Лицо Арпаны смягчилось. Я так и не могу сказать, поверила ли она в мое ОСП, но ей определенно понравилась идея более просветленного мужа.
«Когда я спросил, как перейти на высший уровень, оба ангела указали на Светящееся Существо впереди», — сказал я Арпане.
«Ты познаешь высший уровень сразу же, как придешь к Свету, — заверил Михаил. — Он всё и ничто одновременно. Ты не забудешь о нем никогда».
«Он как черная дыра», — определил Рафаил, и оба ангела рассмеялись над этим комментарием, как будто это была очень веселая шутка.
«Мне неизвестно, кем является Светящееся Существо — мужчиной, женщиной или оно вообще не имеет пола», — открылся я Арпане. Из-за яркого света я не смог разглядеть Светящееся Существо, даже если предположить, что именно «его» я видел. Я погрузился в Свет, и меня полностью удовлетворяла и его яркость, и это ощущение Светящегося Существа и его энергетических вибраций.
«Я хотел стать частью Светящегося Существа, — продолжил я. — И не хотел возвращаться обратно, но мне тут же стало ясно, что я должен вернуться назад, что у меня все будет в порядке, но многое придется изменить».
«Что, например?» — спросила она.
«Давай скажем так: Светящееся Существо разобрало меня на части и собрало заново, как новую личность, как человека, который был мертв, но теперь воскрес, — сказал я. — Оно поведало мне, как опасно вести бездуховную и материалистическую жизнь. Оно сказало, что я был совершенно равнодушен к моим пациентам и что от превосходных технически профессиональных навыков я должен перейти к своим человеческим качествам и развивать их. Для этого я должен оставить карьеру анестезиолога и стать целителем человеческих душ. Оно сказало, что я сам страдал, и поэтому уже обладаю некоторым опытом и смогу помогать страждущим. Как только я научусь справляться с депрессией, хронической болью и зависимостью в моей собственной жизни, я буду готов помогать другим. Оно сказало, что мне самому пришлось выстрадать эти напасти, чтобы я мог сочувствовать моим будущим пациентам и стать целителем их душ. Оно сказало, что я сам должен найти смысл этого предложения: эти болезни исцеляются только осознанностью. Когда я смогу понять эту фразу, то смогу приступить к целительской практике осознанности», — сказал я.
«Так сказало Светящееся Существо?» — спросила она.
«Да», — подтвердил я.
«Как звучал голос?»
«Не уверен, он мог быть как мужским, так и женским. Не знаю, как тебе объяснить, потому что он мог одинаково принадлежать как мужчине, так и женщине. По сути, мы не разговаривали, слова передавались телепатически. Мы обменивались мыслями».
Арпана скептически смотрела на меня.
«Телепатически», — повторила она, качая головой и улыбаясь.
Я знал, что нам предстоит долгий путь.
Глава 12
На большой дороге
Ради справедливости должен заметить, что Арпана никогда не слышала об околосмертных переживаниях. Она была стоматологом и знала о случаях, как люди получали слишком большую дозу анестезии или у них останавливалось сердце в стоматологическом кресле, но она никогда не слышала, чтобы человек покидал свое тело, уходил в туннель или встречал покойных родственников в райских садах. Эта идея была ей внове, и мысль о том, что нечто подобное случилось с мужем, была ей непонятна.
Мое ОСП напоминало слона в посудной лавке. Нам не хотелось о нем говорить, но, судя по бессвязному характеру нашего разговора, Арпана могла сказать, что мое переживание прочно засело в моей голове. Какое-то время она избегала этой темы, но в итоге поняла, что должна нарушить молчание.
«Не хотела бы говорить, Раджа, но для меня это кажется сном. Это очень яркий сон, но только лишь сон», — сказала она.
«Но это было на самом деле, а не во сне! Я был вне моего тела, я был там и получил знание, которое перевернуло мою жизнь, — сказал я. — Неужели ты думаешь, что если это переживание не было бы реальным, я отважился бы на такие огромные перемены в нашей жизни?»
«Это огромные перемены, мой Раджа, — сказала она, называя меня этим ласковым прозвищем. — Но я не могу не сомневаться. Вся наша жизнь изменится до неузнаваемости. Мы переживем такие перемены?»
Я хорошо понял, что она имела в виду. Если уйду с поста заведующего анестезиологическим отделением, наши друзья подумают, что у меня очень серьезная болезнь и, возможно, я при смерти. Если мы продадим дом и избавимся от дорогих машин, они подумают, что мы разорились или вообще разводимся. Если я начну рассуждать об ангелах и целительской практике осознанности, они подумают, что я спятил. Она имела право сомневаться в моих дальнейших шагах. В нашем мире — да практически в любом мире — такие серьезные шаги, к которым меня подталкивали ангелы, говорят о плачевной ситуации, а не о духовном преображении. Духовное преображение — это последнее, о чем думает большинство людей, и, скорее всего, они не поверят в это объяснение, если его им предложат. К тому же к этим шагам меня подталкивали ангелы и Светящееся Существо, которое встретилось мне в духовном мире. «Может быть, я схожу с ума?» — задумался я.
«Не знаю, сможем ли мы пережить такие перемены, — сказал я, испугавшись даже самой мысли о таких вещах. — Но я обязан поступить так, как советовали ангелы и Светящееся Существо. Они не просили. Они говорили так, словно перемены были делом решенным!»
«Значит, они видели наше будущее», — сказала Арпана саркастически.
«Полагаю, что так, — сказал я. — Они знают, что мы должны сделать, чтобы исполнились их предначертания».
Я не мог поверить, что говорю это. Я всегда был твердо убежден, что управляю моей жизнью. Кроме того, я был человеком, которому вверена не только собственная судьба, но и судьба моей семьи. И сейчас, передавая бразды правления ангелу, я совершал поступок, который, по мнению всех окружающих, выглядел абсолютно безумным, но только не в моих глазах. Я не отступался от задуманного и с радостью передавал право на управление своей жизнью в обмен на духовное просветление.
«Мне нужно пройтись», — сказала Арпана.
«Мне нужно еще обезболивающего», — ответил я, чувствуя, как горят нервы вокруг дренажного отверстия.
Я нажал тревожную кнопку, вызывая медсестру. Когда она появилась, Арпана уже ушла.
На следующий день пришел хирург. Он хотел узнать, как мои дела. Дренаж уже не сочился так, как вчера. Хирург предположил, что рана скоро заживет.
«Значительное улучшение, — сказал он, надавливая на разрез рукой. — Я думаю, что сегодня вас выпишут».
Чуть позже днем пришел интерн. Он надавил на рану и мял ее руками, пока я не скорчился от боли.
«Извините, док, — сказал он. — Но если не будет болеть, то не заживет».
Он что-то пометил в медкарте и сказал, что меня выпишут в ближайшие часы.
«Вам надо убираться отсюда, прежде чем вы подхватите стафилококковую инфекцию», — сказал он, признаваясь мне как коллеге, что их больница, как и многие другие, бессильна перед этой заразой.
