Я предположил, что если мы начнем знакомиться, то в ходе данного процесса этот субъект обязательно пожелает, чтобы его бутылки сделались пустыми. Поэтому решил не открывать дверь, даже если он в нее позвонят. Но обошлось без этого. Бутылки остались полными.
В квартире стоял стационарный городской телефон. Старый-престарый аппарат, который за километр отдавал армией. Такие раритеты только там и остались.
«Надо будет посоветовать майору Гребенщикову сменить аппарат. Или сделать это самому, не пожадничать, выложить денежку. Пока же следует поглядеть на этот», — решил я.
Действуя ножом как отверткой, я отвинтил нижнюю крышку, проверил аппарат на наличие подслушивающих устройств, потом поковырялся и в трубке. Все было чисто. Наверное, командование разведцентра не планировало за мной следить и контролировать мои действия.
Хотя «жучки» и даже видеокамеры могли быть установлены где-то в самой квартире. Я подумал, что нужно будет спросить у майора Оглоблина, принесла ли полковник Самокатова ту самую глушилку. Если да, то мне не помешает включать ее, когда понадобится такая мера предосторожности.
Номер квартирного телефона я не знал. Майор Гребенщиков не сообщил его мне. Конечно, выяснить это просто. Но быстро не получится. Для этого я должен сначала поставить сим-карту на свой смартфон, а потом позвонить на него с квартирного аппарата, номер которого и определится.
Поэтому сразу после осмотра квартиры я поехал в знакомый автосервис, при котором имелся и магазин запчастей. По дороге заскочил в салон сотовой связи и купил симку на новые документы. Потом в другом подобном заведении взял еще одну, другого сотового оператора, поскольку мой смартфон допускал использование сразу двух. Одну карту я намеревался пускать в ход для разговоров, не имеющих криминального содержания, вторую — для звонков, о которых никто не должен был знать.
Я вставил в трубку симки и сразу, как обещал, позвонил майору Оглоблину, чтобы иметь возможность поддерживать с ним двустороннюю связь. Я предполагал, что номер майора может прослушиваться, поэтому старался быть аккуратным в разговоре.
Он узнал меня по голосу, когда я поздоровался с ним, и назвал новым именем:
— Иван Васильевич, тут тебе некая дама передала любопытный аппарат. Можешь забрать презент.
— Как машину отремонтируют, заеду.
— Если что, я у дежурного оставлю. А то убыть должен, уже вертолеты заказал. С собой возьму два взвода известной тебе роты. Она у нас сейчас одна в резерве. Сержанты тебе пока не нужны? Ремонт дома делать не собрался? — Так он наводил тень на плетень.
Я понимал, что у начальника штаба и без меня хлопот хватает, поэтому даже не поинтересовался, куда летит майор, в какой операции он желает принять участие. Видимо, какое-то наше подразделение попало в сложное положение. Поскольку моя рота временно осталась без командира, майор решил вспомнить молодость. Он еще вполне сохранял боевые кондиции, был всего на несколько лет старше меня.
— Нет, сержантов пока задействовать не думаю. Как понадобятся, я позвоню. Не думаю, что это срочно. Я еще даже обои не подобрал по вкусу, — поддержал я маскировку.
— Они в любом случае остаются в казарме. Командир отряда в курсе твоих дел. Он распорядится об отправке к тебе сержантов и всего того, что им понадобится. Если потребуется что-то срочно решить, обращайся напрямую к товарищу подполковнику.
Майор Оглоблин тоже понимал, что наш разговор может прослушиваться.
— Понял вас, товарищ майор. Пока ничего срочного мне не требуется.
— Вместе с аппаратом дама передала тебе инструкцию к нему. Поинтересуйся. Там есть несколько важных функций.
— Спасибо. Я прочитаю.
С ремонтом машины мастера в автосервисе справились за час. Они торопились, потому как рабочий день у них подходил к концу, а оставлять заказ следующей смене им не хотелось. Они же получали проценты с того, что заработает с клиента их фирма. Если сделать не успеют, то эти деньги получат те люди, которые будут работать вечером.
Но мне требовалось не так уж и много — сменить тормозной цилиндр, заодно и колодки на всех четырех колесах, чтобы не сказывался износ одной из них и машину не заносило в сторону. Иначе эта «семерка» могла на дороге развернуться в обратную сторону или выскочить на встречную полосу, что гораздо хуже.
Мужики все сделали быстро и качественно. За этим я следил. Управился бы и сам, но здесь у меня не было ни гаража, ни подъемника, ни даже смотровой ямы.
Заезжать на ремонтную эстакаду в гараже разведцентра мне не хотелось. Не стоило надоедать людям, которые и без того помогали мне всем, чем только могли. Иначе им могло бы показаться, что я недоволен состоянием автомобиля, предоставленного мне на неделю.
После ремонта я съездил в военный городок, но майора Оглоблина на месте уже не застал. Дежурный сказал, что начальник штаба с двумя взводами вылетел для участия в боевой операции, и передал мне, вернее сказать, вольнонаемному служащему Ивану Васильевичу Овсову прибор в упаковке.
Этот офицер меня не узнал, хотя мы были знакомы уже несколько месяцев. Теперь мне не приходилось сомневаться в том, что для вертухаев из СИЗО я стал вообще другим человеком.
Обращаться к командиру отряда подполковнику Желтонову у меня необходимости не было.
Я сел в машину и поехал в Махачкалу. По пути повторилась дневная история. Машина ДПС обогнала меня. Инспектор помахал из окна жезлом, требуя остановки, но на дорогу не вышел.
Подъехала вторая машина. Из нее выбрались инспектор ДПС, два омоновца с автоматами на изготовку и вертухай из СИЗО. Они проверили мои документы и задали те же дурацкие вопросы, что и днем.
Я не собирался отвечать им конкретно, попросту отбрехивался. Ведь дорожно-патрульной службе точно так же, как и ОМОНу, не должно быть никакого дела относительно того, кто и с какой целью приезжает в расположение отряда спецназа военной разведки. Их настойчивость в данном случае могла быть даже наказуема.
— Начальник штаба отряда попросил меня фотографировать тех типов, которые задают такие вопросы, и снимки ему передавать. Потом он уже сам их в ФСБ отправит, — заявил я и сфотографировал всю эту группу на свой смартфон.
Потом я еще и записал на бумажке номер жетона инспектора ДПС, к великому его неудовольствию.
Наезжать на меня никто не стал. Проверка закончилась. Ни ОМОН, ни инспекторы ДПС не пожелали конфликтовать со спецназом ГРУ.
Для меня такая попытка вызвать скандал была лишней защитой. Человек, который боится разоблачения, никогда не будет нарываться на неприятности. Это аксиома.
На шоссе от поселка до Махачкалы меня уже никто не останавливал. Я благополучно, без всяких помех добрался до своего нового жилища, где сразу засел за изучение инструкции к прибору, переданному мне полковником Самокатовой. Оказалось, что глушилка могла работать и как сканер, обнаруживать электронные приборы, установленные где бы то ни было.
