– А мой штаб? – пробубнил Дэйн.
– Твой штаб тоже пострадал из-за того же.
«Из-за меня», – глупо подумала я. Конечно, виновата во всем была «лысая», но попыток связи с Дрейком не оставляла я. И вновь я не смотрела на остальных. Казалось бы, распахни глаза, гордо выпяти грудь, а не хотелось. Хотелось сморщиться, подобно старому грибу, и укрыться сверху осиновым листом.
«Я не хотела…» – грохотали оправдывающимся составом в голове мысли.
– Цепь эта продолжалась бы бесконечно, пока не привела бы к чьему-то летальному исходу, но Дина вовремя попросила Стива ввести ее в состоянии искусственной комы, откуда сумела отправить мне сигнал тревоги. Кома – это большой риск, и цена могла быть высокой…
«Ну вот, я герой».
Героем, оказывается, быть еще муторнее, чем изгоем. Обе стороны – крайности.
– Жаль это говорить, но мы в опасности. К настоящему моменту я все еще не вычислил врага, хоть и потратил на это довольно много времени. Сейчас на каждом из вас, чтобы не случилось того, что произошло с Бернардой, установлены дополнительные ловушки чужеродной энергии, а также защита. Как вы понимаете, фантома, если он создан, от реального человека не отличить…
– Что нам делать, Дрейк?
Хмурый тон, серьезный – говорил Рен. И я знала этот взгляд профессионального Ассасина, острый, как бритва: мол, укажи цель. Но цель, если бы все было так просто, уже была бы взята самим Начальником.
– Сообщайте мне о любых странностях. Не уезжайте. Не используйте Порталы.
В комнате шептались.
Я, наконец, устала прятаться и развернулась, посмотрела на присутствующих. Сразу же поймала полный понимания и чуть-чуть сожаления взгляд Халка: мол, прости, мы не знали.
Да чего уж там…
Вздохнула, снова отвернулась.
– На данном этапе никто не может быть уверен, что стоящий перед вами человек является тем, за кого себя выдает.
– Это серьезно, – Аллертон поджал губы. – Как тогда быть?
– Надеюсь, этого не произойдет, – Начальник покачал головой. – Но уверенным в этом до конца я быть не могу. Держите глаза открытыми. Наблюдайте, анализируйте, сообщайте.
– А чего хочет враг? – спросил Аарон, и шепоток моментально стих.
Хороший вопрос. Я не удержалась, бросила взгляд на непроницаемое лицо Дрейка – скажет или нет?
– Именно это пока остается неясным, что усложняет задачу.
Шепоток усилился раза в два. Люди переглядывались, задумчиво переглядывались, делились мнениями и подозрениями.
«Не сказал».
А я, глядя на Рена Декстера и слушая шум дождя за окном, думала о том, что здорово, что где-то там не появятся в скором времени маленькие Рены. Или зеленоглазые сыновья Мака Аллертона, или платиновые девчонки-блондинки, чей папа – Дэлл Одриард…
Мы избежали проигрыша в первом раунде.
Но ведь будут и другие.
* * *
Я старалась уйти тихо, но они то и дело догоняли в коридоре:
– Ди, ты извини. За коньяк…
Халк. Понял, что я его не травила.
– Все нормально.
– Эй, Ди…
Баал. Будет извиняться за случай с Баалькой, которую я не толкала.
Лучше бы прыгнуть.
А в конце следующего коридора голос Мака Аллертона за спиной:
– Ди, послушай…
Это он про машину Лайзы. И, может быть, про что-то еще.
– Никто не знал.
Только Клэр. Которая теперь боится возвращаться в особняк, потому как знает, что в телевизоре обосновалась «лысая» инопланетянка. И Дрейк, кажется, подругу в том, что телевизионный ящик полностью безопасен, не переубедил.
Мда, дела у нас творятся. Но ничего, как сказал Дрейк, «спокойно существуют только покойники…»
Да и то лишь до момента своего перерождения.
Я невесело улыбнулась. А после подумала, что нужно зайти с коробкой конфет в «Карту Судеб».
Глава 4
– Дрейк?
Место на постели справа от меня пустовало – уже остывшее место, холодная простынь.
Я приподнялась и почти сразу же увидела его, стоящего у окна. Нордейл едва окутался в предрассветную дымку; по саду растекся туман.
– Почему ты не спишь?
Он стоял спиной ко мне – в штанах и без рубашки, – смотрел прямо перед собой, и я была готова биться об заклад, что в эту самую минуту Дрейк Дамиен-Ферно не видел ни стекла, ни застывших в безветрии кустов, ни далекого, едва начавшего окрашиваться розовым неба. В комнате уютная темнота – в такую нужно смотреть самые последние ускользающие из воображения с пробуждением сны.
– Аарона нет, – донеслось глухо.
Мой вялый спросонья мозг новую информацию переварить не смог, однако уверился в том, что Великий и Ужасный однозначно смотрит не сквозь стекло на улицу, а на очередную невидимую энергетическую карту.
– Нет где? Дома? В городе?
Разве это повод для бессонницы?
Странный и неподвижный, будто застывший, Начальник чуть повернул голову:
– Нет в этом мире.
Мои веки дрогнули одновременно с мозгом – сон слетел.
– Как он мог исчезнуть? Давно?
Умер?
Туман за стеклом напоминал сигаретный дым, выдохнутый великаном. От Дрейка веяло не замешательством, но странным недобрым спокойствием. А еще легкой изморозью и работающими на полную мощь инерционными полями. И это в неполные пять утра.
– Судя по временным метрикам, – пояснили мне от окна, – Аарон Канн никогда не появлялся в Мире Уровней.
* * *
Они исчезли один за другим в течение часа. Дэлл Одриард, Рен Декстер, Баал Регносцирос… Все.
– А Баалька, – спрашивала я глупо, – она… никогда не рождалась?
От того, как в этот момент гнулась реальность, по позвоночнику шла изморозь. Не спасал ни теплый плед из кресла, ни согретый чай.
Дрейк не отвечал. Он стоял посреди гостиной более не похожий на человека; электрический трансформатор – вот, на что он стал похож. Неподвижный, исходящий упругими волнами, с отсутствующим и в то же время неприятным выражением лица. Он более не находился здесь, в особняке – он был везде, одновременно в каждой точке этого мира. С бешеной скоростью считывал информацию, пропускал ее через себя, вычислял возможные варианты случившегося.
А я боялась подходить близко. Холодными вдруг сделались руки и ноги, тошнотворно хрупким сознание.
Их нет. Никого нет.
Я не верила.
