Начальник штаба отряда майор Покрышкин позвонил, когда мы только вошли в комнату, стены которой были сплошь заставлены несгораемыми металлическими шкафами. Только окно в этой небольшой комнате не было заставлено.
Перед ним стоял письменный стол, за которым сидел немолодой уже капитан Карлов, которому должность не позволяла получить майорское звание, и он так и оставался начальником складского хозяйства сводного отряда спецназа ГРУ на Северном Кавказе. В подчинении капитана Карлова находилась целая куча прапорщиков и старших прапорщиков, заведующих отдельными складами, но они каждый имели собственную каморку на подопечном складе и не мешали капитану в одиночестве заниматься своими бумажными делами.
Капитан Карлов, как и капитан Слонов, начальник шифровального отделения, находился в отряде на постоянной основе, поскольку сдача дел сменному человеку на его должности заняла бы слишком много времени. Непозволительно много.
Я посмотрел на определитель номера:
— Старший лейтенант Никитич. Слушаю вас, товарищ майор.
— Сереня, ты где?
— На складе.
— Ты с солдатами там?
— Так точно.
— Все бумаги мной подписаны. Они уже у Карлова. Солдаты сами, что необходимо, получат. Ты только подскажи, что еще требуется, капитан накладные заполнит и мне на подпись принесет. А сам…
— Я понял, товарищ майор.
— Требуется твое присутствие.
— Иду, товарищ майор…
Старший сержант Лысаков и ефрейтор Мукомолов отлично знали, что необходимо взводу в такой командировке. Я только дал им дополнительные указания.
Карлов записал их на отдельной бумажке и пообещал все, как надо, оформить и подписать у начальства. С тем я и вышел, пообещав Лысакову, что вернусь, возможно, до того, как они все успеют получить.
В штабе я сразу прошел в кабинет майора Покрышкина. Сегодняшний дежурный, видимо, обедал, и потому обошлось без обычного с ним разговора. А сержант, помощник дежурного, что заменял его за стойкой, свое место знал и к офицерам с разговорами не лез.
Начальник штаба сидел за монитором. К компьютеру был присоединен его планшетник, на который майор перекачивал какие-то данные.
— Если тебя все устроит, я разработки оперативного отдела на твой планшетник переброшу. В вертолете посмотришь. Да, генерал мне насчет тебя звонил. Он с братом договорился. Местное отделение ФСО на три часа выделяет вертолет со своим индикатором оптической активности. Только сидеть тебе придется в кабине пилота. Прибор только там выдает данные. Ноги там вытянуть не получится, так что готовься.
— Я тесноты не боюсь, товарищ майор. Устроюсь.
— В ноль-пятнадцать ты должен прибыть на аэродром ФСБ в Махачкале. Не в Каспийск, не в аэропорт, а на аэродром ФСБ. Знаешь, где?
— Знаю, — поморщился я. — За собачьим стадионом, где собачьи бои устраиваются.
— Отлично. «Уазик» я тебе выделю. Доедешь вовремя. А пока посмотри, что тут оперативники для тебя надумали. — Майор встал из-за стола, уступая мне место за компьютером. Я, вообще-то, в отличие от майора Покрышкина, жалея свое зрение, больше привык не с монитора читать, а с бумажного листа, то есть простую распечатку. Но загружать начальника штаба сводного отряда распечаткой документов я не стал. И сел за монитор…
* * *
На аэродром ФСБ я прибыл вовремя — минута в минуту, и даже сам за этим проследил по своим наручным часам. Там, насколько я знал, всегда в боевом состоянии стояло пять вертолетов. Сейчас я насчитал шесть.
Появился дополнительно небольшой старенький вертолет «Ми-4», тогда как рядом с ним суровыми монстрами выглядели два «Аллигатора»
[5], два «Ночных охотника»
[6] и «Ми-8» одной из последних грозных модификаций. Все эти боевые машины были обычно задействованы в операциях спецназа ФСБ республики и представляли для бандитов серьезную угрозу.
«Ми-4» внешне выглядел вполне мирным созданием, хотя когда-то это был основной военно-транспортный вертолет Советской армии. И даже вооружение имел, хотя и слабосильное. Сейчас вместо вооружения кабину украшали несколько высоких трубчатых кронштейнов, на которых крепился, как я сразу догадался, мощный индикатор оптической активности, предназначенный для кругового обзора. Конечно, часть обзора должен закрывать двигатель, но полный круговой обзор для выполнения нашей задачи и не требовался.
Перед выездом я дал распоряжение Лысакову держать взвод наготове к выезду. Не забыл и в гараж позвонить, предупредить, что бэтээры вместо меня будет вызывать замкомвзвода. На случай, если в селе найдется индикатор оптической активности, заказал на складе подавляющий сигналы РЭБ
[7], попросту говоря, «глушилку», что только недавно поступила на вооружение. Мне с моим взводом еще не доводилось с ней работать, хотя один из взводов отряда, как сказал начальник штаба, уже опробовал «глушилку» в действии и остался очень ею доволен.
Но все когда-то приходится делать впервые. И я был уверен, что с «глушилкой» мы справимся. Тем более обучение для работы с ней мы проходили, да и инструкция по эксплуатации имелась в комплекте. Места она много не занимает, умещается в стандартном кейсе, имеет радиус действия до двух с половиной километров и при необходимости, если включить на полную мощность, в состоянии заглушить не только работу электроники, но даже всех электрических сетей. Правда, для этого пришлось взять с собой еще и пару запасных аккумуляторов, даже не зная, будет ли необходимость электричество отключать. А запасные аккумуляторы — это еще один кейс.
Главное, что «глушилка» не в состоянии справиться с закрытыми каналами связи. То есть я смогу продолжить командовать взводом, используя коммуникатор «Стрелец», и смогу поддерживать при необходимости связь с отрядом. Значит, буду иметь возможность вызвать подкрепление, если возникнет критическая ситуация, или запросить, к примеру, поддержку авиации. У нас на плацу военного городка стоят пять «Ночных охотников», всегда готовых к участию в боевой операции.
Только четверо часовых ходили по вертолетному полю в пределах визуальной видимости. Один из них открыл перед моей машиной ворота, даже не спросив документы. Из этого я сделал вывод, что машину ждали и ее номер часовому был известен.
На аэродроме я сразу направился в вагончик, похожий на строительный. Но войти я не успел. Из вагончика вышли три вертолетчика в теплых не по погоде кожаных куртках. Впрочем, наверху погода всегда не такая, как внизу, и вертолетчики, наверное, не зря одеваются тепло. Я и сам захватил с собой офицерский утепленный бушлат. К тому же летели мы в ночь, а ночи в горах — всегда не самое теплое время суток.
