Сапер приподнял крышу, приваленную сверху парой крупных камней, и посветил вниз тактическим фонарем. Крыша затрещала, готовая провалиться, и мне пришлось спешно, но аккуратно камни снять, чтобы они не проломили крышу и не свалились внутрь.
В принципе, даже если бы они свалились, это была бы небольшая беда. Ведь крыша могла просто не выдержать их тяжести. И когда-то точно бы обрушилась. Но тогда вниз обязательно навалило бы снега.
Я не знал, когда в этой местности был последний снегопад. Может быть, даже вчера, о чем ненавязчиво намекал мягкий снежный покров вокруг. А поинтересоваться у старшего лейтенанта Простолюдинова я не догадался. Просто не было еще причины задавать ему такой вопрос. Конечно, камни могли бы провалиться и сегодня. Но отсутствие снега внизу все равно могло бы вызвать подозрение. Или, по крайней мере, настороженность. Кроме того, если в проходе установлено взрывное устройство, камень мог упасть на него и спровоцировать взрыв или серию взрывов. А установка взрывных устройств в таких местах — едва ли не обязательный атрибут общей безопасности. Судя по тому, что они минировали сам тоннель и устанавливали в нем датчики движения, о своей безопасности бандиты беспокоились и не пренебрегали ею. А если они надумают здесь выходить, то впереди обязательно пустят своего сапера, который снимет взрыватель и обеспечит безопасный подъем.
У меня, честно говоря, пока еще не было конкретного плана действий, я намеревался действовать, исходя из обстоятельств. Обычно у спецназа ГРУ хорошо получается такая работа. Но бывают случаи типа нынешнего, когда есть необходимость просчитать каждое действие и его последствия пошагово — что из чего вытекает и к чему может привести. И накладки здесь возможны. Например, прикажи я саперу снять взрыватель с мины, бандиты при выходе заметят это и поймут, что здесь их ждет засада. Реши я сейчас установить светошумовые мины внизу, чтобы бандиты их активировали, а потом ослепли и оглохли на необходимое количество часов, они не смогут выйти, следовательно, не попадут под стволы наших автоматов. Кроме того, если мы установим светошумовые мины в тоннеле, а бандиты взорвут первую часть этого тоннеля, считая, что уничтожают мой взвод, не взорвутся ли одновременно и светошумовые мины? Причем тогда их взрыв может нам только навредить, поскольку бандитов рядом, вероятно, еще не будет, а шум взрыва, взрывная и, возможно, световая волны до них дойдут и предупредят. Здесь был нужен точный расчет всех возможных ситуаций. То есть то, что умеют делать офицеры оперативного отдела.
Глава девятая
Когда младший сержант Шарифисламов спустился в шахту выхода, мой планшетник подал сигнал. Если бы кто-то рвался на связь, то сработал бы не планшетник, а коммуникатор «Стрелец». Но сигнал подал именно планшетник. Значит, офицеры оперативного отдела успели завершить свои расчеты и, как и обещал капитан Терентьев, переслали их мне, уже прочитанные и подправленные комбатом и начальником штаба.
Пока сапер вел поиски, я вытащил планшетник, открыл послание Терентьева и стал его просматривать. К сожалению, сразу убедился, что у меня иные взгляды на проведение операции, нежели у оперативников. Они вообще не планировали мою работу возле запасного выхода, хотя я такое предположение уверенно им высказывал.
Мне предлагалось только запустить в тоннель беспилотник с грузом, которым станет стандартная «глушилка» электронных сигналов. А потом, когда «глушилка» будет активирована, бежать навстречу той части банды, которая решит воспользоваться тоннелем.
Оперативники опять не учли, что если не будет взрыва в тоннеле, то бандиты могут вообще не пойти в него. Или могут устроить завал в своей, ближней к ущелью части. И тогда попробуй прорвись сквозь него в само ущелье. Тогда будет только один путь — штурмовать стену, что чревато опять же значительными жертвами, потому что бандиты прошли в Сирии хорошую боевую школу и просто так не уйдут.
Но они все равно уйдут, воспользовавшись вторым подземным ходом, который обязательно есть, хотя оперативники батальона, пока им его не показали пальцем и головой, а то и носом не ткнули, не хотят верить в его существование. На то они и оперативники, что работают только со стопроцентно проверенными фактами, на которые можно опираться.
Они же не хотели верить в существование бокового выхода, который я все же нашел и который намереваюсь использовать в предстоящей операции. В операции, которая, по сути дела, уже началась. И началась так, как я предполагал. А случись, что я строго придерживался бы подготовленного оперативным отделом плана, мой взвод, вполне возможно, вообще бы не встретился с противником в тоннеле. Значит, мне и дальше следует придерживаться своего плана и самому все тщательно высчитывать, стараться предвидеть последствия любого действия.
Из выхода выбрался младший сержант Шарифисламов. Поймал мой вопросительный взгляд и ответил:
— Датчика движения не нашел, хотя смотрел внимательно. Мина стоит в стене, в нише, только поверху примазана слегка глиной. Но глина была жидкая, с большим количеством воды. Вода замерзла и на фоне глины выделяется, сильно кристаллизовалась, поскольку температура там ниже, чем в подземелье. Я потому ее и определил, что кристаллизовалась. МОН-100. Взрыватель — дистанционный, электрический. Совсем не такой, товарищ старший лейтенант, как на мине, что была обнаружена пятым взводом. Провода идут понизу стены и присыпаны землей. Тоже поверху глиной промазаны, а потом еще и землей присыпаны, чтобы не нашел никто, даже если споткнется. Идут в две стороны — в нашу и куда-то в сторону ущелья. Это значит, что в нашей половине тоннеля мины стоят с такими же взрывателями. Не гарантирую, что все, но некоторые работают от электричества. Наша переносная «глушилка» с проводами не справится, она только на электронику рассчитана. Взорвут, когда захотят, когда посчитают нужным.
— Понял. К взводу выходи по камням. Как сюда шли. Без следов на снегу.
Младший сержант уперся руками в край лаза и, легко перебросив через него ноги, приземлился на кучу камней. И дальше так же легко и быстро стал удаляться по сложной каменной дорожке. До ближайшего пригорка, за которым от бокового выхода из тоннеля следов уже не было видно.
Я задумался только на несколько секунд, оценивая необходимость тех или иных следующих действий. План в голове уже созрел, хотя, как подсказывал опыт, он не мог быть строгим, поскольку обстоятельства всегда будут вносить в него изменения. Так всегда бывает.
— Второе и третье отделения занимают позицию по полукругу рядом с выходом из тоннеля! — распорядился я. — Маскируются. Дистанция: двадцать пять — тридцать метров. Старшим остается Лохметьев. Если кто-то появится, держать на мушке и сообщить мне. По возможности не стрелять. Стрельба только в крайнем случае. А крайний случай — ваше обнаружение. Скорее всего сначала появится разведка. Один, может, два человека. Разведка осмотрится, поищет следы. Следов не найдет, после чего поднимутся остальные. Всех разобрать по стволам. Порядок разбора обычный. И ждать приказа.
Порядок разбора «по стволам» — это давно отработанная техника ведения боя, не позволяющая кому-то из противников получить от жадности сразу две пули, а кому-то — ничего.
