И что, я должна была послушаться? Пфе!
Ну да, рыжий. Ну да, кошмар. Папа тоже так часто говорил. А еще «чудовище», «разрушение ходячее», «стихийное бедствие», «горе мое», «отрава моей старости». Так что я привыкла и ни капельки не обращала на эти слова внимания.
Такую радость, как я, нужно принимать стоически и терпеть изо всех сил. Потому как альтернатив нет. Если я кого-то решила осчастливить своим обществом и вниманием… Ну… будет он счастлив, хочет того или нет.
Вот и сегодня…
— Марко, ну давай вот так, — дергала я Блондинчика за рукав, стремясь заставить его повязать шейный платок по-другому.
— Да отвяжись же ты от меня, — простонал он, изворачиваясь и пытаясь пройти на выход. — И так хорошо.
— Марко! Я же хочу как лучше!
— Да не надо мне «как лучше»! Рыжая, оставь мне, пожалуйста, «как хорошо».
— Вот ничего ты не понимаешь! — насупилась я.
— Элисса, — закатил он глаза. — Поверь, я понимаю больше, чем ты. К твоему сведению, у меня сегодня день рождения. Совершеннолетие. Мне исполнился двадцать один год. И посему, пигалица, я точнее тебя знаю, что хорошо и что лучше.
— Что-о-о?! — возопила я, услышав главное. — У тебя сегодня день рождения? И ты не предупредил? Да я же совсем не готова! А подарок? А торт? А шипучее вино? Как ты мог?!
— Вот потому и не предупредил, — улыбнулся этот бессовестный тип. — Знаю я тебя. Если бы заранее сообщил, то сейчас в нашей гостиной были бы развешаны какие-нибудь глупые плакаты, рисунки, гирлянды и прочая чушь.
— Это не чушь! — обиделась я. — Это для красоты и праздничного настроения.
— У меня и так праздничное настроение. Ты даже не представляешь, насколько оно праздничное!
— Глупый! А родственники? Они приедут тебя поздравить? Ведь такая дата… А ты меня с ними познакомишь? Они строгие? Ты вообще ничего о себе не рассказываешь, Марко. Это нечестно! Я вот тебе все сообщила о себе, а ты…
— А я — не ты, слава богам. Нет, родственники не приедут, — посмурнев, проговорил он. — Я сирота уже много лет.
— Ой, прости…
— И безумно надеюсь, что мой опекун до сих пор не в курсе, где я. К тому же ты меня отправила в нестабильный портал, так что моя личность никому неизвестна. Я числюсь в бегах. То-то ему сюрприз будет. Я наконец-то получу право распоряжаться состоянием и землями, — весьма недобро ухмыльнулся Марко и прищурился.
— Да-а-а? — сделала я стойку. — Расскажешь? Ну же! Поведай любимой соседке о своем состоянии и землях. Я думала, ты из безземельных дворян, ведь среди титулованных аристократов нет родов с твоей фамилией.
— Много будешь знать, Рыжая, скоро состаришься. Я не хочу афишировать свою настоящую фамилию. И у меня есть для этого серьезные мотивы.
— Ты бастард короля? — округлила я глаза. — Хотя нет, не сходится. Ну расскажи-и-и…
— Нет, — покачал он головой. — Не ты одна сбежала из дома, чтобы поступить в магическую академию. У меня для этого тоже были веские причины.
— Он тебя обижал, да? Опекун?
— Скажем так… Если бы я сгинул, то всё перешло бы к нему. А потому я был отдан в кадетский корпус. Ведь шла война, имелись все основания предполагать, что я отправлюсь туда и не вернусь. Но, на мое счастье, война завершилась до того, как я окончил учебу.
— То есть ты семь лет отучился в Королевском кадетском корпусе? И только весной выпустился? — У меня брови взлетели до волос. — У тебя поэтому такая выправка? Но подожди… А как же распределение? Разве не полагается?.. И отчего же ты не спрятался где-нибудь на полгода до совершеннолетия? Отсидел бы потихоньку до дня рождения, потом пришел и забрал свое состояние. А теперь тебе еще пять лет учиться в академии магии.
— Да потому, Рыжая, что у меня сильный дар. Но перевестись из корпуса в магическую школу мне не позволил опекун. Он боится, что я стану сильным магом и тогда ему не поздоровится. А относительно распределения… Я смог обосновать и доказать, что сумею принести гораздо больше пользы Фелисии, если выучусь на мага. У меня есть разрешение учиться дальше, но уже магии, а не поступать на военную службу. Только вот денег на обучение опекун, естественно, не дал. Пришлось сбежать и действовать самому. Потому и имя свое раскрывать раньше времени я не хочу. Если опекун меня отыщет, то он вправе потребовать, чтобы я бросил учебу. Точнее, был бы вправе до сегодняшнего дня.
— А хочешь, я поеду с тобой, когда отправишься забирать у опекуна свое состояние и земли? — осенило меня. — Ух, я ему покажу, как сироту обижать! Я ему устрою проводы и прощания. С огоньком!
— Не надо!!! — в шутливом ужасе отшатнулся от меня Марко. — Боюсь, после твоих проводов и прощаний я стану не только сиротой, но и нищим, потому что ты спалишь мой дом.
— Ты преувеличиваешь, — рассмеялась я. — Не такая уж я страшная.
— Скорее преуменьшаю, Рыжая. У меня еще свежи в памяти воспоминания о том, какое пламенное знакомство ты устроила приемной комиссии, когда требовала зачислить тебя в академию.
— Ой, подумаешь! Чуть-чуть переволновалась, — отмахнулась я. — Всё ведь обошлось.
— Сам справлюсь. Вот сдадим сессию, ты поедешь навестить семью, отца и сестру, я же… А после каникул встретимся тут и будем учиться дальше.
Потупив глаза, я поводила перед собой мыском туфельки. Помялась, но потом всё же призналась:
— Я не поеду домой на праздники. Сообщила папе, что нам на все каникулы зададут писать серьезную практическую работу, так что я не смогу.
— Отчего же? Ты ведь любишь своих близких. И они тебя. Отец вон деньги присылает регулярно, и сестра пишет почти каждый день.
— Она предупредила, что папа… Ну… Ко мне сватается один тип из списка женихов. Причем очень настойчиво. И они хотят… А я не хочу! Я боюсь, как бы нас с ним не обручили, — призналась я наконец.
Инесса мне буквально два дня назад написала, что тот белобрысый граф, которого я ей отдала в качестве платы за помощь в побеге, проявляет активность и досаждает папе с переговорами о свадьбе. Отчего-то Амальрику совсем не нравится моя красавица сестра. Этот противный граф заявил, что намерен жениться именно на мне, и мучает с предложением руки и сердца. Причем не меня, так как я далеко, а папулю, требуя, чтобы он отдал меня замуж.
— И кто же этот потенциальный самоубийца? — серьезно спросил Марко. Даже не стал смеяться и издеваться.
— Граф Тодеус Амальрик.
— Прекрасная партия, насколько я знаю. Он довольно богат, представлен ко двору. И чем же он тебя не устраивает в качестве будущего супруга?
— Он такой мерзкий! — меня аж передернуло. — Все время так смотрит… У меня каждый раз при общении с ним ощущение, словно я голая. А он глядит и облизывается периодически. Фу! И такие комплименты делает, что… Словно в грязи выпачканная потом. Слуги у него вообще дерганые какие-то. Он их избивает, что ли? И ведь не придерешься, всё вроде гладко говорит при встречах, не нарушая этикет, без единого прямого оскорбления. Но до того тошно, не передать. К тому же он старый, аж в два раза старше меня.
