Судебно-медицинская экспертиза, заключение которой я нашел в документах Следственного комитета, обнаружила в крови у Рамазанова остатки немалого количества разных наркотиков, но не нашла свежих следов героина. Это было странно. Я не мог объяснить себе такой вот факт. Следы от уколов между пальцами присутствовали, а в крови наркотика не было. Может, он что-то другое колол?
Спросить об этом можно было бы у того же Валентина Валентиновича, но только после того, как он сам предоставит мне эти данные. Иначе я просто подставлю компьютерщика разведцентра.
Я хорошо знал, что толковые хакеры не торчат на каждом углу. Те, которые действительно что-то могут, обычно находятся под строгим контролем и тщательным наблюдением. Поэтому силовые ведомства борются за каждую такую неординарную личность, переманивают их к себе, дорожат ими.
Я уже намеревался завершить работу с документами, когда заметил, что заключение судебно-медицинской экспертизы в досье ФСБ на одну страницу больше. Я стал смотреть его и быстро нашел разницу. В данном документе говорилось о том, что героин в крови убитого обнаружен. Это значило, что кто-то в Следственном комитете умышленно убирал данные о героине. Что за человек и с какой целью мог этим заниматься?
Я не хотел быть предвзятым, не знал других следователей этого управления, не мог сказать, кто там отвечает за ведение документации. Но тот интерес, который проявлял к рюкзаку с героином старший следователь Наби Омаханович Халидов, говорил сам за себя. Я допускал вариант, что Халидов был здесь ни при чем, подлог совершил кто-то еще. Но спросить об этом Валентина Валентиновича, даже просто обратить его внимание на такой факт было нельзя, не подставив лейтенанта-хакера из разведцентра ГРУ.
Я быстро закончил просмотр документов, сложил их стопкой, свернул ее в трубочку и убрал во внутренний карман куртки. Причина этих действий состояла в том, что в коридоре послышался голос старшего лейтенанта Прохорова. Он с кем-то разговаривал там. Мне показалось, что перед этим заскрипела металлическая дверь кабинета Владимира Николаевича.
Вероятно, старший лейтенант искал меня там, где мы с ним расстались. Значит, сейчас он придет ко мне. Заблудиться в этом коридоре просто негде.
Вскоре дверь раскрылась, в красный уголок заглянул Прохоров и позвал меня:
— Пойдемте, товарищ капитан. Майор приехал, ждет вас.
Я еще не отключился мыслями от только что прочитанных документов, поэтому вставал медленно, в раздумье. А поразмыслить было о чем. Разница в содержании документов, имевшихся в Следственном комитете и в ФСБ, была значительная. Она, вероятно, весьма серьезно влияла на ход расследования.
Но я пока не решил, как со всем этим работать. Прежде мне следовало разобраться с насущными сиюминутными проблемами.
Одна из них являлась чисто бытовой, но достаточно важной. Это вопрос с моим проживанием. Решать его мне предстояло сейчас же.
Майор Гребенщиков оказался очень высоким, сухощавым и жилистым человеком с быстрым, деловым, сосредоточенным взглядом. Весь его хмурый вид говорил о том, что майор очень занят.
— Я только что общался на той квартире с нужным мне человеком. Следующая наша встреча должна пройти там же через десять дней. Вам, значит, квартира нужна только на неделю, не более? Мне не придется переносить мероприятие в другое место? — осведомился он.
— Да, я надеюсь, что через неделю меня уже не будет в Дагестане. Но семь суток — это максимальный срок. Возможно, я завершу дела быстрее.
— А если не успеете управиться?
— Тогда я передам свои наработки другому человеку, который будет продолжать работу. Он в квартире не нуждается. Можете не волноваться, товарищ майор.
— Вас проводить туда? Или сами доберетесь? Могу просто адрес сообщить.
— Можно просто адрес. — Мне было неудобно отрывать занятого человека от дел.
Да и разговаривать нам было практически не о чем. Он не стал бы рассказывать мне про свои дела, я — делиться своими. О семье с посторонними людьми я вообще никогда не разговариваю. Эти дела касаются только меня.
— Город я более-менее знаю. А навигатор подскажет, как проехать.
— Мне говорили, что вам выделена наша оперативная машина, старая «семерка».
— Да.
— Там нет навигатора. У вас свой?
— Да, в смартфоне.
Майор залез во внутренний карман своего гражданского пиджака, вытащил ключи и проговорил:
— Один от верхнего замка, другой от нижнего. Разобраться нетрудно. Конфигурация разная. Верхний замок там накладной, нижний — врезной. Квартира находится на втором этаже пятиэтажного дома. Соседи с двух сторон и снизу — глубокие старики. Они еле-еле передвигаются, ничего не видят и не слышат, ничем не интересуются, по-русски разговаривают с большим трудом. Наверху живет спокойный деловой парень. Не знаю, какой именно бизнес он ведет, но одет всегда аккуратно, ездит на «Мерседесе», в квартире появляется весьма редко. Видимо, имеет и какое-то другое жилье. На двери в подъезде кодовый замок. Комбинация самая простая — «один-два-три-четыре». Чтобы дети не путали. Хотя их в подъезде только четверо, все дошкольного возраста. Они кодовым замком и воспользоваться-то пока еще не могут. Квартира была только недавно отремонтирована, чистая. Дверь металлическая, как и в подъезде, но небронированная. В случае чего на нее как на защиту надеяться не стоит. Автоматную очередь она точно не выдержит. Думаю, что и пистолетную пулю тоже.
— Вы уверены в том, что мне нужна защита? — спросил я. — Обычно нехорошие люди ищут ее от меня. И не за дверью.
— Я видел местные новости. Вас всерьез разыскивают.
— Я чрезвычайно похож на того человека, фотографию которого показывали по телевизору?
— Нет, но…
— Вот именно, товарищ майор, «но». Пусть они лучше не найдут меня. Так у их жен глаза от слез не опухнут, и дети не останутся сиротами.
— Еще вопрос. — Майор Гребенщиков нахмурился. — Честно ответить сможете?
— Очень постараюсь.
— Старший следователь Халидов — ваша работа?
— Я не понял сути вопроса. Впечатление такое, что вы меня спрашиваете, не я ли создал следователя Халидова. Нет, я этим не занимался. Я с ним познакомился недавно и решил, что это очень скверный и подлый человек.
— Таково ваше собственное мнение, сложившееся из личных взаимоотношений с подполковником. Я считаю иначе. Халидов — мой сосед по лестничной площадке. По-моему, вполне приличный, даже милый человек, как моя жена говорит. Она даже меня так не называет. Но я спрашивал про покушение на жизнь следователя. Сам он уверен в том, что это устроили вы. Сами выполнили или организовали.
— Он уверен, значит, остался жив, — серьезно заметил я. — Если бы я выполнял или хотя бы организовывал это покушение, то его родные уже готовились бы к похоронам. Вы, как и я, офицер ГРУ, стало быть, должны знать, как работает наш спецназ. Если нам приказано кого-то убрать, то мы этого человека даже в могиле найдем, и он уже оттуда не выберется.
