— Видеть-то вижу, товарищ Добрыня, и людей во дворе вижу. Семеро там. Но дальномер показывает, что до них шестьсот двадцать два метра. Для «винтореза» это далековато.
Я и сам знал, что у «винтореза» максимальная прицельная дальность — четыреста метров. Но пока стрелять на дальнюю дистанцию необходимости не было.
— Но наблюдать-то ты можешь?
— Конечно.
— Вот и наблюдай. И докладывай постоянно…
Я отодвинул руку капитана с трубкой.
— Не надо. Бандиты на прицеле у снайпера. Он за ними проследит. Номер свой на всякий случай подскажи… Мало ли… Идем пока во двор. Со стороны реки, к огороду.
Капитан был доволен тем, что трубка осталась у него. Номер он назвал дважды. Но я запомнил с первого раза. Еще он радовался, что я все же не погнал его сразу по соседям. Однако это я сделал умышленно, на всякий случай…
* * *
Огород дома Мамеда Гусейновича отделяли от каменистого речного берега полоска земли шириной в два метра, заросшая невысокой травой, и каменный заборчик высотой не выше колена. Через этот заборчик можно было перешагнуть в любом месте. К сожалению, никакого выхода к реке здесь не существовало, и было неизвестно, где бандиты предпочтут перешагивать через забор.
В сторону дома вела только одна центральная дорожка, от которой строго перпендикулярно отходили боковые дорожки. Между ними располагались грядки, огороженные деревянными коробами. В данном случае, не зная, как пожелают идти бандиты, я подумал, как обычно, как бы я пошел на их месте.
А я бы пошел по центральной дорожке. И хорошо, что она заросла травой и сорняками. В таком запущенном огороде легче установить «растяжку» для мины.
Когда мы, пригнувшись, проходили вдоль забора, наш взводный сапер ефрейтор Мукомолов перешагнул через него, ступил на дорожку и тем самым показал, что мыслит точно так же, как я. И тут же кивнул, соглашаясь, что установить мину в огороде можно.
Мы прошли до конца забора. В самом конце его была небольшая, плохо протоптанная тропинка, ведущая к низкому каменному забору и дальше — в сторону дома. Видимо, здесь время от времени кто-то проходил. По крайней мере, траву умять успели.
Я переглянулся с Мукомоловым. Он в недоумении пожал плечами. Мы друг друга поняли. Какую дорогу выберут себе бандиты, было неизвестно. Они могли пройти и по маленькой тропинке, могли перешагнуть забор в середине, чтобы сразу выйти на центральную дорожку. Но была вероятность, что они подъедут на машине к воротам со стороны улицы. Там был третий путь. А у нас всего две светошумовые мины. Все, что было в наличии на складе. Следовало выбирать.
Вспомнилось, что наблюдатели докладывали капитану Сфиеву, что местный житель показывал бандитам в сторону реки и рисовал в воздухе полукруг. Это был намек на то, что к дому Мамеда Гусейновича бандиты будут подходить со стороны реки. Я дал команду саперу выставлять мины.
Все-таки не покидало меня чувство беспокойства.
— Серкер, пойдем с тобой в дом заглянем, поговорим с проповедником.
— Зачем?
— Бандиты могут подъехать с улицы… Надо поговорить с Насуховым и предупредить его. Только его, без хозяина дома. Так надежнее.
Брала верх профессиональная осторожность. Я привык считать, что чем меньше людей знают об операции, тем меньше вероятность ее провала. Капитана, кажется, моя осторожность смутила, но возразить он не решился, хотя местных жителей знал, естественно, лучше меня.
Я-то их вообще не знал, но уже привык к тому, что местные жители зачастую бандитов поддерживают и укрывают. При этом, как мне говорили, действовали не общероссийские законы, а законы гор. Гонимого человека, который обратился за помощью, прятали на свой страх и риск и не выдавали властям. Но это работало только тогда, когда гонимые сами были местными жителями.
Я несколько раз слышал, как из плена бежали русские люди, похищенные в России, вот их местные выдавали преследователям сразу же. Причем выдавала даже полиция, когда беглецы туда обращались.
И потому я местным жителям не доверял. Серкеру, впрочем, я довериться был вынужден не потому, что он капитан полиции, а потому, что ему начальство отдало приказ о содействии. Но вот его помощники-наблюдатели доверия у меня не вызывали. И я потому поставил в наблюдатели своего снайпера.
Мы с капитаном шагнули через забор и прошли центральной дорожкой к дому. Дверь была закрыта. Но за окном горел свет. Серкер подошел к окну и постучал. Отодвинулась плотная занавеска, выглянул длиннобородый старик. Капитан показался. Старик качнул бородой, попробовал вглядеться в темноту, но ничего, похоже, не увидел и занавеску опустил. Уже через несколько секунд в замке стал поворачиваться ключ.
Старик вышел на крыльцо. Седой, сухой, но еще крепкий, про таких говорят — семижильный. Стал разговаривать с капитаном на своем языке. Потом вопросительно посмотрел на меня и что-то спросил. Серкер ответил. После чего старик ушел в дом.
— Что он про меня спросил?
— Спросил, кто такой. Я сказал, что спецназ ГРУ ищет бандитов. Ты — командир группы. Проверяем всех посторонних в селе. Он пригласил в дом войти, я отказался, сказал, чтобы он своего гостя с документами позвал.
У проповедника, видимо, причин прятаться не было, и он вышел к нам с паспортом в руках. Сухонький старик с длинной седой бородой. Выглядел он почтеннее хозяина дома, хотя, по данным участкового, Мамед Гусейнович был старше того на три года. Паспорт был азербайджанский. Я принял его в руки, но даже раскрывать не стал.
— Омахан Насухов? — спросил я.
— Да, — проповедник не удивился, считая себя, видимо, известной личностью. По-русски он говорил внятно и почти без акцента. — Мне сказали, вы ловите бандитов. Я — не бандит, даже кинжала не имею при себе. Я только доношу до людей слова Аллаха. Я по воле Всевышнего — проповедник…
— Да, — кивнул я. — Мы ловим бандитов, которые скоро придут за вами. Им дан приказ похитить вас, отвезти в Дербент, чтобы там убить во время расстрела синагоги. И списать нападение на шиитов. Вам это нравится?
— Мне это не нравится, но все в руках Аллаха…
— Тогда считайте, что это именно он нас сюда направил, и выполняйте его волю. Согласны?
— Аллах не обделил вас мудростью, — проповедник одарил меня улыбкой. — Что вы хотите от меня?
Я объяснил в подробностях. Даже обрисовал все возможные варианты появления бандитов. И пересказал, какие действия необходимо выполнить Насухову. Не забыл заручиться его согласием на случай временного поражения светошумовой миной. К моему удивлению, он, подняв глаза к черному небу и несколько секунд подумав, пошел на это почти с радостью. И, едва я завершил инструктаж, на связь вышел снайпер:
— Товарищ Добрыня, бандиты вооружились автоматами. Садятся в машину, выезжают со двора. Их семеро. Остановились. Ждут хозяина. Хозяин закрывает ворота. Вышел, сел в машину. Они едут…
