К примеру, я много раз слышал, что современные технологии позволяют через выключенный смартфон или телевизор подслушивать все, что делается в доме. Я до сих пор считаю это фантастикой, хотя отдельные известные мне факты подтверждают, что это возможно.
И потому, видимо, грамотный специалист Шахмардан не удивился. Хотя я допускаю, что он просто не показал своего удивления.
— Я дал тебе только номер телефона. Ты имел возможность позвонить мне еще от водопада, — я снова показал, что хорошо знаю, где Старший брат Сатаны находится в настоящее время. Это было способом надавить на психику Шахмардана. Но я тут же понял, что заболтался и сказал лишнее. И это автоматически значило, что я обязан согласиться на поединок и убить Шахмардана, иначе эмир просто покинет свое убежище, его помощники избавятся от своих телефонов, и потом найти их будет очень сложно.
— Ты, похоже, готов к тому, чтобы навестить эмира? — с вызовом сказал компьютерщик.
— Да, я готовился к этому специально. Я собираюсь выпустить из него кишки. Мой нож заточен под конкретную задачу.
— Я — его лучший ученик. И только победив меня, ты сможешь вызвать на бой эмира Омахана. Пока он считает тебя недостойным с ним драться.
Я сделал вид, что обижен этими словами.
— Пусть будет счастлив тем, что я соглашусь с ним драться. А с тобой… Позвони мне через пять минут. Я решу вопрос, с которым ко мне пришли люди, и отвечу тебе…
— Я позвоню… Будь готов… — пригрозил он.
Я отключился от разговора. Памятуя свои недавние соображения о том, что можно прослушивать человека через трубку даже тогда, когда она выключена, я сунул смартфон под подушку и вышел из канцелярии.
— Дневальный!
— Я! — раздалось от тумбочки по другую сторону полутемного казарменного коридора.
Я шагнул к дневальному:
— У тебя трубка есть?
— Все трубки на время командировки сданы замкомвзвода, товарищ капитан.
Это было моим приказом. И винить я должен был только самого себя. Пришлось заглянуть в офицерский «кубрик», попросить трубку у одного из командиров взводов.
Выйдя в казарму, я позвонил капитану Константинову.
— Слушаю, — ответил Костя на звонок с незнакомого номера.
— Костя, в поселок с западной стороны через несколько минут въедет машина. Я не знаю какая, не знаю номер. Там будет находиться Шахмардан Гаджигусейнов. Может ехать с чужими документами. В трубке у него мой номер, потому проверить личность легко. Машину нужно тормознуть, всех задержать. Гаджигусейнова ко мне. Сможешь обеспечить, или мне роту поднимать?
— Дорога через западную окраину! Без проблем. Там пост ГИБДД с усиленным нарядом ОМОНа на бронетранспортере. Могу попросить. У меня есть номер этого поста. Позвоню…
— Сделай быстро. Попроси вреда никому не причинять. Соблюдать вежливость, но задержать всех, невзирая на лица и должности. Все должны быть здоровы и боеспособны, без синяков под глазами. Но — без оружия, естественно. Пусть менты их и привезут.
— Понял. Работаю. Толстых докладывать?
— Сам потом доложу.
Я едва успел вернуться в канцелярию, когда услышал, как под подушкой голосит трубка. Я торопливо вытащил ее и активировал разговор. Звонил, конечно, Шахмардан, хотя прошло только четыре минуты.
— Торопишься, — сказал я в трубку. — Никогда тебе не стать хорошим ножевым бойцом, потому что любишь торопиться. Только четыре минуты прошло. Подожди еще…
Я положил трубку на одеяло и стал разговаривать с человеком, которого в канцелярии не было, словно продолжал прерванную беседу:
— Все понял, Костя? Это все на твою ответственность. Проследи, чтобы молодые солдаты пока даже не пробовали. Я потом сам буду их обучать. Все, идите, испытывайте…
Только после этого, прогулявшись до окна, а потом до двери, я взял с нар трубку. Шахмардан от разговора не отключился и ждал, когда я начну говорить.
— Ну и что ты мне желаешь сообщить? — спросил я наконец.
— Я жду, что ты мне сообщишь, — ответил Шахмардан.
— А я что-то должен сообщить тебе? — удивился я, вглядываясь в монитор планшетника. Машина с Шахмарданом подъехала к поселку и остановилась. Видимо, их тормознули на посту ГИБДД.
— Ты еще не ответил мне, принимаешь ли ты мой вызов… — торопливо высказался мой оппонент.
— Ты слишком высокого мнения о себе и своих возможностях, — сказал я. Трубка Шахмардана доносила до меня посторонние голоса и даже жесткие окрики.
— Это ты, капитан, устроил нам ловушку? — спросил Шахмардан.
— Вспомни, как ты снимал схватку своего хваленого эмира с ментовским майором. У майора не было выбора. Я лишил выбора тебя. И точно так же убью тебя и попрошу оператора снять это, а потом отправлю кино Омахану Исмаилову. Будь готов. Тебя сейчас доставят ко мне. И мы будем драться.
— А если я тебя убью? — спросил Шахмардан самодовольно, но с откровенной злобой.
— Не мечтай даже. У тебя это ни при каких условиях не получится. Ученик должен быть достоин своего учителя. А твой учитель сам ничего не умеет. Ему нечему было тебя научить.
— Эмир обещал ментовскому майору жизнь, если он победит… — напомнил Шахмардан.
— Это, как я понимаю, было смешное предложение. Вы бы все равно мента расстреляли.
Бандитский компьютерщик мне ничего не ответил. И я понял, что был прав. И продолжил:
— Слова Старшего брата Сатаны для вас важны только тогда, когда он жив. А если бы его не стало, вы бы действовали по-своему. Я тоже прикажу отпустить тебя, если ты победишь. Но надо мной есть старшие офицеры. Есть солдаты, которые хорошо ко мне относятся. Не хуже, чем вы у себя в банде к Омахану…
— У нас не банда, а джамаат…
— Не спорь. Как бы вы себя ни желали облагородить, в народе вы все равно только бандиты, и не больше того. Так вот, солдаты относятся ко мне не хуже, чем вы у себя в банде относитесь к своему эмиру. Я не знаю, как они поступят после моей смерти. Но приказ я дам, не сомневайся…
— Меня из машины вытаскивают… Скажи своим людям, чтобы вели себя вежливее…
— Убитого ментовского майора тоже откуда-то вытащили. К тому же там, рядом с тобой, нет моих людей. Ментам я приказать не могу.
— Нас что, в БТРе дальше повезут?
— Не переживай. На кладбище тебя отвезут на тракторе и сбросят в могилу обычными вилами.
Я умышленно злил его и выводил из себя. В моем понимании, человек с университетским образованием должен быть интеллигентен и хладнокровен, лишен опасных эмоций. Но Шахмардан был, судя по разговору, человеком эмоциональным. И в схватке это подведет его. Он будет злиться и допустит ошибки.
— До встречи, и не в Женеве, а здесь, у нас на плацу… — Я откровенно рассмеялся, вызывая еще большую злобу оппонента, и услышал, как заскрипели его зубы. Эта уголовная привычка была, видимо, перенята компьютерщиком у Омахана Исмаилова…
