Кроме того, в файле был еще один паспорт, водительское удостоверение на имя Виктора Федоровича Граматейкина и удостоверение капитана запаса. Я понимал, что второй комплект документов бывает порой необходим в работе, чтобы потом использовать «чистые» документы без опасения.
Курсант Лаба заглянул в свои документы, протянул мне руку и проговорил:
— Я Сергей Логунов, старший лейтенант спецназа внутренних войск, значит, в ближайшее время национальный гвардеец, хотя и не краповый, судя по нескольким групповым фотографиям.
Я знал, что спецназ внутренних войск именно сейчас передается в подчинение национальной гвардии, созданной не так уж и давно. Этот процесс еще не закончен. Подразделения, переданные в ведение этой структуры, переодеваются в новую форму. Спецназ национальной гвардии теперь должен будет носить камуфляж расцветки «светлый мох», чтобы по внешнему виду отличаться от армейцев, которые ходят в расцветке «цифра».
Краповые береты в национальной гвардии, как я слышал, оставляют на прежних условиях. Право носить такой берет, как и прежде, следует заслужить. Для этого надо пройти не только горячие точки, но и серьезные дополнительные испытания.
Меня, естественно, одолевало желание спросить у Лабы, где он служил раньше, чтобы иметь какое-то понятие об уровне подготовки своего подчиненного. Но это, как я уже хорошо понимал, выходило за нормы общения, принятые здесь. Я пока не намеревался нарушать правила игры, в которую вступил.
Протянул руку и курсант Зной.
— Старший лейтенант Аграриев Александр Николаевич, спецназ ГРУ, Десятая бригада, — представился он.
А вот здесь меня взяло сомнение. Если мы отправляемся в Дагестан, то нам, скорее всего, придется контактировать там со сводным отрядом спецназа ГРУ. А в нем всегда есть несколько подразделений из этой бригады. Да и насколько я помнил, начальник штаба отряда майор Оглоблин вне своей кавказской командировки являлся начальником штаба одного из батальонов той же бригады.
Я тут же высказал свои опасения подполковнику Афиногенову.
В ответ он отрицательно покачал головой и заявил:
— Старший лейтенант Аграриев числится только что прибывшим в расположение бригады. В данный момент он находится в резерве командира соединения и числится инструктором по рукопашному бою.
— Но у кого-то могут возникнуть какие-то вопросы касательно самой бригады.
— Я смогу на них ответить, — уверенно заявил Зной.
Я понял, что он и в самом деле когда-то там служил.
— С майором Оглоблиным знаком? — задал я очередной вопрос.
— Я был в хороших отношениях с капитаном Оглоблиным. Он был у нас командиром роты.
Этот ответ старшего лейтенанта меня не сильно успокоил.
— Оглоблин в курсе вашей миссии. Он будет по мере сил помогать вам, — заявил подполковник Афиногенов. — Отдельные поручения ему будут исходить от нас. Личных контактов с вами не предусмотрено. Только посредством связи.
— Теперь хотелось бы спросить относительно цели самой миссии…
— Ваш клиент — генерал Башир Насухович Шарабутдинов, заместитель председателя следственного комитета и генерального прокурора Дагестана. Этот человек взял под свою крышу всю торговлю наркотиками в республике. Он имеет серьезную клановую поддержку в МВД и правительстве Дагестана.
Я присвистнул. Да, фигура весьма серьезная. Ликвидация такого человека вызовет большой резонанс не только в Дагестане, но и во всей России.
— Насколько я знаю, он еще и член антитеррористического комитета Дагестана, — добавил я, впрочем, никак не показывая своей озабоченности такой весомой кандидатурой в «двухсотые».
В принципе отправить к праотцам можно любого человека, если действовать грамотно, профессионально. Никакая охрана будет не в состоянии помочь ему, прикрыть собой, спрятать где бы то ни было. Для того и создаются такие подразделения, как «сектор Эль», чтобы делать вещи, которые кажутся невозможными.
— Полковник Самокатова должна была предупредить вас, что мы у себя в отделе не успели разработать операцию против Шарабутдинова. Потому проводить ее вы будете самостоятельно, исходя из обстановки, сложившейся на месте. Мы в состоянии предложить вам только карту и маршрут, которым кортеж Шарабутдинова проследует в горный аул. Это произойдет через четыре дня. Это время и уйдет на вашу подготовку. Еще мы предоставим вам план-карту самого аула и его окрестностей. Выбирайте сами, где лучше всего будет работать. Это не обязательное условие, но желательно, чтобы дело обошлось без пострадавших гостей свадьбы. Хотя простых людей там скорее всего не будет. Родители жениха и невесты — люди не простые, серьезные воротилы из Махачкалы. Думаю, бедных соседей за стол они не позовут. На раздумья вам отпускается нынешняя ночь. К утру у меня на столе должен быть перечень всего необходимого, что вам может потребоваться для выполнения задания. Понимаю, что серьезная операция требует хорошего материального обеспечения. Мы постараемся снабдить вас всем необходимым. Надеюсь, к середине завтрашнего дня вы будете готовы и ближе к вечеру, вероятно, уже вылетите. Самолет заказан. Вот еще некоторые документы, касающиеся вопроса. За ночь изучите их. — Подполковник протянул мне еще один файл. — Эти бумаги брать с собой ни в коем случае нельзя. Все данные держать только в голове. Сведения не секретные, потому я выдаю бумаги без расписки в получении. Тем не менее в случае чего они могут служить серьезной уликой против вас лично, всего «сектора Эль» и даже ГРУ. Предполагаю, что вам для операции понадобится автомобиль. Можете в Интернете поискать. Понятно, на «гелик» или «Майбах» рассчитывать не стоит. Любая дорогая покупка автомобиля — только с разрешения командира. Мы ведь организация бюджетная, следовательно, в средствах слегка ограничены, обязаны тратить деньги с оглядкой, в разумных пределах. Машину можно приобретать только на запасной паспорт. Про рабочие документы не забудьте. Как только мне вернете, я сразу же их — от греха подальше! — уничтожу. Это все. До утра вы свободны!
Оказалось, что подполковник Афиногенов неплохо умеет говорить приказным тоном. Хотя я и не подумал так при первом знакомстве с ним.
Естественно, дело началось с того, что я, новоиспеченный командир, собрался ознакомиться с документацией, только что предоставленной нам. Иначе мне сложно было бы составить план действий.
Работать с документами я желал в своей комнате, в полном одиночестве, поэтому сразу по возвращении в казарму заявил подчиненным:
— Два часа вам на отдых. Потом жду вас у себя для совещания. Пока проработаю собственные варианты. Если сумею что-то дельное придумать, предложу вам и будем развивать тему вместе.
Старший лейтенант Зной жил в казарме, как и я. Лаба перед уходом позвонил в гараж и заказал машину, чтобы съездить домой к жене и сыну, попрощаться с ними перед отъездом.
Оказывается, здесь вполне можно было и колеса получить при необходимости. Но скорее всего это касалось только старых и проверенных сотрудников, к числу которых я еще не относился. Лаба объяснил мне, что машина предоставляется без водителя. Сидеть за рулем следует самому.
