— Есть, зайти к вам, товарищ майор! А от услуг психолога я хочу отказаться.
— Как угодно. Тогда я позвоню ему, предупрежу, чтобы не ждал тебя.
Армейская привычка не позволила мне спросить, кто хочет со мной поговорить. Излишнее любопытство в военной разведке строго наказуемо. Но сейчас для меня ситуация сложилась так, что любой разговор мог оказаться крайне важным.
Я торопливо собрался и отправился в штабной корпус, где на первом этаже располагался кабинет начальника штаба. Рядом со стойкой дежурного мне встретился командир сводного отряда подполковник Желтонов, весь из себя сухой и сдержанный, словно деревянный. Уже одно то, что он остановился, чтобы сказать мне что-то, было событием из ряда вон выходящим. Обычно он только кивал в ответ на стандартные приветствия и проходил мимо. В отряд его прислали не из какой-то бригады, как бывало обычно. Я слышал, что Желтонов прибыл сюда из Москвы, из управления, где служил и якобы в чем-то провинился.
Обычно командирами в отряд назначались опытные офицеры, которым пора было уходить на пенсию. Перед этим командование давало им возможность в очередной раз зарекомендовать себя и, может быть, боевые награды заработать. Прежде данная должность нисколько не считалась наказанием. Но теперь, видимо, времена изменились.
— Как самочувствие, Максим Викторович? — Подполковник удивил меня уже тем, что знал мое имя-отчество. — Отдохнуть после всех передряг слегка успел?
— Спасибо, товарищ подполковник. Успел. — Я не стал рассказывать командиру, что устаю от излишнего отдыха.
Его это нисколько не интересовало.
— Но переполох ты в городе устроил основательный. Вся полиция галопом по улицам скачет. Эти ребята никогда так не шевелятся, если настоящего бандита поймать требуется.
— Даже в автобусах пассажиров проверяют, — сообщил дежурный по отряду, услышав наш разговор.
Подполковник при таком вот вмешательстве не в свое дело только поморщился и двинулся на выход.
— Оглоблин у себя? — хмуро спросил я дежурного, тоже не проявляя радости от его всезнания.
— Да, на месте.
Я свернул в правое крыло штабного корпуса и постучал в дверь кабинета начальника штаба.
— Заходи, Максим Викторович, — проговорил майор из-за створки.
Наверное, он видел в окно, как я подходил к зданию.
Майор Оглоблин сидел за рабочим столом. Теперь он был в привычном камуфлированном костюме, а не в экипировке «Ратник», как прошлой ночью.
Я шагнул вперед и сразу почувствовал, что в кабинете есть еще кто-то. Этот человек находился позади меня, за правым плечом. По аналогии с ночным посещением кабинета подполковника ФСБ я предположил, кто там может находиться.
— Я не здороваюсь, Альбина Борисовна, потому что мы уже сегодня виделись, — сказал я и только после этого обернулся.
Это и в самом деле была Самокатова.
Она тоже шагнула ко мне и протянула бумажный пакет. Тот самый, в который были сложены мои личные вещи при помещении меня в камеру.
— Проверьте, все ли на месте.
Я вскрыл пакет, поглядел на его содержимое, не нашел своего смартфона и сразу сообщил об этом. Я не забыл сказать, что на аппарате была установлена программа связи с моим персональным планшетником. Тот человек, который в настоящее время владел смартфоном, мог контролировать все действия моей роты и меня самого. Ключом к тому, чтобы это сделать, служил отпечаток моего пальца. Но наверняка даже здесь, в Махачкале, найдутся умельцы, которые смогут обойти это препятствие.
— Но с планшетника должна же быть и обратная связь, — напомнил мне майор Оглоблин.
— Конечно.
Я вытащил из кармана планшетник, включил его, задействовал систему навигации, потом свою личную командирскую программу контроля. Гаджет тут же мне показал, где сейчас находится смартфон. Это был жилой дом на улице Пушкина. На навигаторе был обозначен подъезд, но не указывался ни этаж, ни, естественно, номер квартиры. Этого спутники определять пока еще не научились.
— Такое дело можно рассматривать как попытку украсть секрет государственной важности, раскрыть военную тайну, — сказала Альбина Борисовна, вытащила телефон и позвонила, как я понял, Валентину Валентиновичу.
Долго объяснять ситуацию необходимости не было. Подполковник ФСБ попросил повторить номер дома, пообещал в течение часа все выяснить и позвонить.
Тем временем я выудил из пакета опись имущества, сложенного там, просмотрел ее и не нашел в ней своего смартфона. Моя подпись под этой бумагой была явно подделана. Я не сомневался в том, что этот факт определит любая экспертиза.
Мое сообщение об этом адвокат и майор выслушали без особого возмущения.
— Они уже списали вас в расход, Максим Викторович, — сказала Самокатова. — Не думали, что вы когда-нибудь возьмете в руки эту опись.
— А как вообще это к вам попало? — Я показал на пакет.
— Вещи, принадлежащие вам, были затребованы ФСБ для проведения вашего полноценного поиска.
— Так, значит, меня и ФСБ ищет?
— Уже нашла, — сообщил Оглоблин. — Теперь ФСБ выделяет свой вертолет, который заберет отсюда капитана Онучина и доставит его в Моздок, на аэродром бригады спецназа ГРУ. Там есть взлетно-посадочная полоса для самолетов. Борт будет дожидаться вас и полковника Самокатову.
— Полковника Самокатову? — Я с удивлением посмотрел на Альбину Борисовну.
— Да, я только младшая сестра адвоката Альбины Борисовны Самокатовой. Меня зовут Алевтина. Представляю здесь агентурное управление ГРУ. Именно я увезу вас в Москву и, надеюсь, вскоре стану вашим непосредственным начальником.
Вот так и разрешилась эта хитрая загадка, над которой я недавно ломал голову.
Я с недоумением посмотрел на майора Оглоблина, а тот только руками развел. Словно хотел сказать: «Извини, капитан. Такие вот у нас обстоятельства». Но он промолчал.
— И когда это произойдет? — поинтересовался я тоном, полным равнодушия.
— Думаю, через час, — ответила Самокатова. — Как только Валентин Валентинович доставит сюда ваш смартфон. Тогда я дам команду, и с аэродрома ФСБ вылетит сюда маленький вертолет. Предвижу ваш вопрос: «Почему ФСБ? Неужели нельзя воспользоваться вертолетом отряда?» Отвечу сразу, что вину за ваше освобождение некоторые персоны, имеющие немалый вес в республике, пытаются возложить на спецназ ГРУ, хотя доказательств никаких не имеется. Все полеты ваших отрядных вертолетов будут фиксироваться и тщательно проверяться. А вот в ФСБ с этим никто не сунется. Уровень не тот. Так будет куда безопаснее для вас и тех людей, которые участвовали в вашем освобождении.
Я при этом думал о другом. Мне было известно, что диверсионное управление ГРУ, куда входили и подразделения спецназа, являлось весьма небольшим по сравнению с агентурным. Разница заключалась даже в том, что командующий спецназом ГРУ Юрий Петрович Мочилов занимал полковничью должность и носил это самое звание. Агентурным управлением руководил аж генерал-лейтенант.
