– Нет времени, слышишь меня? Нет. Времени, – повторила с паузой между словами. – Иначе бы я не просила.
И человек, привыкший к стрессовым ситуациям, к увечьям, к постоянным стонам больных и раненых, нервно сжал лежащие на коленях ладони в кулаки.
– Ты знаешь, что творишь?
– Делай, – повторила я. – И как можно быстрее.
– Он меня по голове не погладит, – качал Лагерфельд рыжеволосой шевелюрой, поднимаясь. – Он меня…
– Скорее.
Я достала из заднего кармана джинсов сотовый, зажала его в руке, чтобы не мешал, и улеглась на кушетку.
* * *
Спустя пару минут я сидела на кушетке и удивлялась тому, что не чувствовала больше страха. Совсем. Одну только пьянящую всеобъемлющую свободу до головокружения. Стив что-то сделал со мной (вылечил?), изъял из души весь сумрак и выпустил в полет – казалось, у меня расправились крылья.
Почему никогда раньше я не ощущала подобного? Ведь отсюда – именно с этой точки пространства и времени, из этого измерения все только начинается: новый Путь, новые знания, достижения и победы. Именно отсюда я могу сделать первый правильный шаг и совершить нечто грандиозное. Прочь мешавшие некогда чувства, прочь сковывающие сознание рамки, прочь барьеры…
Нужно рассказать об этом совершенно чудесном состоянии Дрейку…
Стоило подумать о Дрейке, как тревога, словно зазвонивший где-то далеко – на том конце нити – колокольчик, дала о себе знать.
Я тряхнула головой.
– Стив… Что ты со мной сделал? Вылечил?
Док не смотрел в мою сторону – он смотрел куда-то за меня, на лежащего на кушетке человека.
Кто там? Я присутствую при излечении кого-то другого?
Док с крайне нервным выражением лица проверял пульс – держал своей рукой женскую неподвижную руку, чьи пальцы сжимали мобильный.
Мой. Мобильный.
Меня дернуло так резко, что я вдруг, не ощущая ни верха, ни низа, подлетела с кушетки. Едва не закричала от накатившей вдруг паники, заболталась, замоталась, кувыркаясь, перестала трепыхаться уже под потолком…
Я… сплю? Я вышла из тела в осознанном сновидении?
И увидела до боли в груди тревожную картину: Лагерфельда, измеряющего пульс, которого, судя по всему, почти не было. И себя. Бледную, как будто глубоко спящую. Или же… мертвую.
И вновь дернулась так резко, так дико, будто пыталась убежать из клетки: мне нужно вернуться, вернуться… Мне еще не пора… Что происхо…
Мобильный мигал непрочитанной смской – я на мгновение притихла.
«Все начнется через десять минут», – вдруг уловила я суть электронного послания дистанционно.
И неожиданно все вспомнила: лысую, беды, которые на меня свалились, звонки друзей, просьбу доку.
Так вот почему у дока такой землистый оттенок лица.
«ДРЕЙК! – заорала я, превратившись в единый сгусток энергии. Куда кричать? Есть ли здесь направления? – ДРЕЙК! ДРЕЙК!»
Сидящий внизу Стив от моего крика даже не вздрогнул.
* * *
Высокие окна по всему периметру, а за окнами тьма. И ни звезд, ни воды, ни почвы. Хорошо освещенный зал для временных совещаний – точка в расформированном пространстве, которому вскоре предстояло стать физической материей.
За столом сидело семеро – только самые продвинутые умы, только самые могущественные представители расы, имя которой в эквиваленте земного языка звучало бы как «Сатхе». Совещание не прерывалось ни на минуту – за окнами зала клубилась нестабильная тьма, и время на ее стабилизацию было ограничено:
– Вы предлагаете установить второй Стержень? – Дрейк Дамиен-Ферно внимательно посмотрел на человека с вытянутым лицом и узкими глазами – Тройдо Атвича. – На формирование второго Стержня уйдет почти двое суток, плюс ресурсы…
– Работа с распределенным коллайдером даст те же результаты, но в более короткие сроки, – вмешался Джон Сиблинг, которого отвлекли час назад от работы, чтобы получить еще одно квалифицированное мнение.
Атвич покачал головой.
– Стержень удержит куда большее пространство, нежели коллайдер. По всей его протяженности луча можно будет структурировать точки входа-выхода, а также дельта-отрезки для переброса отработанной материи.
– Вы? – глава посмотрел на невысокого плотного человека с круглым лицом.
Кино Рант вращал в руках пластиковую ручку. Он никогда не писал ей, но осталась странная привычка, делавшая его похожим на человека.
– Коллайдер поможет быстрее начать, а также в его луче можно будет запустить формирование столба Стержня.
– Хороший вариант. А как насчет…
Дрейк хотел сказать «привязки основания Стержня к существуюшему Лучу, чтобы избежать пересечения?»
Хотел, но не произнес, потому что в этот самый момент услышал в собственной голове то, чего услышать не ожидал, – призыв: «Дре-е-е-йк!»
Голосом Дины.
Человек с неприметным на первый взгляд лицом и тяжелым взглядом серо-голубых глаз – глава всех представителей Комиссии, как они звались теперь, – вздрогнул.
Он не мог слышать голос Бернарды тут – в этой точке пространства без материи. Не мог – передача ее мозгового сигнала сюда не прошла бы. Потому и предупредил, что «занят», чтобы не тратила силы и не пыталась связаться.
«Дре-е-е-ейк!»
На этот раз слева от него вздрогнул и Сиблинг – тоже уловил идущий сквозь астральные слои импульс.
– Ты это слышал?
Джон выглядел удивленным. И он однозначно прислушивался.
– Слышал? – тихо и с нажимом переспросил Начальник.
– Слышал. Это…
– Бернарда.
Дрейк резко поднялся.
– Я вернусь через минуту. Продолжайте обсуждение.
Пока он шел к дальней точке комнаты, зов повторился еще трижды – каждый раз слабее предыдущего.
– Что за…
Он остановился у дальней стены зала, похожего на парящий в небытие герметичный отсек космического корабля, – стены, отделяющей главное помещение от портала-коридора, – и прикрыл глаза. Так же, как это делал Мак Аллертон, попытался нащупать след своей женщины в конкретной точке физического мира и… не почувствовал его. Чертыхнулся, предпринял еще одну попытку. Ухватился за шлейф зова, попытался отследить, откуда он исходит, и вдруг с екнувшим сердцем осознал, что зов не исходит из… мира живых.
– Нет, – тут же выдохнул судорожно, – только не это. Только не это, Дина!
И от паники, что завладела его разумом прежде, чем он успел с ней справиться, Дрейк резко выбросил вперед руку и насквозь проломил стену в коридор.
