Это грубая стенограмма мыслей в первых полутора тактах соло рожка в «Риголетто». Не считая проблем синхронизации с певцом, виолончелистом и дирижером.
После соло вытягиваем ноги, ставим рожок на подставку, зеваем, закрываем глаза, уходим в спящий режим.
Семья в сборе
Познакомлю-ка я вас со всем гобойным семейством. Точнее, с теми его представителями, которым удалось уцелеть в процессе эволюции.
Гобой в полном согласии с основными принципами теории происхождения видов Чарлза Дарвина произошел в середине XVII века от ныне исчезнувших видов вроде шалмеев, круммхорнов и прочих не выдержавших конкуренции инструментов. Он проделал за последующие века большой эволюционный путь и теперь совмещает в себе худшие стороны средневековой и современной технологий. Гобой в его современном понимании берет начало (ну как бы примерно) с часто исполняемого До-мажорного концерта Моцарта. Правда, чуть позже Моцарт написал точно такой же концерт и для флейты. Форс-мажор, бывает. Он просто получил заказ на флейтовый концерт и стопроцентную предоплату. А когда понял, что не успевает, то переписал гобойный концерт на тон выше и уложился в срок. Справедливости ради надо сказать, что это была довольно распространенная в те времена практика. С тех пор на экзаменах по специальности комиссия часто вынуждена выслушивать один и тот же концерт в разных тональностях и на разных инструментах. Конечно, до этого были сонаты и сюиты Баха, Генделя, Телемана и т. д., но у меня нет уверенности, что всегда имелся в виду гобой как таковой. Для авторов тех времен это зачастую было не очень существенно. Что было на балансе у курфюрста, на том и играли.
Гобой широко использовали в барочной музыке и как камерный, и как сольный инструмент. По своему музыкально-эмоциональному смыслу он занимает там нишу валторн и труб в soft version. В какой-то степени надо учитывать, что гобой пришел в музыку, как и многие другие духовые, из охотничьих и церемониальных истоков. А в классике высокого периода, как мы ее видим, то есть XIX века, гобой изображает состояние «медленно и печально», как в Третьей симфонии Бетховена. Или «лирично и все равно печально», как в Неоконченной Шуберта. И прочих «Лебединых озерах» и Четвертых симфониях Чайковского. (Я никоим образом не отвергаю также «быстро и весело» у Россини. Всякое бывает.)
Гобой в оркестре дает ля
Оркестр традиционно настраивают по гобою. Гобоист тянет ноту ля, остальные пытаются приблизиться к идеалу. Принято считать, что эта почетная обязанность связана с тем, что гобой — самый интонационно стабильный инструмент симфонического оркестра. Гобоисты по мере сил поддерживают это заблуждение, но это далеко не так. Скорее всего, дело в том, что у гобоя наиболее пронзительный звук в оркестре, и его слышно даже тогда, когда настраиваются все одновременно, не слыша даже себя.
А незадолго до начала этого бедлама, который вы имеете удовольствие слышать перед началом концерта, гобоист достает электронный приборчик под названием тюнер, который с помощью стрелочки, лампочек, шкалы и батарейки абсолютно точно показывает гобоисту, где именно находится ля. И если после этого хоть кто-нибудь вякнет, что у гобоиста высоковато, тот предъявляет прибор, и вякнувший умник, опозорившись, замолкает.
Английский рожок отличается от гобоя, как бутылка 0,75 от базовой пол-литры. То есть больше по размеру и объему. И, стало быть, согласно законам акустики, звучит ниже. Весь его звукоряд смещен на квинту вниз. То есть если вы, как на гобое, берете ноту соль, то в действительности прозвучит до. Я уже привык и почти не удивляюсь. Более того, в нотах тоже написано соль. При помощи соответствующей комбинации из трех пальцев (аппликатура такая) я изображаю соль. И что вы слышите? Правильно, до. При наличии абсолютного слуха крышу сносит начисто. Особенно когда дело не ограничивается одной нотой. Кстати, и тональность, в которой написано произведение, тоже отличается от реально воспроизводимого на эту самую квинту. Написано в соль мажоре, звучит в до мажоре. Может быть, художникам будет понятнее, если представить себе, что вы берете кисть с красной краской, которая на холсте оставляет желтый мазок. А оранжевая краска — фиолетовый. И с остальными цветами так же.
Привыкнуть можно. Со временем. Для счастливых музыкантов, лишенных абсолютного слуха, здесь нет проблемы вообще. Как и для художника-дальтоника.
Поэтому я научился мыслить в двух тональностях одновременно. Это сильно облегчает жизнь. Хотя бывают иногда проблемы, как у переводчика: на каком языке я сейчас говорю?
Открою маленький секрет. Бывают партии и в симфонической, и в оперной музыке, когда одному исполнителю последовательно выписаны партии и гобоя, и рожка. Если это непринципиально, то я играю все на рожке, чтобы не мельтешить: дирижер все равно не заметит, а свои не заложат. И чтобы получились те звуки, которые надо, играешь не то, что написано, а на квинту выше. И когда мозг в конце третьей смены на записи уже слегка поплыл, то запросто можно забыть, на каком инструменте играешь, и вот тут возможны варианты — тот самый эффект замордованного переводчика.
Английский рожок используется в барочной музыке вместо вымершего oboe d'caccia, а в своем нынешнем функционально-музыкальном виде вошел в симфоническую жизнь во второй четверти XIX века. В русской музыке использовался для изображения восточной неги и истомы (Глинка — ария Ратмира в «Руслане и Людмиле», Римский-Корсаков — в «Шехеразаде», персидские и половецкие дела у Мусоргского и Бородина и т. д.). То есть однозначно ориентальный крен. В европейской музыке (к которой в этом смысле можно отнести Стравинского и Шостаковича) рожок помимо Востока изображает мрачноватые глубокомысленные размышления, как правило, приближенные к проблемам потустороннего мира и перспектив нашего в нем пребывания. Самый яркий пример этому — написанная почти с начала до конца для рожка оркестровая поэма Сибелиуса «Туонельский лебедь» — финская локализованная версия Харона. Более абстрактные примеры: Симфония d-moll C. Франка и Восьмая Шостаковича. Вообще, в европейской симфонической музыке для рожка написано довольно много интересного и вполне гениального.
Третьим в этой компании будет гобой д’амур. В принятой нами системе мер и весов он примерно соответствует 0,66 л и находится посередине между гобоем и рожком. В симфоническом оркестре практически никому не нужный инструмент. К огромному сожалению. Потому что у него фантастически красивый звук. Можно сказать, божественный и сладостный. Притом что интонационно д’амур очень неустойчивый инструмент, и поэтому каждую его ноту приходится ловить индивидуально. Гобой д’амур используется либо как замена вымершим барочным инструментам в кантатах Баха, либо, крайне редко, в «Болеро» Равеля, где для него написано соло, обычно исполняемое на рожке за неимением д’амура.
Звучит на малую терцию ниже, чем написано. Я бы сказал, что это более чем неудобно. Это все равно, что ехать на машине, глядя не в окно, а в монитор, который показывает дорогу с опережением секунд на пять или десять. С другой стороны, это всего лишь мои личные заморочки, связанные с некоторыми неудобствами абсолютного слуха.
