– Надеюсь, мы пуганули ее крепко, – процедил Марат.
– Ага, надейся, надейся, – пессимистично хмыкнул Гена. – Она еще та стерва. Не люблю умных баб.
– Они тебя тоже не любят, – вскользь подколол его Марат.
Гена не обиделся, его внимание, как и всех прочих, привлекло действие в коридоре: гости заходили к Всеволоду Федоровичу. Тарас указал рукой на монитор, словно за его спиной стояли слегка слеповатые мужчины:
– Вот вам, пожалуйста, приглашает. Всех. Твое общество, Роди, надоело папе. Я переключаю на комнату?
Мрачный Родион ни слова не сказал, вперившись в экран и соединив брови, он словно окаменел, вместо него Марат толкнул Тараса в спину:
– Мог бы не спрашивать. Ну! Переключай!
В просторной комнате мужчины и Светлана расположились на креслах и диване, Всеволод Федорович достал из дорожной сумки бутылку, а из шкафа бокалы.
– Тарас, – произнес через силу Родион, – разбуди Жору.
– Зачем? – поднял тот голову, но не зад.
– Если она продаст нас, будем всех валить. Не хотелось бы… Буди. И приготовьте стволы.
Всеволод Федорович разлил по бокалам виски, сел рядом со Светланой и обнял девушку за плечи, ей бокала не досталось.
– Лиза, извини, – сказал по-русски, – я должен дать задания на завтрашний день, что касается и Эндрю, это чисто деловой разговор, и тебе он неинтересен.
Светлана погладила его по груди, давая понять, что не возражает против ведения разговоров при ней на непонятном языке. Мужчины подняли бокалы, приложили их ко рту, не по-нашему пьют, наши сразу одним глотком… там и пить-то нечего.
– Ну-с, Эндрю, что скажешь? – не терпелось отцу услышать про подводные течения в семье дочери.
– Вы уверены, она не знает английского? – задал встречный вопрос он, притом на Светлану не смотрел, исключительно в бокал.
Она озадачилась: на основании чего он заподозрил ее? Впрочем, чем больше господин психоаналитик увидит неправды, тем быстрее наступит развязка, лишь бы старший урядник оставался в неведении. Кстати, Светлана тоже кое-что заметила: в разговорах на английском все трое ни разу не упомянули имен.
– Можешь быть спокоен, – ответил Владислав Федорович.
– В таком случае первое, что меня насторожило, – ваша дочь, – сказал Эндрю. – Ее поведение несколько странное.
– Да? И что же тебе показалось странным?
– Начну с подарка. Она отнеслась к нему более чем сдержанно, взяла гарнитур и отложила в сторону. А вы утверждали, она любит камни, разбирается в них не хуже ювелира, но ваш подарок оставил ее равнодушной, словно она получила бижутерию.
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Пока я не делаю выводов. Второе – кольцо, которое она носит на шее. Согласитесь, разница велика между дешевым колечком и бриллиантами баснословной стоимости, а ваша дочь повела себя таким образом, будто кольцо ей дороже всего.
– Но это же память…
– Память, – согласился Эндрю, – только не старуха его подарила. Подарок старушки молодые женщины не носят на шее постоянно, значит…
– Любовь к тому парню не прошла, – понял Всеволод Федорович.
– Полагаю, да. Скорей всего, это он подарил кольцо.
– И все же она с зятем осталась, – заметил Всеволод Федорович.
– Осталась ли? – возразил Эндрю. – Да, она здесь, но я не уверен, что она вся здесь. Есть еще поведенческие необычности, по которым можно судить, что здесь происходит что-то не то. Самое неконтролируемое из невербалики – руки. Это жесты, когда человек тревожится, боится, думает, а различного эмоционального характера мысли рождают и жесты разные, подчеркивающие эмоциональный накал внутреннего мира, по рукам можно считывать информацию. У вашей дочери руки… тревожные, нервные. Мало того, когда муж поцеловал ее, она тайком вытерла щеку… Да, и кетчуп. Он напомнил, что ей нельзя острого, она вылила почти все на тарелку, сделала назло ему.
– Стало быть, для меня они устроили показное представление?
– Возможно.
– Мое мнение – лучше пусть ее любит проверенный годами мужчина, чем она будет любить неизвестно кого.
– Хочу заметить, между вашей дочерью и зятем я не вижу трепетной любви, тем более безумной хотя бы с одной стороны, то есть исходящей от вашего зятя. А она проявляется помимо нашего желания, ее обнаруживает опять же невербалика. Я вас огорчаю, простите, но в семье вашей дочери нет идиллии, какую вам преподносят.
– Я сейчас же поговорю с ней, наверное, он заставил ее обманывать меня.
У Светланы екнуло сердце, зашлось от бешеной скачки. Только не это, не сейчас, не здесь. Первый же вопрос услышит Роди и поймет, что тесть явился с ревизией не только в торговые лавки, что сделает тогда муж Лизы? Слава богу, у Эндрю хватило здравого смысла и ума:
– Не стоит. Ваша дочь ждала помощи, она ее получит, если в этом возникнет острая нужда. Сначала вам нужно узнать, чего же хочет зять, он ведь поставил цель. Включитесь в их игру, не подавая виду, что заподозрили неладное, думаю, все выяснится в скором времени, а мы поможем.
Пронесло…
– Все нормально, Роди, – сказал Марат. – Папаша ничего не заподозрил. Видишь, выходят…
– Заприте Лизу, – с облегчением выдохнул Родион. – Всем отдыхать.
От перенапряжения у него пересохло во рту, в спальне он сначала выпил залпом граммов сто коньяка, затем упал на кровать, не раздеваясь.
18
В отличие от Лизы, Филипп имел близких друзей, Лисовский назвал Наговицыну имена и фамилии, а также дал адреса.
– Должен предупредить вас, – сказал Лисовский, – тот парень, которому Лиза отправила сообщение, требовал у меня адрес Татарских.
– Ну и? – напрягся Наговицын.
– Я не дал, конечно. Только мне кажется, он не успокоится, будет по Семигорке рыскать в поисках невесты. Поговорите с ним, Захар рискует подвергнуть свою жизнь опасности.
– Хорошо, поговорю.
– Скажите, есть хотя бы мизерная надежда, что вы найдете брата и Лизу?
– Надейтесь, другого ничего не остается, – обтекаемо ответил Наговицын. А что еще можно обещать в скользкой ситуации, которая, если вдуматься, с двумя Лизами выглядит неправдоподобно? – Спасибо за помощь.
Наговицын раскрыл зонт, добежал от конторы Лисовского до машины, в салоне просмотрел адреса, решая, куда ближе ехать, но позвонил Стриж:
– Дуй ко мне, обмозговать нужно кое-что.
Надо так надо. Он включил музыку и поехал к Стрижу, насвистывая в унисон автомагнитоле мелодию. Когда подъехал к отделению милиции, не обратил внимания, что в общем ряду автомобилей стоит знакомый. Наговицын забежал в здание, а Захар потер руки:
