— Из кабинета имама не видно склона горы, где залегли твои люди, Дед-пенсионер, — сказал Джахпар. Можешь выйти в соседнюю комнату. Там есть окно, которое смотрит в нужную сторону.
Дед Мазай хотел развернуться, но в это время из соседней комнаты раздались три короткие автоматные очереди.
— Твои люди хотели необдуманно возмутиться, — просчитал ситуацию Джабраил. После чего повернулся в сторону Даниялова. — Так что за претензии ко мне? И с какой стати? Я только выполнил то, что велел сделать Аллах. Я прекратил разврат. В корне его пресек. А ты, автор разврата, должен будешь добрыми делами искупить свою вину. Иначе тебя ждет та же самая участь…
— Если не более страшная, — сказал Джахпар. — У тебя же есть семья…
— Есть, — робко ответил Гаджи-Гусейн. — Жена и трое детей. Две девочки и мальчик, младший. Они в Москве живут.
— Это рядом… — сказал Джахпар. — Имам, ты хотел поставить ему какие-то условия?
— Да, — продолжил Джабраил. — Та сумма, что с меня запросили вы двое… Она пойдет на строительство моей мечети. Срок — три дня. Это будет выкуп и плата во искупление вины.
— За что выкуп? — насмешливо спросил Дед Мазай.
— За твою жизнь. Ты пока посидишь у меня в подвале. Ровно три дня. Если через три дня твой друг не привезет миллион баксов, тебя расстреляют.
— А я, если он не привезет, отправлюсь в Москву и привезу ему в подарок головы его детей, — мрачно пообещал Джахпар. — Я хорошо умею это делать.
* * *
— Внимание всем! — объявил я по связи. — Начинаем работать. Елфимов!
— Я, товарищ Добрыня!
— Уничтожить остаток бандитов на склонах.
— Есть, уничтожить бандитов.
— Лысаков!
— Я, товарищ Добрыня!
— Попадешь из нового гранатомета в то окно, где форточку открывали?
— Без проблем. Дистанция идеальная. Здесь меньше сотни метров. Могу с закрытыми глазами стрелять.
— Не надо с закрытыми. Не в игрушки играем…
— Понял. Стреляю с оптическим прицелом. Прицельная дальность, если я правильно помню, с «оптикой» составляет восемьсот пятьдесят метров. Заодно проверим рекомендации производителей по стрельбе из помещения.
Согласно тактико-техническим показателям гранатомета «Бур», его можно использовать для стрельбы из окон помещения небольшого объема, тогда как другие гранатометы не допускают такого из-за мощной газовой струи, выходящей из тубы при выстреле. Струя эта в состоянии разрушить помещение и отравить находящихся в нем людей.
«Бур» имеет сравнительно слабую газовую струю. У него она тянется за гранатой калибра шестьдесят два миллиметра, толкая ее. Из тубы выходит только незначительное количество газа.
— Лысаков!
— Слушаю, товарищ Добрыня.
— Стреляй осколочной гранатой. Потом по другим окнам. По всем этажам, сколько гранат хватит… А твоя группа уничтожает тех бандитов, что во дворе мечети.
— Понял. Работаем…
Выстрел гранатомета раздался почти сразу же после ответа старшего сержанта. Наверное, и два солдата его группы начали стрелять в тот же момент, но их автоматы я не слышал. Глушители делали свое дело, а лязганье затвора скрадывало расстояние.
В ответ раздалась только одна автоматная очередь, но она не походила на прицельную. Да, насколько я помнил, автомат был только у часового. Почти тут же стрельба прекратилась. Часового вовремя обезвредили.
Гранаты влетали одна за другой в окна дома. Началось с третьего этажа, где после первой гранаты моментально погас свет. Потом граната влетела в другое светящееся окно. Это, наверное, была другая комната. Но и там после попадания гранаты свет погас. Затем Лысаков начал стрелять и по темным окнам. Через какое-то время он отстрелял все шесть контейнеров с гранатами, что взял с собой на операцию.
— Лысаков!
— Я!
— Прекратить обстрел дома. И автоматный тоже. Корнелазов! Со своей группой — в дом. Две другие группы — в помощь Корнелазову. Уничтожить всех. Пленных не брать. Не допускать затяжного боя. Стрелять на опережение.
Я снова переключился на дальнюю связь и через дежурного по узлу связи соединился с майором Покрышкиным.
— Слушаю тебя, Сереня…
— Товарищ майор, задание выполнили, бандиты уничтожены. И террористы, и уголовники. У меня вопрос. У вас имеются данные на главаря банды имама Джабраила Гаджимагомедова?
— Да. Недавно доставили. Я мельком посмотрел. Что тебя интересует конкретно?
— Его семейное положение.
— Женат. Кажется, четверо детей.
— Тогда мне, товарищ майор, срочно требуется вертолет для эвакуации взвода. Точку встречи с вертолетом я вам сброшу на планшетник. Нужно подальше от села, чтобы вертолеты никто не слышал.
— Что случилось, Сереня?
— Я, возможно, допустил ошибку, товарищ майор. Приказал гранатомету стрелять по всем окнам дома. Даже по тем, где не было света. С одной стороны, это правильное решение. Я не мог рисковать жизнью солдат, посылая их в дом, откуда могла прозвучать встречная очередь. С другой стороны, в доме могла находиться семья имама. Она могла погибнуть во время гранатометного обстрела. Потому я предпочитаю вывести взвод и оставить лавры победителя бандитам из группировки вора в законе Деда Мазая. Сам он, думаю, погиб, как и большинство его банды. Но кто-то, видимо, выжил и уничтожил боевиков.
— Я понял, Сереня. Вертолеты вышлю. Сообщай точку. С ФСБ я все вопросы согласую. Не переживай…
* * *
Я нашел на карте относительно подходящее место для незаметной из села посадки вертолетов, более того, учел то, что ветер, согласно данным моей встроенной в коммуникатор метеостанции, идет от села и будет таким же устойчивым, согласно прогнозу, до обеда. Отметил точку и сразу же переслал карту с отметкой майору Покрышкину. Едва я снова включил связь внутри взвода, как меня вызвал старший сержант Лысаков.
— Товарищ Добрыня, у нас тут неприятности…
— Слушаю тебя. Докладывай!
— Вы приказали пленных не брать, а у нас тут пленник. Он за миномет спрятался. Сам миномет перевернул, накрылся опорной плитой. В нее несколько пуль попало, а его не задело. Говорит, он сириец, которого силой привезли сюда, по национальности алавит. Это, насколько я понимаю, минометчик, что уголовников накрыл. Не стрелять же в него…
— Как ты с сирийцем общаешься? На арабском или на алавитском?
[26]
