тот, кого Сергей Александрович считает другом. Не то важно, что жесткий вагон, а важно, что спекулянт Сахаров, пользуясь отсутствием денег, удостаивает Есенина, знающего себе цену, что Сахаров по сравнению с ним моль, билета в жестком вагоне. Такие вещи Сергей Александрович всегда замечал. Удар был очень силен. Сергей Александрович, поняв это, не мог даже продолжать разговаривать вообще. Зато я и Аня не выдержали и изругали Сахарова, как умели. Было ясно, что если не хватило денег на все мягкие места, то Сахарову следовало бы ехать вместе с Сергеем Александровичем в жестком».

Сахаров вынужден был встречаться с Бениславской, выполняя некоторые личные просьбы Есенина. В конце апреля 1924 г. Александр посетил квартиру Бениславской, не застал ее. Попросил у кого-то из жильцов лист из блокнота и написал записку:

«Тов. Галя, у меня тяжелое поручение, заданное Сергеем, получить от Вас 20–40 червонцев. Как сделать это, не знаю. В прошлый приезд я этого не выполнил и получил головомойку. Посему ожидаю Вашего ответа. С почтением А. Сахаров».

У Бениславской денег не оказалось. Она писала Есенину 26 апреля 1924 г.: «Не сердитесь, что не выслала, право же, это не тактическое соображение, а просто нет ничего».

2 мая 1924 г. А. Сахаров в письме Бениславской не совсем достоверно рассказал о поведении Есенина, гостившего у него. На это обратил внимание М. А. Гецов, друг сестер Лившиц, навестивший по их просьбе Сахарова. Он писал в Москву: «Уходя, я встретил в коридоре Сахарова. Мы прошли с ним в его кабинет. На мои расспросы Сахаров ответил, что Есенин ведет себя прилично, почти не пьет и скоро собирается в Москву.(…). Не пойму. В городе о Есенине буквально ходят анекдоты. О пьянстве не перестают говорить. Нет дыму без огня — вероятно, это имеет под собой какую-нибудь почву. Короче говоря, итоги следующие: и вид Есенина, и разговор мой с ним, и заверения Сахарова свидетельствуют о том, что Сергей Александрович держит себя прилично. Но с другой стороны сведения, которые получил Максим от жены Сахарова (ведь неспроста же человек отсутствует три дня дома), и слухи, которые циркулируют в городе, заставляют призадуматься. Вот и все. Больше ничего я не узнал».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация