А пока крайне нужна была информация об обстановке за линией фронта. Нужны были срочные ответы на вопросы: как ведет себя противник на оккупированной территории; где сосредотачивает крупные силы для возможного нанесения главного удара; куда массово идут поезда с бронетехникой; места расположения крупных штабов, арсеналов, скопления автотранспорта; как воспринимает оккупантов местное население и т. д.
Бурмистенко самокритично высказался о том, что на Украине, особенно среди населения ее западных областей, сказывалось отсутствие прицельной и более масштабной работы со стороны местных властей по воспитанию ненависти к немецко-фашистским поработителям как злейшим врагам человечества. В пропаганде мало говорилось о примерах жестокой политики Германии в захваченных странах Центральной Европы, особенно в государствах с преимущественно славянским населением. Не умолчал он и о многочисленных перегибах Киева и новых властей на местах в борьбе со старыми жизненными традициями галичан. Он был объективен и в оценке недавних событий…
К сожалению, яростная ненависть к фашизму рождалась уже в ходе боев, при виде его зверств над пленными советскими солдатами и мирным населением. Со временем она росла и ширилась, как снежный ком, захватывая всех — от детей до глубоких стариков, звала их к мести, к бою, к уничтожению ненавистного и жестокого врага.
О том периоде спустя почти семьдесят лет ветеран военной разведки генерал-майор Виталий Никольский скажет так:
«В Разведывательном управлении (фронта. — Авт.) началась лихорадочная деятельность по подбору и подготовке разведчиков для работы в тылу противника. Наверстывалась беспечность мирного времени за счет ночных бдений, непрерывных поисков лиц со связями в оккупированных немцами районах. Создавались школы по подготовке командиров групп, радистов, рядовых разведчиков. Причем иногда преподавателей от слушателей отличало лишь служебное положение первых, т. к. ни теоретической, ни тем более практической подготовки они не имели и в обучении руководствовались здравым смыслом и скудными литературными познаниями из мемуаров Макса Ронге, Марты Рише и др.
Подбирались добровольцы из числа знающих радиодело… Ставка была на массовость. Необходимо отметить, что недостатка в добровольцах вести боевую работу в тылу противника не было…»
В Киеве столы военкоматов были завалены рапортами с просьбами юношей и девушек направить их на самые опасные участки фронта. Все это напоминало процесс тридцатых годов с призывом молодежи:
«На самолет!»,
«В чекисты!»,
«На флот!»
Романтика, на знамени которой в качестве символа стояло слово «Долг», размахивала своим патриотическим полотнищем и звала не только молодежь, но и всех советских людей к единению и смелее выдвигаться вперед на непримиримую борьбу с гитлеровскими шакалами!
Любая война требует от государства и общества напряжения сил. Великая Отечественная война 1941–1945 годов потребовала от Советского Союза огромных жертв и напряжения в буквальном смысле всех сил — военных, экономических и политических.
* * *
По согласованию с командующим фронтом Кирпоносом и членом Военного совета Бурмистенко начальник Особого отдела НКВД Михеев в короткий срок подготовил три разведывательные группы, возглавляемые опытнейшими его подчиненными. Кроме того, в состав групп вошли проверенные и отобранные украинскими чекистами комсомольцы-добровольцы, обученные работе на войсковых радиопередатчиках или знающие язык неприятеля. Именно они выполняли главную задачу срочного доведения о собранной разведывательной информации по рациям в аппарат Михеева. Кроме того, разведчики держали связь между собой.
Первую группу возглавил выше среднего роста, сутуловатый, энергичный Стышко, он был старшим троицы. Вторую — круглолицый и спокойный Ништа, а третью — порывистый и деловой Лойко. С последним в суровую неизвестность уходил комсомолец Миша Глухов, первокурсник филологического факультета Киевского университета им. Т.Г. Шевченко. Он не только знал немецкий язык, но и усвоил на краткосрочных курсах работу на коротковолновом радиопередатчике. Он писал стихи и даже сделал несколько публикаций в периодической печати.
Перед отправкой за линию фронта три группы, собравшиеся на пустующей свиноферме, у речки, ждали «инспектора». Помещение находилось на северо-западной окраине Броваров. Разведчиков готовился проинспектировать сам Михеев. Когда он вошел в огромный сараище, еще держащий стойкий запах недавних обитателей, то был поражен внешностью разведчиков, облаченных явно не из запасов «оперативного гардероба». Все были одеты в крестьянские рубища: затасканные рубахи, потертые, заношенные кепки с поломанными козырьками, обтрепанные внизу штанины брюк, заплатки на рубахах и т. д. Они были снабжены проверенными документами прикрытия, удостоверениями личности — аусвайсами. У Лойко имелась свежая справка о том, что он находился в местах лишения свободы с осуждением по статье «Хищение социалистической собственности».
— Театр — ни много ни мало — прекрасное перевоплощение! — воскликнул Михеев. — Таким немец поверит!
Выслушав доклад Стышко, комиссар пожал ему руку, а потом обратился к дружному коллективу, отправляющемуся за «горизонт фронта»:
— Товарищи, вы уходите в тыл противника. Идете с грузом ответственных заданий на территорию, временно оккупированную фашистами. Об этом каждый из вас всегда должен помнить. Командованию нужны в первую очередь сведения о перемещении войск противника к линии нашего фронта; места дислокации гарнизонов; расположения складов с боеприпасами и ГСМ; отношение местного населения к оккупантам, поведение немцев и другие вопросы разведывательного характера. Осторожно обращайтесь с рациями. После сеанса прячьте их в удобных местах, а сами уходите подальше или создавайте логически объяснимые ситуации вашего пребывания в конкретной местности. Берегите себя, так как вы — очень нужны Отчизне!..
После этого попрощавшись с каждым разведчиком и пожелав им удачи, он уехал в Особый отдел фронта, стоящий тут же неподалеку.
Анатолий Николаевич хорошо знал еще по учебе в Военно-инженерной академии, что любой командир в разговоре, беседе или напутствии своих подчиненных должен взвешивать каждое слово. Один из преподавателей им настойчиво вдалбливал в головы основы ораторских правил.
Михеев запомнил эти слова:
— В каждом ораторе, который действует красноречием на своих слушателей, заключается импровизатор, властно повелевающий своему языку и своим мыслям. Только так овладевает теми, кто его слушает. Но для этого следует соблюсти три условия: нужно знать предмет, о котором говоришь; хорошо владеть своим родным языком, умея пользоваться его гибкостью, богатством и своеобразными оборотами; и самое главное — не лгать.
Комиссар госбезопасности 3-го ранга в общении с подчиненными старался пользоваться этими рекомендациями, которые он находил в академической библиотеке в изысках А.Ф. Кони, Ф.Н. Плевако, П.С. Пороховщикова и, конечно, не только «железного канцлера», но мыслителя и военного стратега Германии Отто фон Бисмарка, хорошо знавшего менталитет России…
