В дверях повернулся ключ, Светлана поняла, что наконец осталась одна, почувствовала некоторое облегчение, хотя сил, чтобы выполнять задание, не было. Она сложила на столе руки и упала на них лбом.
Не прошло и десяти минут, как снова ключ повернулся и появился холуй.
– Тебе что сказали делать? – наступал он, сатанея. Светлана непроизвольно поднялась и отступала. – Гена, пока Роди отсутствует, поработай с ней, а то он у нас слишком добренький.
Из-за его спины появился главный палач, закатывая рукава рубашки, а Светлане больше некуда было отступать, она врезалась спиной в стену и замерла, полагая, что сейчас они доведут вчерашнюю экзекуцию до конца. Ужас сменила адская боль – Гена врезал ей кулаком в солнечное сплетение, снова потемнело в глазах, Светлана сложилась пополам и рухнула на колени. Садист поднял ее за волосы, лапу положил на грудь, прижав к стене, чтобы она вторично не упала на пол, отвел руку назад, его остановил Марат:
– Довольно. Надеюсь, она уяснила, что всяческое ослушание будет жестоко наказываться. Лиза, ты усвоила?
Парализованная ужасом и болью, Светлана не нашла сил кивнуть, только заплакала, сжавшись и втянув голову в плечи, ей чудилось: вот-вот кулак палача врежется в нее. Вопреки ожиданиям Светлану оттащили к стулу и усадили.
– Учись писать подпись! – гаркнул Марат.
Она собрала волю, взяла авторучку, надзиратели оставили ее одну. Перед глазами все расплывалось, но, понимая, что ей не увильнуть от этого занятия, взяла лист и начала всматриваться в чужой росчерк. Подделать подпись крайне сложно, в ее случае сложность увеличивалась из-за праворукости. Попробовала нарисовать первую букву – не вышло, Светлана взяла авторучку в левую руку и вывела нечто слабо похожее. Так и писала: то правой, то левой, запоминая, какие при этом напрягаются мышцы привычной руки. Писала частями, сначала одну букву училась выводить, потом закорючку, а слезы безнадежности лились и лились…
Времени было немного, встретились всего на пару часов, в принципе этого достаточно для удовлетворения плотских потребностей. Настояла на свидании Влада, мотивируя, что Роди неважно выглядел на презентации, ему просто необходимо разгрузиться. К тому же у нее освободилось от проблем два часика, их нужно использовать, и последнее: был долгий перерыв, который негативно сказался на отношениях, следует наверстать упущенное. Он не ломался, так как в ближайшем будущем его жизнь осложнится некоторыми ограничениями, и вряд ли удастся выкроить время для секса, без которого физическое тело страдает, а ментальное превращается в отрицательный заряд.
Как истинная самка, выбравшая самца и не желавшая уступать его другой (уж больно хорош он в постели), Влада разработала первоначальный план захвата и первую часть провела блестяще, Роди отдышаться не мог – такой темп она взяла. Вторая часть, наиболее сложная уже не технически, а психологически, требовала постепенности, для начала Влада посмотрела на Родиона новыми глазами, старые-то застила пелена влюбленности. Что она заметила: в отличие от вчерашнего вечера, да и предыдущего свидания у любовника значительно улучшилось настроение – в чем же причина? И вообще, что именно повергало его в уныние? Откуда вдруг в нем появился некий огонь, говоривший о внутреннем подъеме? Одновременно несвойственный Роди лихорадочный блеск в зрачках, кстати, они были неестественно расширенными, и зажатость мышц лица свидетельствовали о нестабильности. Натура он скрытная и циничная, это ее острые глазки давно узрели, но извилины не трудились, посему общепризнанные дефициты добродетели невероятно привлекали к нему как к сексуальному партнеру. Сегодня Влада хотела прощупать его, залезть в душу и посмотреть, что за дьявольские страсти терзают Роди, да не знала, как построить диалог.
– Твой-то где? – выручил он, отдышавшись.
– Носится по городу, пытаясь всучить офисные и торговые площади, ведь не все приглашенные были на презентации.
– Мародерствовать не надо, – заключил Родион. – Лично я в его башню не перееду, только бутик открою поближе к земле, чтобы моим людям бежать было недалеко, когда его конструкция начнет рушиться. Но место неплохое, рискну. Как объяснишь, где была, когда явишься поздним вечером?
– Каталась. Люблю кататься в ненастную погоду. И ненастье люблю.
– Я бы на его месте не отпускал тебя ни на шаг, стерег бы днем и ночью.
– Кто мешает? Забери меня себе и стереги.
Замечательно повернулся диалог, как раз в нужное русло. К предложению Влады он отнесся индифферентно и не посчитал нужным что-нибудь ответить хотя бы для приличия. Это задело Владу, пардон, любовью занимается с ней, а не с другими, кстати, видно, когда мужчина недополучает дома набор страстей, так в чем же дело?
– Ах да, я забыла, – рассмеялась она с чуть заметной горчинкой, – у тебя есть жена, у меня муж… Собственно, это неважно, если одну из сторон устраивает подполье. Между прочим, твоя Лиза вела себя странно… хм… она сама на себя не похожа была.
О! Заинтересовался.
– Не похожа? То есть?
– Будто ее подменили. Забитая, как шифоньер хламом. Это ты ее так забил, что Лиза теперь только улыбаться без повода и ресницами хлопать умеет?
– Не болтай. После аварии она действительно изменилась. Мне пора, тебе тоже… Завтра приезжает тесть, в ближайшее время я не вырвусь.
– Подожди! – обняла его Влада, потянув на себя. – Побудь со мной… Пожалуйста… Побудь…
Ее трепетные ласки не оставили Роди равнодушным, да и кто же откажется от услаждения бренного тела, которое не всякая женщина способна усладить?
Одеваясь, Влада поняла: тема Лизы больная, он ее напрочь отвергает. То, что жена ему до лампочки, тоже ясно. Что же Роди держит возле нее? В сущности, Влада о нем и его жене ничего не знает, а запустила Родиона внутрь глубоко, до надрыва сердца. И главное: Лиза не та… Мысль идиотская, нереальная, фантастическая, но не та, не та Лиза! Тут впору свихнуться.
– Я разберусь, – закрывая дверь гостиничного номера, лепетала Влада. – Завтра пригляжу за ними… Нет, я должна понять.
В девять принесли ужин, она поела, помня угрозы, а умирать от голода и раньше не намеревалась, сейчас же инстинктивно жаждала выжить, так устроено природой. В десять Родион проверил задание, более-менее остался доволен и заставил «до отбоя», то есть до двенадцати, заниматься подписью.
Когда ей отдали приказ ложиться спать, Светлана растянулась на диване, почувствовав не столько усталость, сколько боль во всем теле. Может, это и называется синдромом хронической усталости, рожденным неописуемым стрессом? Страх за собственную жизнь и жизнь Захара не позволил девушке тотчас отключиться, что было бы логично. Нет, рука потянулась за альбомом, а то, не дай бог, примет завтра за папу совсем другого мужчину.
Первая же страница ударила по нервам, прогнав дрему. Светлана испытала настоящий шок, она судорожно перелистывала альбом. Днем ее поглотили собственные мысли и состояние полного распада, сейчас она обратила внимание, что рядом с седым мужчиной на фотографиях изображена… Светлана!!! Невероятно, но факт! Даже жутко стало, словно вмешались некие инфернальные зловещие силы, готовившие с рождения Лизы и Светланы фатальный спектакль.
