— Я понял, товарищ генерал.
— Будь аккуратнее с «братом». Лишнего не говори.
— Буду… Только при чем здесь наша операция? Она имеет отношение к военной контрразведке? Тем более полковник Нифонтов курирует академическое образование…
— Ларчик просто открывается. Полковник Нифонтов пришел в контрразведку из нашей службы собственной безопасности. И, по старой дружбе, снабжает коллег отдельными материалами. А служба собственной безопасности всеми делами интересуется и на всех досье собирает. Подробнейшее… В том числе и на меня. Но меня это пока не сильно волнует. Я стараюсь быть честным. Ты посиди здесь, никуда не выходи. У нас посторонним по коридорам гулять не полагается. Я выйду встретить парней, которые к тебе приехали, Анвара с Юнусом. А то они в спортзале ни разу не были, могут не туда забрести. Подожди…
Генерал вышел. Ждать пришлось неприлично долго. Наконец, Кабаков появился в сопровождении двух крепких парней с такими физиономиями, что ночью на тихой улице с ними лучше не встречаться.
— В спортивную форму предлагаю вам не переодеваться. Работать будете в той одежде, которая на вас сейчас?
— У меня другой одежды с собой и нет, — сообщил я.
— Я всегда так хожу, — мрачно изрек Анвар, в котором я сразу определил представителя Кавказа.
— Могу, если надо, что-то и погрязнее надеть, могу в этом приехать, — согласился золотозубый Юнус. Этот был откровенным представителем народов Средней Азии, которые от российских, скажем, татар или каких-то уральских национальностей, тоже записанных в татары
[15], отличаются не лицом, а манерой разговаривать. Любую фразу они произносят словно бы с вопросом. Если с кавказцами я еще бы мог как-то разобраться, определяя национальность по лицу, то с парнями из Средней Азии дело обстояло сложнее. По лицу я мог бы узнать только таджиков, особенно с Памира, где служил некоторое время. И вполне мог спутать узбека с киргизом. Но спрашивать своих будущих помощников об их национальности я не стал. Это показалось бы не совсем корректным. Да и место не располагало. Хотелось как можно быстрее эти стены покинуть. Особенно когда находишься в подвале.
Глава четвертая
— Я попрошу вас сосредоточиться и пробудить все свое буйное воображение. Буйное потому, что я даю вам возможность побуйствовать. А завтра вы будете буйствовать уже по отработанному сценарию. Даю вводную часть… Время: десять утра с какими-то минутами. Минуты роли не играют. Представьте себе, что вы на месте действия. То есть на стоянке такси неподалеку от гостиницы «Космос», через дорогу от ВДНХ. Позади остановка общественного транспорта. Там останавливаются троллейбусы, автобусы и маршрутные такси, что движутся от ВДНХ по Ярославскому шоссе к выезду из города.
Ваша стоянка обособлена небольшим дорожным «карманом», то есть расширением дороги, специально для остановки транспорта. Но все легковые машины, такси, которые ждут пассажиров, там поместиться не могут, и потому несколько машин может стоять просто на дороге, прижавшись к бордюру. Алексей Афанасьевич подъезжает и становится последним. Юнус, Анвар, вы стоите группой, вдвоем или еще с кем-то. Обсуждаете… Ваша реакция?
— Что за хрен подъехал? — спросил Анвар.
— Какой-то залетный? — задал свой вопрос и Юнус.
Генерал сделал предположение, показывая, как отработанно контролировать ситуацию:
— Те парни, что с вами стоят, хотят подойти к новичку и выяснить отношения. Ваша реакция?
— Мне вчера вечером у Алишера говорили, что какой-то новый парень из Краснодара подъехал, будет у нас работать… — сразу среагировал Юнус. — Наверное, он. «Двадцать третий» регион на номере. Это ведь Краснодар?
— Краснодар, — подтвердил Анвар. — Я там жил. Краснодарский край. Там только в Майкопе у адыгов «ноль первый» регион, и в Сочи «девяносто третий». А «двадцать третий» — сам Краснодар и вся Кубань. Он, значит. А знакомиться с нами не хочет, брезгует, что ли? Если б на «мерине» ездил, я бы еще понял, а то машина-то, как у всех…
— Только новая, — заметил Юнус. — Не хочет знакомиться, да и хрен с ним. Не мы же к нему в друзья навязываться должны…
— Стоп… — Я повернулся в сторону Кабакова. — Юнус говорит, что слышал у Алишера разговор о человеке, приехавшем из Краснодара. А если эти слова дойдут до самого Алишера? Получается, что мы Юнуса подставим?
У меня сработала естественная реакция. Я старался «прощупать» все концы, входы и выходы из ситуации и просчитать последствия.
— Обижаешь, старлей, — генерал успокаивающе поднял руку. — Конечно же, мы все это продумали. Такой человек в самом деле приезжал к Алишеру, имел с ним разговор. Он и правда из Краснодара. Из самого города. Договорился, что оплата «разрешения на работу» будет производиться еженедельно. Так что можешь какое-то время не беспокоиться о встрече с Алишером. Неделю тебя никто не спросит, когда ты расплачиваться будешь, а через неделю, надеюсь, будешь на новом месте трудиться.
Тот парень из Краснодара настраивался всерьез поработать. Но тут внезапно позвонили из дома, и он решил срочно вернуться. Что-то у него там случилось. Так что здесь придраться невозможно. Все просчитано… — Сергей Павлович дал новую вводную. — Ситуация меняется. Подъезжает Ивон, становится последним, за Алексеем Афанасьевичем. Хотя между ними, возможно, и еще кто-то остановится. Все машины мы проконтролировать не можем. В это время сразу, как Ивон подъедет, к машине Алексея Афанасьевича подбегает женщина с двумя тяжелыми сумками, с разбегу забрасывает их в машину, а сама садится на заднее сиденье, что-то говорит, торопит, жестикулирует. Алексей Афанасьевич начинает выезжать. Реакция на его действия?
— А какого хрена он пассажира без очереди взял?! — возмущается Анвар. — Я шагаю в сторону дороги и перекрываю выезд. Не поедет же он на человека. Еще не успел совсем принаглеть, надеюсь, остановится. Он только-только в Москву приехал, москвичом стать не успел…
— Я выхожу на дорогу вслед за тобой, — поддержал Юнус.
Я согласно кивнул, принимая их действия. И включился в разработку сценария.
— Я и не наглею. Мне ни к чему наезжать на человека. Останавливаюсь, ставлю машину на «ручник», выхожу на дорогу, спрашиваю, в чем дело, что им от меня надо?
