В начале беседы подчиненный коротко обрисовал начальнику оперативную обстановку, сложившуюся в шестой армии и ее окружении. Он вдумчиво рассказывал некоторые подробности гарнизонного обитания личного состава соединений армии в самом западном закутке КОВО и жизни оперативного состава.
— Где и как живут командиры и наши коллеги? — с искренней заинтересованностью спросил Михеев.
— Домов для командирского состава, естественно, не хватает, приходится снимать жилплощадь у местных жителей. Есть дома, оставленные поляками, срочно переехавшими на родину после событий тридцать девятого года, — пояснил Пригода.
— А как работают в новых условиях наши товарищи?
— Контрразведчики быстро вросли в армейские части и соединения. Приятно отметить и то, что сотрудники особых отделов опираются на помощь политических органов и командования. Эта спайка крепчает на фоне надвигающихся событий, связанных с военными приготовлениями нацистской Германии. Активизировался абвер — только за последние две недели контрразведчиками обезврежены шесть активистов из числа украинских националистов, ставших агентами германских спецслужб. Справку с подробностями их быстрой разработки и ареста я вам оставлю.
После этого он вынул бледно-лиловую папку из тонкого картона, в которой лежала обобщенная справка, и положил ее на стол Михееву.
— Прочту несколько позже, — кивнул хозяин кабинета. — Продолжайте, пожалуйста. А что касается спайки, то люди проверяются на трех ипостасях: верностью — в беде, смелостью — в бою, мудростью — в гневе. Только на такой основе может быть построено единство.
Пригода отметил, что командование шестой армии обеспокоено задержкой со строительством оборонительных укреплений на новой границе, а также явным повышением агрессивности со стороны некоторых жителей Львова. Он привел один жуткий случай, когда на голову проходившего мимо командира с балкона четвертого этажа жилого дома был сброшен чугунный утюг. С проломленным черепом советский военнослужащий был госпитализирован, но спасти врачам его, к сожалению не удалось.
— Нашли негодяя?
— Быстро вычислили и арестовали. Оказался яростным адептом ОУН. Вшивый интеллигент — заведующий хозяйством местного университета.
В ходе беседы на стол Михееву легло еще два обобщенных документа. А потом из кожаной папки Пригода вынул белый лист с рапортом о желании поехать на периферию — поближе к войскам. До этого он несколько раз просился отпустить его из центрального аппарата «в армейскую гущу».
Анатолий Николаевич внимательно прочел рапорт, несколько помолчав, и вдруг потянулся за красным остро заточенным карандашом.
«Ну все — отказ обеспечен», — подумал Пригода.
Потом начальник размашистым почерком наложил резолюцию и, слегка улыбнувшись, проговорил:
— Жалко отпускать таких помощников… Поедете во Львов, в шестую армию, заместителем начальника Особого отдела… На острейший участок отпускаю, да и вы сами знаете, что это за объект. Сказал и подумал: «Когда бьет последний час, не время подводить стрелки!»
— Спасибо. Знаю, — твердо произнес Пригода. — Готов хоть сейчас вылететь во Львов.
— Что могу сказать в ответ на ваше желание: а вы и не тяните, — посоветовал Анатолий Николаевич. — Передайте дела своему сменщику, наверное, с кандидатурой уже определились, и послезавтра утром можете вылетать в Галицию — сегодня там жарко, очень жарко.
Вот так легко и быстро решались оперативниками кадровые вопросы в то суровое предгрозовое время, требующее срочности принимаемых решений…
* * *
Михеев особо ценил работников, обкатанных во фронтовой обстановке в районах озера Хасан, реки Халхин-Гол, а также в боях с белофиннами. Их опыт он пропагандировал среди подчиненных. Начальник военной контрразведки не раз приглашал обменяться опытом на чекистских занятиях старшего оперуполномоченного, участника боев на озере Хасан, награжденного орденом Красного Знамени, старшего лейтенанта ГБ Ивана Михайловича Плесцова.
Весь коллектив центрального аппарата знал подвиг оперативного работника. А произошло это августовским утром 1938 года у озера Хасан в тяжелейшем бою возле сопки Заозерная, когда Плесцов после гибели командира подразделения поднял стрелковую роту в контратаку и отогнал самураев на их прежние позиции. Но случилось то, что случилось, — японцы отрезали фланги подразделения и оперуполномоченный с воинами оказались в окружении. Он приказал бойцам занять круговую оборону на сопке. Японцы наседали со всех сторон. Кончались патроны. В рукопашном бою удалось отбить у самураев пулемет с несколькими коробками боеприпасов к нему.
Плесцов, бывший политработник, умел дельно говорить. Он подбадривал красноармейцев прибаутками типа: «Что такое самурай? Это значит: хочет сам в рай! Так давайте, друзья мои, поможем ему!»
Позицию держали всю ночь, а на утро пришло подкрепление…
Плесцов, как гуру фронтовых будней, утверждал:
«…При прорыве обороны противником и вынужденном отходе оперработник обязан предотвратить панику, бегство, разброд. Он имеет право лишь на организованный отход в боевых порядках. В любом случае он должен показывать личный пример стойкости и мужества. В критический момент боя армейский чекист должен уметь заменить выбывшего из строя командира, не говоря уже о политруке».
Михеев много внимания уделял вопросам боевой подготовки сотрудников, для чего те нередко выезжали на учения, стрельбища, стреляли из пистолета «ТТ» в тире. Не забывал он и о нуждах подчиненных. Часто обходил их кабинеты и умелой постановкой вопросов получал ответы на возникшие у того или иного сотрудника проблемы.
Анатолий Николаевич всегда носил с собой небольшой блокнотик в синей кожаной обложке, приобретенный еще в бытность службы в Орле, в котором можно было прочесть примерно такие записи:
— «Новиков — квартиру. Крайне нуждается».
— «Коноваленко — проблемы в семье».
— «Машинистка — больна мать. Пробить лечение в госпитале».
— «Дежурка — ремонт. Улучшить условия для работы дежурной службы».
— «Стрельбы из разных типов оружия…».
— «Петровский… переговорить с женой Неониллой Викторовной…»
— «Организовать коллективный выезд на Ленинские горы…»
На занятиях по чекистской подготовке рекомендовал вставлять нетипичные темы для моделирования действий вроде: «Роль оперуполномоченного при прорыве обороны»; «Действия при отказе от вербовки», а еще, будучи атеистом, со слов секретаря-машинистки, ветерана военной контрразведки, работавшей с Михеевым и Абакумовым на Лубянке Валентины Андреевной Воробьевой, с которой некоторое время довелось служить и автору этих строк, он не преминул использовать такие патриотические выражения, как: «Богу — душу, честь — никому»; «Если Бог с тобой, не важно, кто против тебя»; «Начните искать в жизни хорошее, и она будет предлагать вам его все больше и больше»; «Если ты не можешь уйти от сложившейся ситуации, отпусти ее, и она сама от тебя уйдет»; «Как сложится судьба, никто не знает. Живи свободно и не бойся перемен. Когда Господь чего-то забирает, не упусти того, что он дает взамен» и другие.
