Микрофон донес до наших наушников ответ в виде выстрела.
— Один остался. Сейчас я его достойно встречу, потому как он как раз в мою сторону летит. Наверное, увидели меня.
Второй выстрел вызвал паузу в комментариях.
После нее Логунов нас успокоил:
— Я пилота подстрелил. Машина в крутое пике ушла, в склон горы врезалась и взорвалась. Все, я свое дело закончил, вылетаю.
Глава 13
Мы подобрали свои стреляные гильзы, загрузили все хозяйство в багажник «Мустанга» и отъехали с места побоища. Тут на связь вышел дежурный по сводному отряду спецназа ГРУ и сообщил, что со мной желает поговорить майор Оглоблин.
— Слушаю, — сказал я.
— Здравствуй, Иван Васильевич!..
— Ивана Васильевича временно зовут Виктором Федоровичем, — сообщил я во избежание непонимания в дальнейшем.
— Хорошо. — Оглоблина долго уговаривать не пришлось. — Мне только что сообщили о гибели генерала Шарабутдинова и его охраны. Сам генерал успел перед смертью с антитеррористическим комитетом связаться и сообщил, что его колонну расстреляли из гранатометов бандиты. Он видел одного длиннобородого типа на скале, второго, с короткой бородкой, застрелил там же, на дороге. Потом кто-то из жителей аула, где шла свадьба, наблюдал в бинокль интересную картину. На склоне хребта некий бородатый человек в камуфляже сел на какой-то маленький, как свидетель сказал, вертолет и покинул место, с которого велась стрельба. Вследствие такой информации у меня сразу два вопроса. Первый. Вы бороды сняли?
— Так точно, товарищ майор. — Я посмотрел на Аграриева, содрал свою короткую бородку и бросил ее через окно в пропасть.
Сделать это было несложно, потому что в машине не осталось ни одного целого стекла. Только одно зеркало с пассажирской стороны каким-то чудом уцелело.
Старший лейтенант от своей бороды избавился еще до переворота машины на колеса. Тогда он на всякий случай спрятал ее в карман, теперь увидел мои действия, вытащил и отправил вслед за моей.
— Мы сняли. А вот что касается снайпера, не могу знать, поскольку он летит отдельным маршрутом.
— Хорошо. А где мне вас, бородатых бандитов, ловить прикажешь? Я только что отправил роту наперехват. Пришлось сообщить Шершневу, кого он ловит. Рота доедет до места гибели охраны генерала, а в аул не сунется. Туда отправились вертолет следственного комитета и спецназ ФСБ. С тобой рота по дороге встретится. Я, кстати, только что звонил в республиканскую ГИБДД и порекомендовал им убрать с дороги все постовые машины. Генерала Шарабутдинова они защитить не сумели, а теперь и их самих могут перебить. В горах объявилась сильная банда, имеющая в своем распоряжении вертолет. В ГИБДД сильно благодарили меня за такое предупреждение. Мне уже сообщили, что посты снимаются. Ты можешь ехать без опасения. По крайней мере, до нашего городка. Если хочешь, возвращайся вместе с ротой. Но она задержится до прибытия на дорогу второй следственной бригады. Та отправилась по трассе Р-217. На ней движения больше, поэтому следователям показалось, что там ехать безопаснее. Прикрытия серьезного у них нет. Всего одно отделение спецназа МВД.
— Это не прикрытие, — согласился я. — Правильно делают, что опасаются. По горным дорогам сейчас какие-то бородатые вампиры гоняют. Только, товарищ майор, я не пойму ваши слова. У меня есть необходимость в городок заезжать?
— А тебе еще не сообщили приказ? Значит, не успели. Сейчас ты его получишь. Сразу скажу, что ФСБ выделила для тебя и твоей группы тот же самый вертолет. Автожир своим ходом доберется до аэродрома. Вы с напарником оставляете машину у нас в гараже на растерзание капитану Полуэктову и садитесь в вертолет. Самолет уже ждет вас в Моздоке. Это чтобы не светиться в пути. Все дороги на север сейчас усиленно контролируются. А вы еще, надо полагать, на разбитой машине едете. Центр внимания всей вселенной, можно сказать!
— А почему контролируются дороги на север? Обычно приоритетным считалось южное направление.
— Приоритетное они себе никогда не берут. Пора бы знать! А почему такое разделение, я не знаю. В МВД мне только сообщили о разграничении сфер влияния. Мы и спецназ ФСБ контролируем южное направление, МВД — северное. Наверное, они посчитали, что там безопаснее.
— Понял, товарищ майор. Сейчас поговорю с полковником Самокатовой, выясню обстановку.
— Конец связи, — проговорил Оглоблин.
— Конец связи.
Но Алевтина Борисовна сама вышла на меня через узел связи ГРУ.
— Товарищ полковник, со мной только что связывался майор Оглоблин и передал ваш приказ прибыть в городок спецназа ГРУ, — сказал я.
— Да. Я тебе передать приказ не успела. Меня, по твоей милости, срочно вызывали в ФСБ. Натворил ты дел!..
— Не понял, товарищ полковник. Задание выполнено. Генерал Шарабутдинов вместе с племянником ликвидированы. Что мы сделали не так?
— Подполковник Халидов!.. — напомнила Алевтина Борисовна.
— Здесь уж мы совсем ни при чем, товарищ полковник, — возразил я. — Он первым выскочил из машины и подбежал ко мне. Я в это время висел в «Мустанге» вниз головой. Халидов искал ключ зажигания, чтобы выключить двигатель. За рулевой колонкой мне не было видно его лицо. К тому же машина была полна дыма. Я выстрелил в того человека, который залез в машину. Если бы он узнал меня, то пальнул бы первым. Если бы я его не положил, то не имел бы возможности выполнить задание.
— Тем не менее ты своими действиями сорвал операцию ФСБ, которая готовилась восемь месяцев. Цель — внедрение нового главы дагестанского наркосиндиката и людей ФСБ в его окружение. Одного из них, кстати, ты тоже застрелил там же. То есть, получив категоричное предупреждение о том, что Халидова трогать нельзя, ты его все равно убил и этим нарушил правила игры. Ты сам-то, Виктор Федорович, понимаешь, что за это придется отвечать?
— Никак нет, товарищ полковник. Я не понимаю, за что должен отвечать. За то, что не позволил противнику застрелить себя и выполнил задание?
— Ладно. Это разговор не для системы связи. Возвращайся и будь готов защищать себя. Проверка ситуации будет серьезная, с разбором каждого шага. Осторожнее с местной ФСБ. Ты им важную и сложную игру испортил.
— Понял вас, товарищ полковник.
Ротная колонна встретилась нам вскоре. Я остановил свой разбитый «Мустанг» и вышел из него. Навстречу мне шагал старший лейтенант Шершнев, только что выбравшийся из кабины головного грузовика.
Я демонстративно посмотрел на его погоны и осведомился:
— Капитана тебе еще не кинули?
— Никак нет, товарищ капитан. — Коля Шершнев уже привык, видимо, к моим переменам во внешности.
Тем более что бородку я отодрал, а в таком виде он меня уже наблюдал. Да и по голосу, фигуре, должно быть, признал.
— Я же и старлеем-то совсем недавно стал. Но с утверждением в должности, благодаря твоей рекомендации, вроде бы вопрос решен.
