Хотелось встретить очевидца того времени. Повстречался дремучий старик.
— День добрый, дедушка! — обратился я к нему.
— Добрый был бы, коли був бы молодым, — последовал ответ.
— Вы старожил?
— А как же, всю жизнь живу тутечки, врос корнями богатех казацких поколений, — ответил местный житель.
— Как вас зовут?
— Всегда був Павлом, так и вы называйтэ…
— Так вы застали начало войны здесь?
— А как же! Тут был и видел, как гибли наши ахвицеры — командиры и рядовые бойцы… Страшно было их собирать по полю. Их с десяток лежало, раздавленных гусеницами танков. Помню, одного танк смял у самого оврага. Тело, вернее, то, что от него осталось, держало только обмундирование. Этот кровавый мешок я отнес в выкопанную селянами большую братскую могилу. Таких изувеченных тел было с десяток, если не больше.
И мне подумалось, неужели дед Павло держал в руках и предал земле останки Анатолия Николаевича? Может быть! Все может быть! Но когда я попытался легкомысленно расспросить его, какой на вид был этот человек, в надежде приблизиться к истине, получил закономерный ответ:
— Ой, мил-человек, скилькы воды по Суле утекло… Лица их тоже были обезображены — танки по ним же ходылы.
— А как дальше сложилась ваша судьба?
— Колы нимця прогналы, меня мобилизовали. Прошел всю войну, пока в Польщи нэ був покалеченным. С тех пор и живу…
Показал он ту братскую могилу, в которой похоронены наши воины. Мы положили на место захоронения, по всей вероятности и Анатолия Николаевича Михеева, букет полевых цветов, которые очень любил комиссар госбезопасности, как и саму природу.
* * *
Пройдемся еще раз по следам бессмертия нашего героя.
Восемнадцатого сентября 1941 года командование Юго-Западного фронта получило наконец-то приказ выводить войска из окружения. Но осуществить разработанный план не удалось. Отступающим войскам не хватало горючего, оружия и боеприпасов. Нарушилось управление войсками — была утеряна связь с армиями и корпусами фронта.
Утром следующего дня штабная колона Юго-Западного фронта вошла в село Городище. В этом селе в одной из сельских хат состоялось последнее заседание Военного совета фронта, на котором были поставлены конкретные задачи по выходу из окружения.
Рано утром 20 сентября штабная колона расположилась в урочище Шумейково недалеко от хутора Дрюковщина. Это в пятнадцати километрах от райцентра Лохвицы. Продержаться под непрерывным обстрелом удалось недолго. Был смертельно ранен М.П. Кирпонос. Погибли члены Военного совета фронта: секретарь ЦК КП(б)У М.А. Бурмистенко, дивизионный комиссар Е.П. Рыков. Начальник штаба фронта генерал-майор В.И. Тупиков погибнет при выводе другой группы из окружения. В этом боевом столкновении будет тяжело ранен командарм пятой армии М.И. Потапов и попадет в немецкий плен. Всего в районе урочища Шумейково погибло более восьми сотен бойцов и командиров.
На опушке урочища, вблизи теперь уже села Дрюковщина Лохвицкого района, на месте, где 20 сентября 1941 года пало смертью храбрых командование Юго-Западного фронта, возвышается величественный монумент в честь погибших.
У подножия стелы — гранитная глыба с надписью:
«В этом урочище 800 воинов Юго-Западного фронта во главе с командующим фронтом генерал-полковником М.П. Кирпоносом, членом Военного совета фронта, секретарем ЦК КП(б)У М.А. Бурмистенко, дивизионным комиссаром Е.П. Рыковым и начальником штаба фронта генерал-майором В.И. Тупиковым 20 сентября 1941 года приняли бой с превосходящими силами немецко-фашистских захватчиков. Славные воины трое суток вели неравный бой, почти все погибли, до конца выполнив свой священный долг перед Родиной».
Наперекор бессмысленным законам можно сказать, что бессмертие и смерть — совсем не разные полюса. Как говорил поэт, «Мы смертны, и только Бессмертный Кащей считает, что это в порядке вещей».
Осенью, в октябре 1943 года, по указанию руководства Наркомата обороны, Сталина в первую очередь, была создана специальная комиссия по розыску места захоронения останков командующего ЮЗФ, в которую вошли:
— В.С. Жадовский, единственный, кто остался в живых и знал место захоронения Кирпоноса;
— представитель Главного управления кадров НКО СССР подполковник интендантской службы Б.Н. Бородин;
— представитель газеты «Красная звезда» старший лейтенант Г.Д. Кривич;
— представитель Полтавского областного управления НКВД А.В. Попов;
— областной судмедэксперт врач П.А. Голицын;
— секретарь Сенчанского райкома партии В.И. Курысь;
— начальник Сенчанского райотдела НКВД И.М. Власов;
— заведующий Сенчанской районной больницы врач П.А. Поссоха.
Существенную помощь в работе комиссии оказали местные жители. Могила была найдена. В заключении акта экспертизы полтавский областной судебно-медицинский эксперт врач П.А. Голицын и заведующий Сенчанской районной больницы врач П.А. Россоха засвидетельствовали:
«На основании данных эксгумации и судебно-медицинского исследования трупа неизвестного военнослужащего следует заключить, что труп этот принадлежит лицу командного состава, судя по общему физическому развитию, в возрасте от 40 до 45 лет.
Анализируя характер имеющихся на трупе повреждений, надо полагать, что покойному при жизни были нанесены осколочные огнестрельные ранения в области головы, грудной клетки и левой голени. Из этих повреждений ранения в области грудной клетки, вмещающие в себе жизненно важные органы, следует считать причиной его смерти…
Обнаруженный в могиле труп — есть труп бывшего командующего войсками Юго-Западного фронта — Героя Советского Союза генерал-полковника тов. Кирпоноса Михаила Петровича».
1943 год. Еще бушевал огненный шквал войны, и казалось, стране было не до эксгумаций. Но Сталина тревожила одна до конца не решенная проблема — получить однозначный ответ на вопрос, действительно ли в Шумейково захоронен Кирпонос, погибший от осколков, а не застрелившийся сам? Долетали до Кремля и другие слухи — командующий пленен, как об этом говорили немецкие листовки, упоминаемые выше. После результатов работы этой комиссии он, наверное, успокоился…
Побывали мы у старого моста через реку Многа, по которому переправлялась штабная колонна ЮЗФ. Сохранился дом в селе Городище, где проходило последнее заседание Военного совета ЮЗФ, с синими углами и мемориальной доской на белой стене кирпичной хаты. Земляные утоптанные дорожки периода девяностых, ведущие к урочищу Шумейково у села Дрюковщина, теперь заасфальтированы.
Когда-то Стефан Цвейг написал глубокие по смыслу слова о том, что лишь сумма преодоленных препятствий является действительно правильным мерилом подвига и человека, совершившего этот подвиг. Жизнь и действия Анатолия Николаевича Михеева в первые, самые тяжелые месяцы войны, заслуживают высокой оценки, потому что этот человек совершил духовный подвиг.
