Судя по внешности, все трое представляли какой-то из кавказских народов. Но я не был склонен связывать это нападение со своей недавней командировкой в Дагестан. Тут, скорее всего, сказалось мое желание купить «Мустанг».
Старший лейтенант Аграриев завершил разговор с полицией раньше, чем я с Алевтиной Борисовной. Этот факт вызывал мое непонимание и удивление. Ведь сотрудники полиции почти всегда долго что-то выспрашивают, одновременно пробивают номер абонента по всем каналам и даже, я слышал, иногда пытаются через оператора сотовой связи биллинг организовать. Короче говоря, они умышленно затягивают время, чтобы успеть провести технические мероприятия. Но, видимо, Аграриев сразу сам дал все данные, необходимые стражам порядка. Именно потому разговор быстро завершился.
Старший лейтенант убрал мобильник в карман, обыскал раненых, вытащил у того, который был в нокауте после пары ударов коленями, пистолет из кобуры и ждал меня.
— Полковник Самокатова сюда едет, — сообщил я Зною. — Просила аккуратно беседовать с полицией. Без лишних эмоций, но и без испуга. Документы у нас чистые, и бояться нам нечего. Просто эти неумные парни нарвались на спецназ ГРУ, а это чревато для всех бандитов, любой масти.
— Да, с профессиональной точки зрения мы вполне нормально отработали. Оперативная бригада из ментовки уже выехала. Они там визжали от восторга, когда я про нож сообщил. Про пистолет еще сказать не успел. В данном районе было совершено несколько подобных убийств. Только здесь, в гаражном кооперативе, две недели назад были убиты двое мужчин. Менты предполагали, что тоже каким-то ножом странной конструкции или толстой заточкой. Мужики приехали в Москву из Воронежа покупать машину. Один из них — полицейский, был с пистолетом, охранял покупателя. Он погиб, а ствол похищен. Потому полиция будет очень зла на этих парней. А если еще этот пистолет, который я вытащил у парня, принадлежал их убитому коллеге, то это будет полный конец фильма для этих горячих кавказских ребят. Да и мы выкрутимся без проблем. Не хватало еще, чтобы менты сорвали нам командировку.
— Нет уж, если что, пусть лучше берут с нас подписку о невыезде. Мы в это время оформим себе лечение в госпитале на случай, если не сможем по вызову явиться, и по другим документам Дагестан навестим.
— Подписку о невыезде как меру пресечения оформляет суд, а не менты.
— Какая разница. Полковник, надеюсь, все устроит. Я ей подскажу.
Полиция любит ездить с шумом и шиком. Мы издали услышали «музыкальное сопровождение» колонны оперативной бригады, а когда машины въехали в гаражный кооператив, увидели и свет мигалок. Это у нас, у военных разведчиков, принято считать, что чем меньше шума и иллюминации будет допущено при проведении какой-либо операции, тем удачнее она пройдет. Если, конечно, подобные спецэффекты не предусмотрены планом, что тоже порой случается. Менты, как правило, работают иначе.
Тем не менее я не совсем понимал, чем вызвано такое вот почти праздничное появление толпы ментов. Да еще и автоматчиков в бронежилетах в придачу к операм. Они выскакивали из машин, пожимали нам руки, что-то торопливо говорили, но я не мог уловить во всем этом какой-то смысл.
Необходимость в автоматчиках вскоре прояснилась. Приехали сразу три машины «Скорой помощи». Лекари на месте подлатали двух бандитов, потом загрузили «кастрата» в микроавтобус. Два автоматчика сели с ним.
Бандит пришел в себя, стал грозить нам всеми возможными карами и даже зонами, не понимая, что он уже сам находится на дороге туда. За это он тут же получил удар прикладом автомата в физиономию. Вкус собственных зубов ему, видимо, пришелся не совсем по душе. Бандит проявил скромность и замолчал. Еще куча автоматчиков набилась в машину сопровождения, и они уехали.
Тем не менее я скоро понял, что менты благодарны нам за захват банды, которая их уже основательно достала. Они никак не могли на нее выйти. Было совершено уже несколько убийств с применением страшного непонятного оружия. Никаких следов и свидетелей.
В одном случае свидетель, видимо, все-таки был, причем совершенно случайный. Проходил мимо старичок с маленькой собачкой. Но он тоже был убит. Как и собачка.
Мелкий суетливый подполковник, то ли начальник отделения, то ли заместитель такового, зачем-то начал объяснять мне важность того, что мы захватили бандитов живыми, пусть и ранеными. Будет кому давать показания. Хотя я сомневался, что бандиты просто рвутся делать это. Я с такими типами на Северном Кавказе сталкивался, знаю, о чем говорю.
Вскоре прибыл еще и микроавтобус с сотрудником следственного управления. Он забрал в машину одного из задержанных, уже с загипсованным коленом, следовательно, не имеющим возможности побега, чтобы провести допрос по горячим следам.
После этого следователь вышел из микроавтобуса, поморщился, хмуро посмотрел в мою сторону и заявил:
— Капитан, ты, похоже, влип в неприятную историю.
— Ежемесячно на календаре отмечаю, когда в такие истории влипаю, — спокойно ответил я. — Что в этот раз?
— Парень, которого ты подстрелил, — Камал Шарабутдинов, племянник генерала Шарабутдинова из следственного комитета Дагестана. Давление и на следствие, и на тебя лично будет серьезное. Готовься.
Тут к нам подошел ментовский подполковник, протянул следователю пистолет, изъятый у бандита, и объявил, что, судя по номеру, он принадлежал старшему прапорщику полиции, приехавшему из Воронежа и убитому где-то рядом, в этом же гаражном кооперативе. Это уже было серьезной уликой. Родственные связи едва ли смогли бы помочь «кастрату». Менты за своих всегда горой стоят, а следователи безоговорочно их поддерживают. Все правильно. Так и должно быть.
Следователь, конечно, не понял, почему я заулыбался так широко, словно только сегодня новые зубы вставил и желаю их всему миру продемонстрировать. Но они у меня пока все собственные. Об этом следователь, похоже, догадался, поэтому и впал в продолжительное недоумение.
А дело обстояло просто. Я радовался даже не факту обнаружения важного вещественного доказательства, а тому, что в гаражный кооператив въехал и направлялся в нашу сторону военный «УАЗ». Я догадался, что прибыла полковник Самокатова.
В этот раз она предстала перед нами в костюме от оснастки «Ратник» с полковничьими погонами и с символикой военной разведки. Все это вызывало не только уважение к ней, но и даже легкое недоумение как у парней из следственного комитета, так и у ментов.
Алевтина Борисовна выглядела очень строго, была нахмурена. Она привезла с собой адвоката, который сразу включился в дело, начал расспрашивать меня и Аграриева о подробностях.
Я сообщил Алевтине Борисовне о случайной встрече с племянником генерала Шарабутдинова.
Она сразу просчитала реальную ситуацию и заявила:
— Хотели парни четыре с половиной миллиона загрести. Вот и получили на свою голову!.. Наколка стопроцентная. Ты машину, Иван Васильевич, уже посмотрел?
— Не успели дойти до бокса, товарищ полковник.
