Я предпочел ему не мешать, Ирина Александровна тоже не хотела мешать мужу. Она сварила купленные мной пельмени и села напротив, наблюдая, как я ем. Я, честно говоря, не пытался показаться чрезвычайно культурной личностью, не пытался, к примеру, держать вилку левой рукой — чему не был обучен с детства, тому и учиться не желал. Я предпочитал оставаться самим собой. И только после ужина Ирина Александровна сказала мне с улыбкой:
— А меня, признаться, муж напугал. Сообщил, что у нас временно будет жить чемпион всех российских спецназов по «поножовщине»… Я представляла этакого полудикого громилу. И рада, что вы не такой…
— Я только чемпион войск специального назначения по ножевому бою. По спортивному ножевому бою, если говорить официальным языком. Ножевой бой, это, грубо говоря, один из разделов фехтования, одного из самых интеллигентных и культурных видов спорта. Только со своей спецификой подготовки и соревнований. Обычно мы, ножевики, всегда обижаемся на термин «поножовщина». Но на вас я обижаться не хочу, только прошу уловить разницу между спортом и уголовной терминологией.
— Я поняла, — согласилась она.
В этот момент меня «позвал» мой смартфон, оставленный в куртке на вешалке. Звонил Ивон, который, как мне показалось, все еще находился под впечатлением от утренней драки.
— Леха, извини, что вечером звоню. У нас только-только тренировка закончилась. Я тут хотел тебе пару вопросов задать по утреннему событию. Сможешь любопытство мое удовлетворить?
— Спрашивай, — согласился я.
— Не по телефону. Скажи адрес, я приеду. Снизу позвоню, ты выйдешь…
Я назвал точный адрес. Но без номера квартиры.
— К нам кто-то в гости просится? — спросила меня хозяйка.
— Нет, ко мне человек приедет, позвонит, я выйду. Ему нужно кое-что уточнить…
* * *
Почти через час Ивон подъехал и позвонил. Я только-только нацепил на себя недавно купленный бронежилет, решив его просто померить и понять, как он будет смотреться под моей курткой. Снять его я не успел, поскольку как раз в момент нашего разговора сработала сигнализация в моей машине, следовательно, и на брелоке у меня в кармане. Я подскочил к окну и увидел, что около моей машины толпятся посторонние люди с палками, дергают за ручку, пытаясь открыть дверцу. Покушение на машину было откровенным, и это надо было пресечь.
— Извините, — сказал я Ирине Александровне, открыл окно, встал на подоконник и выпрыгнул на газон. Высота третьего этажа меня не смутила. Приземляться я умел. Зря, что ли, с парашютом больше четырехсот раз прыгал?
Ирина Александровна бросилась к окну за мной. Это я в последний миг перед прыжком заметил. А после приземления поднял голову и увидел испуг на ее лице. И подумал, что в туфлях на шпильке такой прыжок не совершить никогда. Почему про шпильки подумал, сам не понимал, хотя женщина была в домашних тапочках.
Я сделал рукой успокаивающий жест и заспешил к своей машине. Сразу отметил, что мне наперерез туда же от своей машины устремился Ивон. Он понял, видимо, что произошло, и спешил мне на помощь. Это, как я и догадался, было проявлением братства «бомбил», без которого, как говорил тот же Ивон, в этом городе не прожить. Но его путь был вдвое короче моего, и, как я ни старался, обогнать Ивона не смог. Вдвоем нам было бы легче, а так я опасался, что к моменту моего появления перед парнями Ивону уже прилично достанется. И оказался прав.
Я видел в руках троих из шестерых парней бейсбольные биты. Тяжелое и серьезное оружие против того, кто не обучен ему противостоять. Или обучен неправильно. Я сам однажды смотрел в Интернете, как один горе-учитель показывал, как надо подставлять предплечья, чтобы блокировать удар бейсбольной битой. Глупость несусветная, хотя автор ролика утверждал, что другого метода защиты нет и надо перетерпеть боль от удара. Он понимал, что будет очень больно. Но не понимал, что человек может таким образом рук лишиться.
Все зависит от того, как повернешь руку. Если удар придется по мягким тканям, мышцы будут просто повреждены, но через неделю восстановятся. А если рука подставится под другим углом, то удар примет на себя лучевая или локтевая кость. Это гарантированный сложный перелом, требующий скорой хирургической операции. И выздоровление будет длиться долго.
Но, видимо, тот ролик смотрел не только я один, и кто-то воспринял такие уроки всерьез. Может быть, кто-то стал так же других учить. Бедные люди! Сколько всякой глупости в Интернете можно встретить. У меня даже жена ругалась на кулинарные рецепты, которые только приводят к порче продуктов. А уж изучать по Интернету боевые единоборства вообще опасно.
Ивон принял размашистый удар биты именно на предплечья, и у него сразу же «отключились» обе руки. То есть он остался беззащитный, один против шестерых парней. Второй удар битой был нацелен в голову, но Ивон успел увидеть это и голову убрать, или просто бьющий не рискнул такой смертельный удар нанести, промедлил пару секунд, и потому бита обрушилась на плечо, наверняка сломав ключицу, а то и большой плечевой бугор, что гораздо хуже, потому что там есть кость, которая «любит» отрываться от сухожилий и может не встать на свое место уже никогда.
Ивон свалился на бок и получил еще несколько пинков в живот и в спину. Но тут подоспел я. Я видел, как высокий рыжий парень размахивается битой, чтобы ударить меня. Вместо того чтобы притормозить или отскочить, я увеличил скорость, совершил длинный скачок и не ударил, а толкнул парня в отведенное для удара плечо. Его развернуло вслед за битой, а я прямо с разбега нанес ему размашистый оверхенд
[18]. Рыжий рухнул между моей и соседней машинами, у которой тоже сработала сигнализация.
А я уже не останавливался. Остановка была просто опасной. Парням с битами не хватало, видимо, решительности. А мне решительности хватало с избытком. Они чего-то ждали, но я ждать не стал и сразу растопыренными пальцами нанес удар в лицо тому, что стоял ближе. Он даже биту поднять не успел. Удар пальцами в глаза всегда очень болезненный, и парень, бросив биту себе под ноги, согнулся и закрыл лицо ладонями. Я видел, что именно он бил битой Ивона, и плотно сжатым кулаком трижды подряд ударил его по открытому затылку.
Я бил так намеренно, разозлившись из-за Ивона. В этом случае иногда ломается основание черепа, наступает поражение головного или спинного мозга, такие удары могут иметь летальный исход. Не случайно удар называется «хаммер», что переводится, как «молоток». Мой кулак был вполне в состоянии молоток заменить.
Третий успел поднять биту и даже размахнулся до того, как я приблизился, но ударил при этом по носу своего же товарища, стоящего позади. Тот взвыл с дикими матюками. Парень с битой замер и обернулся. Мне хватило этого момента, чтобы сократить дистанцию с разворотом и нанести ему классический бэкфест
[19]. Удар свалил парня под ноги другим.
